– И что там наверху?

– Ну, если бы я думал, что это ваше, я бы ни слова не сказал. – Он доел печенье. Сьюзан дала ему еще одно. – Но это не ваше. Такие вещи с вами не вяжутся.

Чайник закипел. Сьюзан налила воды в кружку и притопила ложкой чайный пакетик.

– Какие вещи с нами не вяжутся? – Джо начал ее раздражать. Почему он не может сказать сразу, а все юлит вокруг да около?

Он откусил половину печенья и стал жевать.

– Оккультные.

Сьюзан опрокинула кружку и отпрыгнула от стола, когда горячий чай плеснул ей на штаны.

Джо вскочил со своего места и помог ей вытереть стол.

– Спасибо, – сказала она, когда беспорядок был ликвидирован. – Что вы подразумеваете под «оккультными вещами»?

– Там, на чердаке.

Нахмурившись, Сьюзан налила ему вторую кружку.

– На чердаке? Боюсь, я вас не совсем понимаю. – Она добавила в кружку молока и подвинула ее Джо. – Сахар?

– Да, три ложечки.

Он размешал сахар, затем сказал:

– Вы были знакомы с людьми, которые жили здесь раньше?

– Нет, они живут за границей, мы их ни разу не видели.

Джо кивнул.

– Лучше вам подняться и взглянуть. Сможете подняться по лестнице?

– Смогу.

Он придержал для нее лестницу, пока она поднималась. Когда она добралась до верха и ей нужно было преодолеть острый край ведущего на чердак люка, она подумала, что, возможно, лезть сюда – не такая уж хорошая идея. Осторожно и медленно, чтобы не придавить Малыша и не ударить его, она слезла с лестницы и на четвереньках перебралась на горизонтальную балку.

Затем она встала, так же не спеша и следя за равновесием – она боялась упасть и причинить вред ребенку. Джо поднялся вслед за ней. Он включил мощный фонарь. Луч выхватил из темноты дохлую мышь в мышеловке. Судя по всему, она попалась уже давно. Сьюзан вспомнила, что в прошлом году Джон регулярно проверял мышеловки; наверное, в последнее время он забывал это делать. «Надо будет ему напомнить», – отметила она.

Обливаясь потом от напряжения, опасения упасть и страха перед тем, что она может увидеть в следующую минуту, она шла за Джо след в след – он сказал, чтобы она наступала только на балки. Они обошли широкую каминную трубу и оказались в правой половине темного чердачного пространства. Как раз здесь Джо работал: на одном из столбов висела дрель; с кровли свисали полосы теплоизоляции, а кое-где они совсем были убраны.

Джо посветил фонарем на участок кровли, освобожденный от теплоизоляции. Сьюзан увидела, что там что-то нарисовано черной краской. Она подошла поближе и разглядела, что это. Пентаграмма.

Она не могла поверить своим глазам. Это было как пощечина, насмешка, злая шутка. Она с трудом сглотнула. В горле у нее было сухо. Ее колотило, будто по телу бежал электрический ток. Чернила или краска – или чем это нарисовали – выглядели свежими. Этот рисунок появился здесь совсем недавно.

Луч передвинулся на следующую панель. На ней был еще один символ. Сьюзан узнала его: анх,[14] египетский крест с петлей. И еще символ, непонятный, похожий на флюгер с черепом наверху.

Джон посветил фонарем вниз, в пространство между балками перекрытия. Она увидела обратную свастику. В другом пролете между балками была козлиная голова в перевернутой пентаграмме. Больше всего ее удивило то, с каким искусством были выполнены рисунки – каждая деталь была выведена любовно и мастерски. Это точно была не работа забравшихся на чердак детей.

Сьюзан сразу вспомнила показавшиеся ей безумными слова Фергюса Донлеви об оккультной деятельности мистера Сароцини и Майлза Ванроу. А теперь здесь, в ее доме, оказались эти жуткие, зловещие рисунки.

Будто бы здесь была связь. Но ведь это невозможно. Простое совпадение.

Она содрогнулась. Совпадение. Она отмахивается как от совпадения от тех вещей, которые не хочет встретить лицом к лицу, то есть делает то, что всегда осуждала в Джоне и других. Внутренний голос говорил ей, что никакое это не совпадение.

