Клиф задержался перед дверью – из палаты доносился знакомый голос. Эди! Черт подери, он вовсе не хотел с ней встречаться. Он не был к этому готов. Он надеялся, что она еще дома.

Клиф переминался с ноги на ногу, не зная, что ему предпринять. И пока он стоял в нерешимости, до него долетели слова Эди:

– Мы будем жить втроем в большом-пребольшом доме, и у вас будет своя собственная комната.

– И на обоях фиалки, – сонно проговорила бабушка. – Я люблю фиалки, а ты?

– Да, своя комната с фиалками на обоях, – согласилась Эди. – И каждое воскресенье я буду готовить отбивные. И мы будем сидеть с вами на задней веранде, а Клиф будет косить лужайку.

– А я что буду делать? – спросила бабушка.

– Вы будете играть с правнуками.

– Ах, как хорошо! Ты рассказываешь такие чудесные сказки, – с нежностью сказала бабушка.

У Клифа сжалось сердце. Да уж, сказка что надо! Дом, лужайка, дети… Нужно остановить Эди. Нужно, чтобы она поняла: он ничего не обещал. Эди сказала, будто понимает, что он не может дать ей ничего, кроме одного-единственного мига страсти.

Клиф повернул обратно и выбежал из больницы. Сегодня… сегодня вечером он должен сказать Эди, что для них нет будущего, что это была ошибка. Ему тяжело причинять ей боль, но это целительная боль, так бывает, когда вскрывают нарыв. Как он мучился, что потерял Кэтрин, а и эта рана зажила. Но потеря доверия, потеря веры в то, что любовь побеждает все, – эта рана не заживет никогда. Он лишился душевной простоты. И, что самое ужасное, у него было чувство, что с Эди произойдет то же самое по его вине.

Не успела Эди свернуть на улицу, ведущую к дому, как поняла: что-то случилось. Повсюду стояли полицейские машины, а перед подъездами, закутанные в шали и халаты, толпились соседи, которых она не видела месяцами.

Эди припарковала машину и поспешила к собственному дому, где, оживленно переговариваясь, стояли Роза и еще несколько жильцов.

– Эди, лапонька, вы пропустили самое интересное, – приветствовала Роза. Ее лицо от возбуждения стало одного цвета с ее алым капотом.

– А что случилось? – спросила Эди, но она и сама догадалась: наблюдение, которое вел Клиф, увенчалось успехом.

– Было самое начало одиннадцатого, когда вдруг к складу с треском подкатил целый миллион полицейских машин. – Роза указала на строение, из которого в это время выходили несколько полисменов.

– Никакого миллиона машин там не было, – прервал ее Берти Уэстфал, семидесятилетний старик, живущий на третьем этаже. Эди постаралась скрыть улыбку. На Берти поверх пижамы был накинут пиджак, на ногах – кожаные туфли. Сверкающая лысина то и дело загоралась красным светом от полицейской мигалки. – Было всего шесть. Я их сосчитал. Ровно шесть.

– Ну а казалось, что миллион, – продолжала Роза, бросив на Берти сердитый взгляд. – Сирены выли, мигалки вертелись. Машины остановились с жутким скрежетом, и все полицейские выскочили оттуда с пистолетами в руках.

– Не было у них пистолетов в руках. Я сам видел. Я смотрел с самого начала, и не было у них в руках пистолетов, – протестовал Берти.

Роза фыркнула от возмущения.

– Они взяли рупор и велели тем людям, что были в доме, поднять руки и выходить. Уж с этим вы спорить не станете?

– Эта штука называется ревун, а не рупор, – поправил ее Берти.

– Вы хотите сами все рассказать? – спросила Роза, упираясь руками в массивные бедра и испепеляя его взглядом.

Берти пожал плечами.

– Вовсе нет. У вас хорошо получается. Валяйте дальше.

Эди подавила смешок, а Роза продолжала:

– В общем, полицейские арестовали целую кучу людей и. увезли полный фургон наркотиков. – Роза с довольным видом посмотрела на Берти: ей все же удалось по-своему довести историю до конца.

– Да, действительно, страшно интересно, – сказала Эди, стремясь поскорей подняться наверх, к Клифу. Он, конечно, рад, что все прошло так хорошо. Они отпразднуют это… У нее есть где-то бутылка шампанского. Шампанское, свечи, любовь… Это будет памятная ночь.

Попрощавшись с соседями. Эди чуть не бегом взлетела к своей квартире. Клифа не было. Видеокамера, снаряжение, бинокль – все исчезло, точно было плодом ее воображения.

