— Всем болтунам рот не заткнешь, слухи все равно будут распространяться. Но, мне кажется, сэр, пока не стоит обращать на это внимание. Нам нужно найти убийц и докопаться, почему убили Риддела. Я готов использовать любые средства, лишь бы получить ответы на эти вопросы.

Чартворд махнул рукой.

— Ладно, действуйте по собственному усмотрению. Но предупредите Лессинга, что мы не сможем ему помочь, если он попадет в какую-нибудь неприятную историю. Что еще вы хотите сказать?

— Я хотел бы повидаться с лордом Пломлеем, формально допросить миссис Риддел и обойти их владения.

— Есть ли данные о деловых интересах Пломлея? — спросил он у Слоуна, вернувшись в свой кабинет.

— Насколько я могу судить, он участвует решительно во всем, — ответил Слоун. — На первом месте туфли и сапоги, но у него капиталовложения почти во всех универсальных магазинах. Затем резина и мануфактура, я имею в виду ткани. Он снимает сливки с десятка различных предприятий. Химикаты и транспорт. Конечно, он осуществляет лишь финансирование.

— Чем именно занимается Комитет? — спросил Роджер.

— Обувью.

— Значит, занимая пост председателя Комитета, Риддел знал, что он может затронуть интересы лорда Пломлея, — размышлял вслух Роджер. — Раздобудь-ка мне побыстрее отчеты. Да, еще одно: почему Брейл присутствовал сегодня в суде?

— Он ведет все дела Пломлея, — ответил Слоун.

Роджер поблагодарил его, затем стал внимательно читать рапорт, лежавший на столе.

— Ну и ну! — воскликнул Роджер.

Эдди Дэй поднял глаза:

— Что-то нашел, Красавчик?

— Член парламента — таинственный ночной бродяга, — фыркнул Роджер. — Кто живет на Гросвенор-Плейс, 118? Гарнер живет немного дальше, но…

— Сто восемнадцатый дом — дом Пломлея, — сказал Эдди, — я не ошибаюсь, потому что я утром проходил мимо Слоуна, это было в понедельник, как раз после того, как он принял дело. Слоун тогда сказал, что миссис Риддел уехала в дом своего отца на Гросвенор-Плейс, 118. Это тебе что-нибудь дает?

— Эдди, ты чудо! Я бог знает сколько заплатил бы, чтобы обладать такой памятью, как у тебя. Интересно, ходил ли Хенби на свидание со своей Синтией в столь поздний и таинственный час, или же ему нужно было повидаться с сэром Пломлеем? Если Лессинг позвонит, передай ему, чтобы он встретился со мной часов в пять, ладно?

— Где, здесь?

— Нет. В Пенси-кафе, — ответил Роджер. — Скажи ему, что я угощу его чаем.

Не успел он выйти из кабинета, как Эдди высунул из кабинета свой длинный нос в коридор и крикнул, что Лессинг на проводе.

— И, мне кажется, он совсем недоволен собой. Я бы на твоем месте давно бы поубавил у него спеси.

— Ну, — вместо приветствия крикнул Роджер, — кто убил Риддела? И почему он или она его убили? Что было в этом маленьком пакете? Как великий человек нашел ответы на все эти вопросы, которые вот уже столько времени ставят в тупик авторитетов полицейского сыска? Может быть, ты пожелаешь княжество взамен твоих услуг?

— У тебя великолепное настроение, да?

— Последнее, что мне посоветовал Эдди Дэй, это поубавить у тебя спеси, вот я и стараюсь изо всех сил, — сказал Роджер, подмигивая Эдди. — Он сказал, что в твоем голосе звучит отвратительное самодовольство!

— Не без причины, — заявил Марк, — я хочу видеть тебя, как только ты освободишься.

— Телефон не устраивает?

— Нет. Я звоню из автомата и… ну, одним словом, я не могу доверить свои мысли телефонным трубкам.

— Пожалуй, самое правильное — нам встретиться немедленно. Пенси-кафе, через двадцать минут, идет?