Джо смотрел на нее.

– Ну и что вы об этом думаете? – спросил он.

– А что вы об этом думаете?

– Мрачно. Мрачнее некуда. И вы еще не видели самого главного.

Он присел, откинул в сторону кусок оранжевой теплоизоляции и посветил фонарем на металлическую коробку размером примерно четыре на два дюйма, от которой в обе стороны отходили провода.

– Что это? – спросила она.

– Что-то связанное с вашими телефонами. Точно не знаю. Может, конвертер вызова. У вас много телефонов в доме?

– Да.

– Наверное, это он и есть.

Сьюзан вспомнила о мастере из «Бритиш телеком», который здесь работал. Господи, неужели он видел эти рисунки? Что же он подумал?

Одно воспоминание вытянуло из памяти другое. Мужчина во сне – или галлюцинации, не важно – тогда, в клинике. Эротическая галлюцинация, в которой мужчина из «Бритиш телеком» занимался с ней любовью.

Она снова посмотрела на символы, затем перевела взгляд вверх и заметила еще много рисунков. Большинство символов она не узнавала. Малыш вдруг беспокойно заворочался у нее в животе. Тебе что, передается мое беспокойство?

Бред какой-то. Мужчина из «Бритиш телеком». Символы. Странный сон. Это совпадение.

Ничего не значащее совпадение.

Пожалуйста, пусть это будет совпадение.

– Дело не в приборе, – сказал Джо и осторожно отодвинул в сторону металлическую коробку, открыв аккуратно вырезанное углубление, выстеленное черным бархатом и похожее на маленькую могилу. – А вот в этом. От этого у меня действительно чуть крышу не снесло.

Сьюзан присмотрелась. На бархате лежал небольшой узкий предмет. Он был высохшим и будто сделанным из кожи, но она сразу поняла, что это. Человеческий палец.

У нее зашевелилась кожа на голове, вниз по позвоночнику пополз слизняк страха. Обширное пространство чердака, казалось, уменьшилось до размеров кладовки. Она с содроганием отвернулась, но ее взгляд тут же притянуло обратно. Она хотела дотронуться до пальца, убедиться, что он настоящий, а не купленный в магазинчике розыгрышей. Но ей было слишком страшно. Конечно, он настоящий и, похоже, женский. Она посмотрела вверх и вокруг, на тщательно прорисованные оккультные символы, по одному на каждую кровельную панель.

– И далеко они идут?

– Не очень, – сказал Джо. – Я посмотрел. Они не выходят дальше пределов одной комнаты. Той, где вы клеите детские обои.

49

Кунц следил за детективом-сержантом Райсом. Полицейский серьезно подошел к делу и был в этом только прав.

Сьюзан была глубоко потрясена тем, что ей показал этот дурак строитель, Джо, и Кунц злился на него. Он знал, что ребенок во чреве матери чувствует, когда ей плохо. Это совершенно не нужно – так его расстраивать. Но теперь в гостиной стоял облаченный в форму детектив-сержант Райс. Он выглядел воплощением власти. Его присутствие вселяло спокойствие и уверенность. Полиция должна гордиться такими людьми.

Время уже почти истекло. Майлз Ванроу сообщил мистеру Сароцини, что киста внутри Сьюзан находится в свернутом состоянии и снабжение ее кровью заблокировано. Это означало, что в скором времени она омертвеет.

Кунц взял из ящика стола фотографию Кейси и еще раз внимательно всмотрелся в нее. Красивая девочка. Так похожа на Сьюзан. Ему предстоит неприятная работа – но в этом виновата Сьюзан.

Он взял из того же ящика зажигалку, золотой «данхилл» с выгравированными на крышке инициалами «А. У.». Хорошая зажигалка. Красивая, хорошей работы. Кунцу стало жаль, что он не курит и не может насладиться использованием этого элегантного предмета по назначению. Он открыл крышку зажигалки, прислушался к шипению утекающего газа и снова закрыл крышку. Да, техническое совершенство. Такое же, как в его «мерседесе», часах «Ролекс» и туфлях «Черч». Качество. Чем больше он узнавал о качестве, тем больше восхищался им. В качестве была красота, а красота – это истина. Это написал поэт Китс.