Ясно, что он ушел, сказала себе Эди. Он же полицейский. Он играл главную роль в этой акции с наркотиками. Эди села на диван, расстроенная, хоть разум и нашел объяснение отсутствия Клифа. Конечно же, ему надо было сразу отправиться в полицейский участок, мало ли что там потребуется. Клиф не может сейчас болтаться здесь и участвовать в празднестве. У него еще куча работы. Мы устроим праздник завтра, подумала Эди, поднимаясь, и пошла искать вино в кухонных шкафчиках. Ей понадобилось немало времени, чтобы обнаружить пыльную бутылку шампанского. Она даже не помнила, когда купила ее. Эди сдула пыль и сунула бутылку в холодильник.

Если честно, Эди была огорчена тем, что акция закончилась. У Клифа нет больше причин бывать в ее доме. Он не будет сидеть у окна, когда она ляжет спать. Но это неважно, все в порядке, утешала себя Эди. Теперь, когда я буду ложиться спать, он станет дожидаться меня в постели. Мы будем рядом. Конец его работы в моей квартире вовсе не означает конца наших отношений. То, что мы успели построить вместе за эту неделю, не должно быть перечеркнуто из-за того, что Клиф перестанет приходить сюда по делам службы.

Он придет завтра, убеждала себя Эди. Он придет, и мы отпразднуем вдвоем его успех. О да, это еще только начало. Эди обняла себя руками. Она была счастлива.

Глава девятая

– Я не верю своим глазам. – Уолт с любопытством глядел на Клифа. – Ты почти похож на человека.

Клиф покраснел, провел рукой по только что постриженным волосам.

– А, это? Я решил, что уже пора. Уолт одобрительно кивнул.

– Между прочим, комиссар шлет тебе поздравления по поводу удачно проведенной акции. Наш успех избавил город от двух главных торговцев наркотиками. Пусть теперь руководят своим бизнесом из тюремной камеры в Ливенуорте. – Уолт довольно улыбнулся. – Должен сказать, что благодаря этим двум арестам наши достижения за последний год моей работы будут выглядеть весьма внушительно.

– Прекрасно. Я воспользуюсь твоим хорошим настроением и обращусь к тебе с просьбой.

– С какой?

– Я хотел бы получить отпуск. Уолт удивленно посмотрел на него.

– Нет проблем. Ты же знаешь, у тебя накопилось масса отгулов. И ты не брал отпуск с тех пор, как твоя жена… э… ты не отдыхал последние два года.

Клиф улыбнулся, чтобы Уолт не чувствовал себя неловко.

– Не волнуйся. Все в порядке. Я не отдыхал с тех пор, как меня бросила Кэтрин. – Клиф знал, что его сотрудники боялись говорить о его разводе, потому что он сам был не в состоянии принять удар, нанесенный ему судьбой. – Я бы хотел взять две недели, начиная с сегодняшнего дня, – объявил Клиф.

– Считай, что ты их получил, – согласился Уолт, задумчиво глядя на Клифа. – У тебя все в порядке?

– Все прекрасно. Я собираюсь поехать на машине в Сент-Луис и пожить несколько дней у матери и ее мужа.

– Чудесно, чудесно. Всегда приятно повидать родных, – кивнул Уолт. Судя по всему, он был доволен решением Клифа.

Клиф поднялся.

– Значит, вернусь через две недели. – Он вытащил из заднего кармана брюк сложенный листок бумаги и протянул его через стол Уолту. – Это адрес моей матери и номер телефона. На всякий случай. Вдруг здесь что-нибудь возникнет, и я понадоблюсь.

Уолт встал и протянул Клифу руку. Тот горячо ее пожал.

– Желаю хорошо отдохнуть, Клиф. Ты это заслужил.

– Спасибо, Уолт. Я сообщу, как только вернусь.

Клиф вышел из полицейского участка, сел в машину и направился домой. По дороге его мысли снова обратились к Эди. Последние три дня, с того вечера, как завершили акцию, он почти все время думал о ней. Клиф знал, что поступил как трус, бежав из ее дома в ее отсутствие. Но в тот вечер ситуация вышла из-под контроля. Сама операция по задержанию торговцев наркотиками прошла очень быстро, а затем ему надо было поспешить в участок, чтобы помочь зарегистрировать подозреваемых. К тому времени, как он покончил со всеми необходимыми бумагами, настало утро.