Джеймс позвонил в колокольчик у двери швейцара. Никто не отвечал, и он в нетерпении позвонил еще раз.

Наконец дверь, возле которой стоял письменный стол, отворилась, и низенький лысенький человек лет шестидесяти, просеменил мелкими шажками к ним навстречу. Мэгги смотрела на него во все глаза, не в силах поверить, что это и был хозяин гостиницы. Его достаточно объемный живот прикрывал выцветший фартук, повязанный поверх мешковатых штанов цвета хаки, а фланелевая рубашка в красно-черную клеточку была в отвратительных сальных пятнах.

– Доброе утро, мистер, маленькая леди. Я – Сайлс Карпентер, владелец. – Любезная улыбка озарила его розовое лицо, а водянистые голубые глаза просияли от удовольствия при виде гостей.

Мэгги улыбнулась в ответ, не в состоянии понять, чем вызвано его хорошее настроение.

– Вы здесь, чтобы покататься на лыжах?

– Нет, – возразил Джеймс. – Я здесь затем, чтобы осмотреть здание для Джонсона.

– Да? – Человечек нахмурился, глядя на Джеймса. – Вы тот архитектор, с запада, о котором он поминал?

– Да, там мы можем осматривать?

– Можете. – Сайлс радостно потирал ладони. – Посетителей не сказать, чтобы полно. Сейчас вы можете пройти везде, где захотите. И вы тоже, маленькая леди.

– Благодарю вас, – улыбнулась ему Мэгги. Это новое имя – «маленькая леди» – ей нравилось.

6

– Здесь. Я возьму это. – Джеймс потянулся за блокнотом, который Мэгги держала в замерзших пальцах. Он бегло просмотрел первую страницу. – Что ж… – Он оторвался от блокнота и покосился на ее спину.

– Почему ты все еще так сутулишься? – спросил он.

– Потому что у меня искривилась фигура! – завыла Мэгги. – Мы лазали в этой половине подвала почти час, и я думаю, что покалечилась навсегда. – Она потерла спину окоченевшей рукой.

– Ерунда. – Джеймс бросил блокнот на полуразрушенные ступеньки лестницы, ведущей из подвала. – Ты просто вышла из формы.

– Ну, давай, оскорбляй меня! Вначале ты заставил меня заниматься нечеловеческим трудом, а теперь имеешь наглость еще и насмехаться надо мной! Я не вышла из формы. Я занимаюсь ходьбой по крайней мере по двадцать минут каждый день.

– Для того чтобы сохранить тело в форме, требуется больше, чем спокойная ходьба раз в день. – Он убрал руку с ее спины и сунул свои теплые пальцы ей под свитер. – Ты окоченела. – Он начал массировать ее натруженные мышцы. – Я займусь тобой.

Мэгги закусила губу, когда опьяняющая теплота заструилась через его пальцы, проникая в ее тело и успокаивая напряженные мышцы. Ее боли и страдания не имели теперь власти над ее сознанием. Тепло его рук заставляло забыть обо всем.

Мэгги вздохнула и выгнула спину, дыхание перехватило, когда его пальцы внезапно скользнули по ее телу, находя и повторяя чашевидную форму ее груди через тонкое кружево бюстгалтера. Дыхание с хрипом вырвалось, когда он приподнял ее.

Мэгги распрямилась, от боли в спине осталось смутное воспоминание. Все ее существо сконцентрировалось на ощущении его крепких бедер, врезающихся в ее чувствительные бедра, и на опаляющем жаре его ласкающих рук.

– Я встаю, – прохрипела она.

– Не только ты. – Он усмехнулся, и Мэгги почувствовала, как огненная краска стыда залила ее щеки. У нее не было большого опыта общения с мужчинами, но даже она не могла не понять провокационность этого замечания. И почувствовать. Пожалев себя, она закрыла на миг глаза и отшатнулась от него. Казалось, Джеймс был доволен ее реакцией. Он легко коснулся своими сильными пальцами ее сосков, крепких, как горный хрусталь.

Мэгги сжала губы, чтобы сдержать стон удовольствия. Она не хотела показать Джеймсу, что превратилась в растекшуюся огнедышащую желанием лужу. Она хотела выглядеть более искушенной в житейских делах, чем была на самом деле.

– М-м, ты хорошо пахнешь. – Джеймс наклонился к ее шее. Его отросшая за день щетина слегка царапала ее ставшую невероятно чувствительной кожу.

