Прямое сочетание и взаимосвязь «первичного» и «четвертичного» секторов означает кардинальный пересмотр инвестиционной политики. Пока основная часть прибыли от экспорта сырья направляется в неэффективные рутинные производства «вторичного сектора» — российская экономика по-прежнему будет «зависать» на индустриальной стадии. И напротив, фундаментальный перенос инвестиционного внимания на «четвертичный сектор» способен на новом витке существенно поднять и сам «первичный», для которого будут разработаны новейшие, имиджевые технологии позиционирования его продукции на мировом рынке.
Столь же перспективное «совмещение несовместимого» выражается и в эволюции самой политической власти в эпоху постмодерна. В современной российской регионалистике (см. например проекты Центра стратегических разработок «Северо-Запад» и др.) описана неизбежная перспектива трансформации административных регионов в культурно-экономические. Если главным ресурсом административного этапа было централизованное руководство практически всей жизнедеятельностью региона, то автономные субъекты отношений культурно-экономической эпохи предпочитают сетевое самоуправление. Эта трансформация происходит вследствие того, что сугубо административное управление, основанное на «догоняющем» решении текущих проблем, уже в принципе не в состоянии угнаться за сложностью современной экономики. При этом культурно-экономическая организация не заменяет административную, а «надстраивается» над ней, «переформатируя», или даже создавая вновь стратегические основы политики регионов.
Технологическим основанием для становления этой сетевой структуры служит стремительное развитие интернета, подключение к которому в начале XXI века становится аналогом открытия окружающего мира античными эллинами. Любопытно, что в инновационных кругах российских сетевых деятелей уже существует проект именно с таким названием — ЭЛЛИН, расшифровывающийся как «Электрические Линии Интернета» и нацеленный на максимальное расширение и удешевление технологии сетевых коммуникаций. Политолог Сергей Шилов, анализируя этот проект, говорит, что «его название весьма неслучайно фиксирует «древнегреческую природу» европейского разума, время расцвета науки, философии, демократии, определившее судьбу интеллектуальной Европы».
На основе развития сетевых отношений кристаллизуется новый «субъект утопии», который постепенно сменяет административно-централистскую элиту. Мифология этого субъекта (Китеж, Беловодье и т. д.) первоначально возникает виртуально, но затем все более просачивается в «реальную реальность». Главным препятствием для новых утопистов становится бюрократическая структура «Третьеримской империи», которая экономически зависит от предыдущей, индустриальной стадии и потому старается всемерно затормозить социальную динамику. Новые технологии и связанные с ними новые социальные формы с исторической неизбежностью кладут конец господству распределительной бюрократии, основанному на ее привилегиях в сфере информации и управления.
Владислав Иноземцев приводит печальные примеры российского «социального тромба» на фоне естественной динамики в других странах:
Эпоха постмодернити характерна тем, что не только большинство людей в социальной иерархии не властно над своим будущим, но не властна и сама элита! В России же одна и та же элита на протяжении многих лет властвует и контролирует все на свете. А в западном мире элита крайне подвижна, там все меняется исключительно быстро. Посмотрите на директорат крупнейших корпораций — в течение 5–6 лет там уже никого нет из бывших руководителей. Они взлетают и исчезают буквально за несколько лет. Потому что все меняется — спрос, условия, обстоятельства, что-то придумывается, открывается, изобретается, ненужное уходит. Это действительно во многом неуправляемые, по большому счету бесконтрольные процессы. Это «жизнь в автоматическом режиме». А когда все назначения идут из Кремля, а инвестиционные программы для «Газпрома» утверждает Кабинет министров, то это означает тотальный, повсеместный контроль.
Это господство централизованной номенклатуры по многовековой традиции сопровождается огромными непроизводительными расходами на амбициозные имперские забавы и прочие дорогие роскошества по оформлению ее московской «витрины». Но основная статья государственных расходов — это, конечно, само содержание постоянно растущего чиновничества, которому совершенно нет дела до новых исторических проектов. В результате современное российское общество почти буквально напоминает антиутопическое «Общество контроля» Жиля Делёза, в котором основная часть населения вместо творческого и полезного труда умеет только следить за другими, проверять, наказывать и бояться, что кто-нибудь когда-то накажет их самих…
Но самым зримым «совмещением несовместимого», главным проектом XXI века станет трансконтинентальный мост (тоннель) между Чукоткой и Аляской, который окончательно снимет границу между Востоком и Западом. Техническое обоснование этого проекта уже подготовлено в рамках международной корпорации «Трансконтиненталь». Однако его реализация пока тормозится препятствиями со стороны российских и американских чиновников, резонно опасающихся того, что возникшая вокруг этого моста сверхновая, северная глобальная цивилизация выйдет из-под их контроля. (→ 3–2)
Циркумполярные страны, создавшие в 90-е годы ХХ века транснациональную и трансрегиональную организацию «Северный Форум», переживают сейчас этап интенсивного технологического развития. Лидером его выступает, безусловно, Финляндия — эта страна, треть территории которой расположена в Заполярье, стала мировым лидером в использовании интернета. Развиваются там и новейшие системы телекоммуникации и энергетики. Сходное положение и в других странах Скандинавии, в Канаде, Исландии. Но и российский Север далеко не отстает. Так, в маленьких Надыме и Ханты-Мансийске подписчиков компьютерной прессы больше, чем в иных мегаполисах с миллионным населением — хотя полномасштабная компьютеризация там пока еще затруднена жестким централизмом российских структур связи. Регионы многих северных стран предпочитают устанавливать и развивать прямые взаимоотношения, основанные на общности культурно-экономических интересов. Хотя на этом пути они пока еще часто сталкиваются с противодействием своих центральных администраций, не желающих упускать выгоду от колониальной эксплуатации этих богатейших территорий.
Возможно, цивилизационной перспективой Северного Форума в эпоху глобализации станет его превращение в аналог другого Форума — Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), только еще более свободного от национальных правительств и напрямую выражающего глокальные интересы северных регионов. Возникновение такой Трансполярной Конфедерации стало бы пробуждением гиперборейского архетипа, его сверхновой формой.
Такой исторический проект означал бы не просто арифметическое «сложение» потенциалов северных регионов, но их «умножение», создание качественно иной цивилизации, преемствующей изначальную мультикультурность Севера и совмещающей ее с новейшими экономическими и социальными технологиями. Политолог Юрий Крупнов рисует картину этой грядущей цивилизации красками, яркими как полярное сияние:
Идея Северной цивилизации включает в себя следующие основные принципы:
— новые типы автономных поселений (фактории),
— новые формы общения и телекоммуникаций (цифровые сетевые деревни и пр., полисотектура),
— новые типы энергетики (особенно мини-АЭС капсульно-одноразового типа, биоэнергетика, нетрадиционные виды «малой энергетики», политика энергоэффективности и др.),
— новые социально-организационные технологии (страхование жизни, социальные виды гражданства, персональный патронат и др.),
— новые типы локальных универсальных промышленных центров (на основе лазерных инструментальных комплексов типа заводов cluster-tools),
— новые типы транспорта (струнные магистрали и др.)
Политическая форма проекта «Северная цивилизация» может быть представлена в форме многоконфессиональной, многоэтнической и многоязычной федерации. Отличительной чертой этой федерации станет тотальная диффузная терминальность, многограничность и трансграничность, возможность взаимопроникновения разнообразных субъектов («мягкая государственность»). С этой точки зрения, проект и реализация идеи Северной цивилизации позволит кардинально продвинуть международное право и дополнить идеи «прав человека» и «прав народов» идеей «прав цивилизации».