— Значит, это не ты убил старика?

— Нет, черт возьми, не я! — вскричал Гризи.

— Кто же тогда?

— Не знаю… Не знаю… Может быть, «Пантеры»… Не знаю…

XIV

При виде вошедших парней владелец продуктовой лавки испугался.

— Что вы хотите, ребята? — спросил он, пытаясь убедить себя, что ничего плохого не произойдет.

— Где пиво? — спросил один из парней.

— В холодильнике, — и, словно вспомнив, лавочник спросил: — А по возрасту вам можно покупать пиво?

— А мы никогда не покупаем пиво, правда, ребята?

— Не понимаю… — старика начала бить дрожь.

— Я сказал, что мы никогда не покупаем пиво. — Парень перескочил через прилавок и, разбив большую банку с майонезом, приставил острие к шее старика.

— Жена уже унесла дневную выручку, — взмолился тот. — Можете взять, что осталось. Только не трогайте меня.

Парень токнул старика на пол и наступил ногой ему на голову.

— Бзби, — крикнул самый маленький из группы, — взгляни на этот салат с макаронами. Именно он-то нам и нужен.

— Эй, Голливуд! — крикнул другой из заднего угла лавки. — Помоги мне с этим чертовым пивом.

Маленький держал перед собой поднос с салатом. «Отнесу в такси и тут же вернусь». Голливуд потащил поднос к ожидавшему у двери такси, за рулем которого сидел такой же молодой парень, как и остальные.

Постовой полицейский не торопясь шел по тротуару и, остановившись возле такси, заглянул внутрь.

— Ты что тут делаешь? — спросил он Голливуда.

— У нас сегодня вечеринка, и мы покупаем сэндвичи, салаты и всякую всячину.

— Надеюсь вы не покупаете пиво? — спросил полицейский.

— Пиво? О нет, что вы! Никакого пива.

— Водитель, вы проверили, хватит ли у молодого человека денег, чтобы расплатиться с вами? — спросил полицейский.

— Да, все в порядке, — ответил юноша за баранкой. — Я его знаю. Он не подведет.

— О'кей. — Полицейский удалился, помахивая дубинкой, и на прощание провел рукой по кузову украденного такси.

— Обожди немного, — сказал парень за рулем, обращаясь к Голливуду. — Не ходи пока в лавку. Пусть бык зайдет за угол.

— Но мне надо вернуться за пивом.

— Обожди, тебе говорят! Этот коппер не так глуп, как ты думаешь. Он понимает, что тут не все чисто. Незачем рисковать. Может быть, он даже знает, что мы увели такси.

Полицейский не торопясь дошел до угла и остановился возле коробки со служебным телефоном, висящей на стене дома.

— Проклятый ублюдок собирается звонить в участок! — Голливуд сплюнул.

— Предоставь это мне. Чертов бык ничего не предпримет, пока не получит подкрепления. Иди в лавку, бери пиво и не забудь ветчину и колбасу для Пахана.

— Хорошо.

На полу в лавке, держа руки на голове, лежала посетительница и рыдала.

— Не плачьте, сударыня, — говорил, обращаясь к ней, парень с разбитой банкой из-под майонеза в руках. — Я не сделаю вам ничего… особенного…

Голливуд перешагнул через хныкающую женщину.

— Эй, Бэби, какого черта ты там делаешь? Парень, которого Голливуд назвал Бзби, раскупорил кварту пива и тянул прямо из горлышка.

— Поспеши, Бэби, — сказал Голливуд, — полиция будет здесь через несколько минут.

Он взял три картонные коробки с пивом и понес в такси.

— Скоро они там? — спросил парень за рулем.

— Я не желаю торчать здесь всю ночь. Возвращаясь в лавку, Голливуд встретил Бзби, тащившего еще четыре картонки с пивом.

— Скажи Таю, чтобы поспешил, — сказал Бэби, обращаясь к Голливуду.

Тай очищал кассовый аппарат от денег.

— Давай выбираться отсюда, Тай, — сказал ему Голливуд.

— Ты мне не приказывай. Я отвечаю за эту операцию. Я тут главный.

— Сейчас не время спорить. Давай выбираться отсюда. И не забудь мясо для Пахана.

Тай схватил с полки копченый окорок, салями и круг болонской колбасы и, ударив на прощание лавочника ногой, поспешил в такси.

— Поехали, Киношник, — крикнул он шоферу.