Мэгги интуитивно прижала бедра к нему. Ее возбужденное тело мгновенно избавилось от озноба, бившего ее в сыром гостиничном подвале. Тягучая теплота захлестнула ее, и она ничего не хотела так сильно, как чтобы Джеймс повернул ее и прижал свои губы к ее губам. К ним…

– Мистер Монтгомери, вы здесь, внизу? – Резкий голос донесся до них сверху, где начиналась лестница. – Прошло семь часов. Сколько вы еще собираетесь оставаться там?

– Ужасно! Как этот человек следит за временем! – пробормотал Джеймс, уткнувшись в шею Мэгги. – Мы как раз заканчиваем, – крикнул он и убрал руки с груди Мэгги, придерживая ее, пока она вновь не приобрела контроль над своим ослабевшим телом.

– Хорошо, мистер Монтгомери. Меня нисколько не заботит, когда вы выйдете. Но вы и маленькая леди могли бы подняться. Идет снег, – произнес Сайлс с мрачной ноткой в голосе. – Снегопад может помешать вам.

– Превосходно. – Джеймс подхватил записи и направил Мэгги вверх по шатким ступеням.

– Ух! – Сайлс посмотрел на них с любопытством. – По крайней мере шесть дюймов за последний час. Что вы все рассматривали здесь внизу?

– Фундамент, – живо ответил Джеймс. – То, что Джонсон должен был сделать до того, как купил это место.

– Некая белокурая малютка приходила сюда и осматривала его, – сказал Сайлс задумчиво, почесывая свою лысую голову. – Я не знаю, была ли она действительно в подвале. Она не посмотрела, что высота его не больше пяти футов. И ей совсем не нравились пауки.

– Пауки! – Мэгги содрогнулась и бросила незаметный быстрый взгляд поверх плеча.

– Сейчас слишком холодно для пауков, – утешая, прошептал Джеймс.

– Кроме того, слишком поздно для Джонсона отступать, – весело сказал Сайлс. – Мы уже подписали документы. Попросите мистера Джонсона узнать, что думает его адвокат по этому поводу. Раз документы подписаны, уже поздно менять свое мнение. Он уже совершил покупку.

– Я знаю, – спокойно ответил Джеймс, когда они последовали за Сайлсом через прихожую по направлению к фасаду здания.

– Почему вы все еще здесь, если уже продали гостиницу? – спросила с любопытством Мэгги.

– Потому что это место для меня – средство к существованию, – внушительно сказал человечек. – Джонсон не вступает во владение до мая, и поэтому за мной сохраняется право остаться, знаете ли.

– Нет, я не знала, – сказала Мэгги.

– Хорошо, теперь знайте.

Сайлс остановился, чтобы открыть ужасно топорно сработанную дверь:

– И скажите это мистеру Джонсону, если он намеревается выбросить меня…

– Уверяю вас, мистер Карпентер, – ответил Джеймс, – мистер Джонсон не имеет таких намерений. Его планы предусматривают обширную перестройку. Нет иного способа, каким мы могли бы наладить путь сюда перед весенней оттепелью.

– Это правда. – Сайлс довольно кивнул головой; очевидность утверждения Джеймса произвела на него впечатление. – Приходится думать о средствах к существованию, понимаете. – Он погладил свой круглый живот и счастливо усмехнулся. – Да, сэр, приходится думать о средствах к существованию. – Он показал им жестом на убогую холодную прихожую и закрыл за ними дверь.

– Учитывая, сколько он ухитрился выжать из Джонсона за это место, я подумал бы, что его «средства к существованию» находятся в прекрасном состоянии, – ухмыльнулся Джеймс.

– Он обманул мистера Джонсона? – спросила Мэгги с любопытством.

– Начнем с того, что все, что Джонсон заплатил сверх стоимости земли, должно быть обложено налогом. Фундамент разрушается, половина стропил сгнили и водопроводная система прямо как во времена Диккенса.

– Это плохо, да? – Она оглядела бедную комнату.

– Ужасно, – сказал он коротко. – Я собираюсь разрушить гостиницу до основания и начать все с самого начала. – Он устало потер шею. – Ну и денек.

– Устал? – Мэгги хотела прикоснуться к нему, но не посмела. Она боялась быть инициатором ласки, хотя Джеймс, казалось, сам использовал бы каждую возможность, чтобы дотронуться до нее.