Марго почувствовала было еще более плотное сжатие пространства. Казалось, само время и расстояние кто-то сдавил огромным прессом.

Но и это было не главное.

А главное было то, что она была каким-то образом причастна к этому давлению. Все мышцы и жилы, и нервы крутило и трясло так, будто сквозь них шел ток неизвестной энергии, сродни электрической или магнитной.

И он не просто шел, что было бы терпимо, хотя и мучительно. Все было хуже — сквозь поверхность тела Марго собиралась вся энергия мира и, свернувшись в жгут, в смерч, в воронку водоворота, выливалась через огромную электрическую трубу, выросшую между бедер Марго.

— Вот байда какая! — хрипло удивилась Марго, разглядывая свое распухшее, скрючившееся от напряжения тело.

В принципе, это было очень похоже на припадок обычной похоти, застающий временами всякую двуногую взрослую особь, независимо от пола. В принципе, Марго знала способы, которыми можно было поправить это дело. Способ номер один был пойти в душ и привести себя в порядок при помощи известных манипуляций руками. Способ номер два был сложнее — позвонить-приятелю-пригласить-на-вечеринку-и… пойти-в-людное-место-познакомиться-пригласить-на-вечеринку-и… И!

Она медленно доплелась до бэдрума идолго стояла под душем. Но способ номер один не катил. Навязчиво напрашивался способ номер два.

Люсьен?

Почему бы и нет?

Марго вспомнила, как мсье Нуарэ был с ней вчера мил и заботлив. Боже! Надо же до такого докатиться? Но не зря же гонорар за работу так велик! Если бы рисование этого пейзажа не было таким опасным занятием, то кто бы стал предлагать такие щедрые условия?

Хреново только, что Марго уже вроде как проснулась, а бред еще не кончился. Правду говорят, можно сойти с ума, если долго ни с кем не спать. Какого хрена она не стала любовницей Андрэ? Хотя Люсьен — гораздо лучше.

Она оделась и покачиваясь от желания, вышла на балкон. Ветер усиливался. Он принялся трепать волосы и одежду Марго и швырять в нее песчинки и мелкие камешки. Но она не замечала ничего. Два желания спорили в ней — умереть или заняться сексом. Разнузданным, безобразным, гадким.

Люсьен!

В парке Нурэ не было, и Марго отправилась вниз, в залу, где они обычно встречались за завтраком. Нуарэ, свежий и ослепительный приветствовал ее великолепной улыбкой.

— Как Ваше здоровье? — участливо спросил он. — Вчера я так испугался, что придется вызвать врачей.

— Да нет, — шепотом ответила Марго. — Ничего. Наверное, вино слишком крепкое для меня. Мне всю ночь снились кошмары. ПредставляетеЮ мне приснилось, что я венчаюсь с Человеком-из-Стены! Смешно!

Она села за стол и хотела взять кусок пирога, но приступ головокружения отвратил ее от этой идеи. Нет. Ее не тошнило. Просто все мысли и чувства настолько сосредоточились на «и», что она не смогла бы проглотить не кусочка.

Схватив кофе, Марго выхлестала его залпом и со стуком поставила чашку на стол.

— Вы чем-то взволнованы? — снова спросил Люсьен, мерно работая челюстями.

И Марго опять сдавило спазмом. Она чуть не вскрикнула и нечаянно уронила чашку на пол.

— Ну вот! Все рушится! — воскликнула она. — Вчера в моей комнате разбилась картина, а сегодня вот… и этот ветер!

— Да! — улыбнулся Люсьен. — Ветер! Передавали, что надвигается буря. А я чувствую необыкновенный прилив сил.

Появился Ксавье и собрал осколки.

Люсьен поднялся и, отойдя к открытому окну, остановился лицом к Марго. Ветер вздымал полы его черного шелкового плаща, и мсье Нуарэ казался окромной черной птицей.

Марго так долго смотрела на него, не решаясь сообщить о своем желании, что ей стало казаться, что сила мира, протекающая сквозь тело Марго насквозь, не исчезает в никуда, а попадает прямо в тело Люсьена, через его каналы напрямую наполняя его силой. Огромный тугой жгут темного света соединял лоно Марго и чресла Люсьена де Нуарэ.

И по мере того, как наполнялся силой Люсьен, разрасталась огромная темная сущность, окружающая его огромным нимбом. Ну вот. Опять началось. На этот раз наяву.

