Но в том и состояла гениальность этого изобретения, что никакие логические доводы на людей не действовали. Это был своего рода массовый психоз, сродни миротворческой истерии начала 80-х, вдобавок инспирированный ровно теми же кремлевскими манипуляторами. Конечно, не самим Горбачевым этим провинциальным аппаратчиком, способным разве что на мелкое жульничество. Юрий Любимов, блестящий режиссер, с профессионально острым глазом на типажи, очень точно подметил поразительное сходство нового генсека с классическим типом русского мошенника:
— Да это же вылитый Чичиков — господин, приятный во всех отношениях! И правда, посмотрите забавы ради у Гоголя описание его бессмертного героя: «в бричке сидел господин, не красавиц, но и не дурной наружности, не слишком толст, не слишком тонок, нельзя сказать, чтобы стар, однако и не так, чтобы слишком молод».
Чем не Горбачев! Только пятна на лбу не хватает.
За эту округлую приятность его и сделали генсеком — как наиболее подходящего исполнителя грандиозного «оперативно-чекистского мероприятия», задуманного и разработанного мастером этих дел Андроповым еще в конце правления Брежнева. Не случайно говорили тогда чекисты некоторым особо доверенным деятелям из числа «либеральной» интеллигенции:
— Погодите, не торопитесь. Вот покончим с диссидентами, умрет Брежнев, и наступят большие перемены.
Да ведь и сам Горбачев не скрывал этого под конец, когда процесс уже вышел из-под контроля, и многие стали упрекать его за непродуманность реформ. Как, мол, не продумали! — возмущался он. Очень даже продумали, причем задолго до 1985 года, — сто десять исследований и разработок было тогда представлено в ЦК различными мозговыми трестами. «Все они относятся к периоду, когда до апрельского Пленума было еще далеко», — сказал Горбачев, выступая перед «деятелями пауки и культуры» в январе 1989 года.
И то сказать, разве мог секретарь захудалого крайкома, только к 1978 году попавший в ЦК, да и то на должность куратора сельского хозяйства, додуматься до такого дьявольского плана, столь точно рассчитанного на психологию западного истеблишмента? Он и на Западе-то не бывал до 1984 года, то есть до того момента, как его стали активно готовить к роли генсека. Нет, тут чувствовалась рука мастера дезинформации, 15-летний опыт шефа КГБ, его вера в заговор как двигатель истории. Кто ж еще мог придумать инсценировку в Москве гибрида «пражской весны» с ленинским нэпом? Кому еще могло прийти в голову создать видимость политического плюрализма средствами КГБ?
Да и само это словечко — перестройка — тоже ведь шедевр пропаганды. Поди, пойми, что это значит? Целые библиотеки книг и исследований написаны на Западе на эту тему, а весь мир, точно стая попугаев, старательно выговаривал, ломая язык per-re-stroi-ka!
А ведь, казалось бы, так просто: ПЕРЕ-стройка в строительстве — то же, что и перелицовка одежды. Ничего нового не предполагает: тот же материал, да не запачканной еще изнанкой наружу. Тот же социализм, только с новым фасадом. Вот они и «перестраивали» концлагерь социализма в большую потемкинскую деревню. Конечно же, такую операцию не специалист по сельскому хозяйству придумал: в потемкинских деревнях урожаев не собирают.
Теперь, когда это «мероприятие» с треском провалилось, стало известно, как создавались фиктивные «партии», гебешные «народные фронты» и всякие ультранационалистические пугала вроде «Памяти». Недавно А. Н. Яковлев признался, что даже Жириновского выдумал КГБ с одобрения политбюро в 1989 году. Но истинным шедевром была, конечно, легенда о борьбе в политбюро «реформаторов» и «консерваторов», благодаря которой весь мир «спасал Горбачева» целых семь лет! И как спасал! Одних кредитов и займов — то бишь денег западных налогоплательщиков — выдоил Горбачев у Запада за это время 45 миллиардов долларов. Не считая Нобелевской премии мира самому себе. Теперь же хватились — ни единого цента найти не могут. Где, в каких швейцарских банках они осели — Бог весть.