— Пора драпать отсюда.

Такси с грабителями отъехало от лавки. При повороте на оживленную улицу они едва не столкнулись с встречной машиной.

— Возьми себя в руки, — буркнул Тай водителю.

— Я хочу добраться на вечеринку целым и невредимым.

Водитель сбавил скорость. Они проехали мимо идущей навстречу полицейской машины; красный фонарь мигал у нее на крыше, но сирена молчала.

— Это за нами, — прокомментировал Бэби.

— Кажется, мы убрались вовремя, — сказал Голливуд, полностью довольный собой.

Они откинулись на спинки и, распечатав блок сигарет, который прихватили из лавки, закурили.

— У нас будет чертовски хорошая вечеринка.

— Конечно, — отозвался Голливуд. — Еще какая! И вы увидите мою Дину, ребята, сегодня ее будут принимать в «Пантеры».

— Обожди, пока Пахан увидит твою красотку… — захохотал Бэби., и Тай присоединился к нему.

— Чему вы смеетесь, ребята? — недоумевающе спросил Голливуд.

— Послушай, — сказал Киношник, обгоняя автобус, — твоя девуля хороша собой?

— Хороша ли она собой? — воскликнул Голливуд. — Она так хороша, что когда идет по улице — парни падают из окон, заглядываясь на нее.

— Если твоя девица так уж хороша, то она не будет твоей после того, как ее увидит Пахан, — заверил Киношник.

— Этого я не боюсь, — отозвался Голливуд. — Пахан обещал, что ее никто не тронет.

Тай и Бэби снова заржали.

— Я тебя предупредил, — сказал Киношник, лихо свернув в боковую улицу.

XV

Дина сбежала по лестнице с шестого этажа и вышла из дома, где жила вместе с матерью. Это было преувеличением, что ребята падали из окон, когда она шла по улице, но она была молода и очень мила.

Дина была в новой юбке и свитере. Сегодня — как, впрочем и всегда, но сегодня особенно, — ей хотелось нравиться. Она уже давно мечтала стать своей у «Пантер».

На углу ее ждал Голливуд с продуктовой сумкой в руках.

— Хелло, — улыбаясь, окликнула его она.

— Хелло, Дина, — отозвался Голливуд, еще ни разу не осмелившийся посмотреть ей прямо в глаза.

— Извини за опоздание.

— Не важно, — сказал Голливуд, беря девушку за руку. — Пошли.

— А у нас сегодня на обед была курица, — сообщила Дина, чтобы завязать разговор.

— Напрасно ела. Я хочу сказать, что у нас наготовлено всего вдоволь: и ветчины, и всякой всячины.

— А что у тебя в сумке?

— Хлеб. Мы отправились за… гм… покупками и забыли про хлеб. Знаешь, времени не хватило, такси ждало на улице…

— Вы ездите за покупками на такси?! — Дина была потрясена.

— Конечно.

— Но ведь это же стоит много денег!

— Да ну, ерунда.

— Боже, — воскликнула девушка, — не дождусь, когда меня примут в «Пантеры».

— Дина… Ты уверена, что хочешь этого?

— Как ты можешь думать иначе! Неужели ты отказываешься от своего слова? Ты же мне обещал, Голливуд! Ты же сам сказал, что посодействуешь мне, и я уже разболтала всем девочкам в школе. Я не смогу показаться им на глаза, если ты не выполнишь своего обещания.

— Ладно. А ты не позволишь никому из парней приставать к тебе?

— Я же говорила, что буду твоей девушкой, если ты устроишь мой прием!

— Знаю, но я все же беспокоюсь. Как только ребята познакомятся с тобой, они захотят отбить тебя.

— Ты вправду так думаешь?

— Уверен. Но ты не позволяй им…

— Я же сказала, что буду твоей девушкой, чего еще тебе надо?

Они свернули на тускло освещенную улицу, вдоль которой выстроились жилые дома с жалкими лавочками в полуподвальных этажах.

Голливуд провел Дину в длинный узкий двор, и они спустились на несколько ступенек вниз. На двери была надпись: «Молодежный клуб». Голливуд постучал. Дверь отворил Киношник. Послышалась музыка из автоматического проигрывателя.

— Это та самая девушка? — спросил Киношник. Голливуд кивнул.

— Что ж, заходите, не стесняйтесь, — и Киношник захлопнул за ними обитую железом дверь.