Роджер прошел пешком в кафе «Пенси», небольшое заведение на Карк-роуд всего лишь в нескольких минутах ходьбы от Ярда. Несколько лет тому назад его открыла женщина с так называемыми «артистическими идеями». Стены, мебель, посуда — все было украшено фиолетовыми разводами, а на вывеске красовалось одно-единственное слово «Пенси», печаль. Теперь оно принадлежало Марио, толстенькому итальянцу, который содержал кафе вместе со своей дородной супругой. Марио был в дружбе и со Скотланд-Ярдом, и с Коннон-Роуд. Он неоднократно оказывал значительные услуги Роджеру. «Пенси» было излюбленным местом отдыха полиции.

В половине четвертого кафе было еще совсем пустым. Марк занял местечко возле окна и разговорился с Марио.

— И вот что я вам скажу, — возмущался итальянец, — вечно одно и то же: Вест сделай то, Вест сделай это. Какая несправедливость испортить ему отпуск. Да, таково мое мнение.

— Но думает ли он так же? Хелло, вот и он сам, легок на помине.

Марио проворно обернулся, и лицо его засияло от радости. Он сочувствовал, расспрашивая о здоровье Джанет и бамбино. Пообещав им лучший чай в Лондоне, Марио убежал на кухню.

Роджер опустился на стул. Улыбка Марка была такой широкой, как и у Марио.

— Доволен? — спросил Роджер.

— Думаю, ты тоже будешь доволен, — ответил Марк. — Марио обещал некоторое время не сажать за наш столик никого, так что мы можем не стесняться. Я только что расстался с Хенби.

Роджер промолчал.

— Он был предельно любезен. Если он на самом деле совсем не такой человек, то ему было наверняка тошно от собственных стараний меня очаровать. В настоящее время Палата Общин не имеет от меня секретов. Я познакомился с тремя кабинет-министрами и еще какими-то двумя парламентскими деятелями.

— Что ты делал?

— Вел себя, как положено. Сообщал им кое-какую «внутреннюю информацию» о том, что ты убежден, что, поймав Тэнди, считаешь дело в шляпе. Я попытался отклониться в сторону, но Хенби каждый раз возвращался к этой теме. Один разок он упомянул имя Пломлея, заявив, что Риддел, чисто случайно оказался в составе Комитета, который должен был инспектировать Пломлеевский Трест наряду с другими организациями. Как тебе это нравится?

— Интересно.

— Ты неблагодарный шваб. Говорю тебе — Хенби проявил нездоровый интерес к этому делу. Он ведет себя, как кот на горячих кирпичах. Закончил, сказав мне, что он, естественно, крайне заинтересован и что если ты не будешь держать его в курсе дела, то он будет крайне признателен, если эту миссию возьму на себя я. Почему-то он неоднократно упоминал о том сообщении, которое он тебе насочинил по делу Риддела.

— Великий Боже! — воскликнул Роджер, — а я-то даже не соизволил прочитать его!

— Его самолюбие было бы уязвлено. Где оно?

— У меня в кармане. Он тебе не рассказывал, куда ходил между тремя и пятью часами утра?

— Он выходил?

— В дом Пломлея.

— Черт побери! Он упомянул, что Синтия сейчас живет в доме отца. Чем больше я думаю, что в этой истории не обошлось без Синтии и Хенби, тем больше я склоняюсь в пользу данного предположения. Не хочешь ли ты узнать, о чем они говорили вчера вечером?

— Да. Хенби как-то заметил, что член парламента не стоит выше закона. Ты будешь гораздо полезнее, чем предполагаешь.

— Мне не нравится эта тайная деятельность. Если бы Чартворд вел себя разумно…

— Он и ведет себя разумно. Он говорит, что мы должны действовать незаметно, а коли ты влипнешь в какую-нибудь историю, можешь не рассчитывать на помощь Скотланд-Ярда. Обычная проповедь о необходимости соблюдения тайны. Марк, я почти не сомневаюсь, что Чартворд опасается натолкнуться на какой-то неблаговидный предлог или скандал. Котел переполнен кипятком, а когда мы снимем крышку, там может оказаться черт знает какое месиво. По твоему мнению, что нужно узнать в первую очередь?