Ничего противоречивого в противоречиях Марго на самом деле не было. Как только она начинала видеть что-то особенное. В ней просыпался здравый смысл. Как только особенное заслонялось обыденностью, Марго начинала бунтовать. Вот и все!

На этот раз проснулся здравый смысл.

— Черт! — встряхнула головой Марго. — Хочется вина. Надраться и выбросить из головы этот чертов пейзаж. Со мной твориться черте что! Галлюцинации, бред… Можно мне выпить вина?

— Конечно! — Люсьен хлопнул в ладоши и Ксавье принес бутылку старого красного вина и два бокала. Наполнив оба, он поставил бутылку на стол и удалился.

Но нет! Марго вспомнила напиток алхимиков, которым Люсьен ее уже поил. Нет! Спасибо, больше не надо!

— Мазафака! — выругалась Марго, оглядываясь и с удивлением наблюдая, как мир опять миняется вокруг нее. Теперь космы черного света вокруг Люсьена выросли почти до бескрайности.

— Что с тобой, Марго? — спросил Люсьен и, обняв за талию, наклонился к ее шее с поцелуем.

И едва его губы коснулись тела Марго, как льдяный холод пронзил позвоночник. Но желание только выросло.

— Мне кажется, мир как-то исказился, и сейчас опрокинется, — ответила она на вопрос Нуарэ и снова вгляделась в загадочные формы пейзажа.

Теперь, под давлением ветра, все флюгера и ветряки сдвинулись, переместив и повернув стеклянные шары. Облака отодвинулись и на миг в небе появились Солнце и Луна и яркая звездочка Юпитера.

В этот момент произошло странное — откуда-то в стекле шаров возникло свечение, которое вычертило лучами мгновенный узор Шри-Янтры и, сфокусировавшись в точке над центром бассейна, ударило лучом в лицо Марго. В точку, где индийцы рисуют третий глаз.

Луч ударил Марго довольно сильно, и она почувствовала, как дрогнула рука Люсьена.

На секунду Марго ослепла — внутри ее головы вспыхнул такой яркости свет, что внешние раздражители не могли спорить с ним. И Марго пришла в голову удивительная мысль.

«Я знаю последний знак слова «Вечность»! — поняла она, едва зрение вернулось назад.

— Верно! — вкрадчиво сказал Люсьен. — Я верил в то, что это случится. И я не ошибся.

Он снова наклонился к ней, и Марго ослабела под обжигающим холодом его поцелуев. Она начала падать, но Люсьен подхватил ее и удержал в объятиях. Воронка истекающая из Марго стала в этот момент огромной — больше самой Марго. И Марго увидела, как эта воронка легко притягивает сияющую силу неба и земли. Это испугало Марго и она отчетливо подумала: «Я превратилась в дыру мира. Это ужасно. Надо что-то делать!» И тут она немного пришла в себя и увидела, что один Люсьен продолжает сидеть за столом, а второй держит ее на руках. И она сама тоже раздвоилась. Одна сидела за столом, а вторая обнималась с Нуарэ около окна.

«Как же так? — удивилась она. — Где же настоящий? Какой из них кажется мне? Тот или этот?» «И тот и этот!» — ответил ей голос Нуарэ, звучащий внутри черепной коробки Марго.

«Не может быть!» «Взгляни на меня! Я твой муж. Мы обвенчались ночью. Разве ты не поняла, что это был я?» Марго подняла голову и поняла, что все еще сидит на стуле перед бокалом вина, а напротив ее сидит Люсьен. И теперь отчетливо ясно, что это тот человек, с которым она играла в Игру, и с которым обвенчалась в храме, которого она видела в «Големе», на репродукции в квартире Аурелии и который преследовал ее в Питере.

— Разве я не убила Вас в Питере? — удивилась Марго вслух, возвращаясь в Марго-за-Столом. — И разве мы не целовались сейчас около окна?

— Верно и то, и другое, — кивнул Люсьен-за-Столом.

— Но как?! Я сойду с ума! — жалобно восклинула Марго.

— Очень просто. Мы — куколки. Родители дают нам тело и зародыш души. И всю жизнь мы выращиваем этот зародыш. Когда он становится достаточно сильным, наше тело остается лишь скафандром и фабрикой, которая питает его энергией. То, что ты видишь сейчас у окна, наши души. Хотя, если ты вернешься в душу, то увидишь, что наши тела сейчас сидят за столом и ведут беседу.