Вспоминая это время, я не могу избавиться от чувства физической тошноты. Мир готов был оправдать все: и спровоцированный Москвой карабахский конфликт, и резню в Тбилиси в мае 89-го, и кровавую вакханалию в Баку в 90-м, и даже провокации советских спецчастей в Прибалтике в январе 91-го, хотя эти последние каждый мог видеть по телевизору. Будто бы хоть кто-то, даже отдаленно знакомый с советской системой, не знал, что ни одно это событие не могло свершиться вопреки воле генсека. Но — лишь бы не кончился золотой сон перестройки, лишь бы «консерваторы» не съели «реформаторов» в политбюро. Гибли тысячи людей, а мир волновало только одно — ах, как бы это не «повредило Горбачеву».
Поразительно: человек, сосредоточивший в своих руках больше власти, чем Сталин и Мао Цзэдун вместе взятые, воспринимался как жертва, как гонимый оппозиционер. Есть ли другой такой пример в истории? Сюжет был практически неисчерпаем то — «борьба за наследие», то — «борьба за власть»; то одни имена «врагов перестройки», то другие услужливо разносили по свету сотни тысяч журналистов, наблюдателей, «экспертов». Независимо от того, понимали они или нет, что служат каналами дезинформации, навсегда останется на их совести тяжкий грех. И даже теперь, когда все это уже очевидно, ни один из них не покаялся.
Напротив, они теперь на самом верху, как, например, Строб Талбот, сделавший Горбачева «человеком десятилетия» в журнале «Тайм», а ныне главный зодчий отношений с Востоком у президента Клинтона.
И где же эта борьба? Вот передо мной протокол заседания политбюро 11 марта 1985 года, на котором Горбачев был избран генсеком. Избран, заметьте, единогласно. Это длинный и скучный документ, состоящий из сплошных панегириков, произносимых присутствующими по очереди. Поэтому я не стану его приводить целиком, ограничусь лишь речами тех, кого чаще всего называли конкурентами Горбачева на этот пост, врагами его политики, «консерваторами», «реакционерами»:
ГРИШИН. Мы сегодня решаем исключительно важный вопрос. Речь идет о продолжении дела партии, о преемственности руководства. Генеральный секретарь ЦК — это человек, который организует работу Центрального Комитета. Поэтому на таком посту должно стоять лицо, которое отвечает самым высоким требованиям. Оно должно обладать и знаниями, и принципиальностью, и опытом, и, кроме того, очень большой терпимостью. Мы вчера вечером, когда узнали о смерти Константина Устиновича, в какой-то мере предрешили этот вопрос, договорившись утвердить Михаила Сергеевича председателем комиссии по похоронам. На мой взгляд, он в наибольшей степени отвечает тем требованиям, которые предъявляются Генеральному секретарю ЦК. Это широко эрудированный человек. Он окончил юридический факультет Московского университета и экономический факультет сельскохозяйственного института. У него большой опыт партийной работы. Поэтому я думаю, что у нас нет и не может быть другого предложения, кроме предложения о выдвижении М. С. Горбачева для избрания на пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Что касается нас, то мы каждый на своем посту будем активно его поддерживать.
РОМАНОВ. Михаил Сергеевич Горбачев прошел богатую школу жизни. Он начал с низовой работы в комсомольской, потом партийной организации. И здесь проявилось его качество организатора и руководителя масс. Я по своей прежней работе могу сказать, что партийный актив высоко оценивает деятельность М. С. Горбачева. Он эрудированный человек. Например, он очень быстро разобрался во многих сложнейших вопросах научно-технического прогресса. Причем не только разобрался, но и начал нащупывать пути решения многих проблем, связанных с внедрением научно-технических достижений в производство. Николай Александрович Тихонов говорил здесь о работе Михаила Сергеевича Горбачева в Комиссии по совершенствованию хозяйственного механизма. Тон этой комиссии задает т. Тихонов, а Михаил Сергеевич, опираясь на отделы ЦК, тактично вносит свои предложения, которые в большинстве своем поддерживаются Комиссией.
К своей работе Михаил Сергеевич очень требователен. Но эта его требовательность сочетается с активной помощью людям, с доверием к ним. Поэтому я считаю, что он будет полностью обеспечивать преемственность руководства в нашей партии и вполне справится с теми обязанностями, которые будут на него возложены.