Наконец, вопрос о природе морали в истории Э. часто выступал в виде вопроса о характере самой нравственной деятельности, соотношении её с остальной повседневной жизнедеятельностью человека. От древности до наших дней в Э. прослеживаются две противоположные традиции: гедонистически-эвдемонистическая и ригористическая. В первой проблема основания морали сливается с вопросом о путях реализации нравственных требований. Так как мораль выводится здесь из «естественной» природы человека и его жизненных запросов, то предполагается, что люди в конечном счёте сами заинтересованы в осуществлении её требований. Эта традиция достигла своего апогея в концепции «разумного эгоизма». Однако в истории классово антагонистического общества требования морали часто вступали в острое противоречие с устремлениями индивида. В нравственном сознании это отразилось в виде мысли об извечном конфликте между склонностью и долгом, практическим расчётом и возвышенным мотивом, а в Э. послужило основой для второй традиции, в русле которой находятся этические концепции стоицизма, кантианства, христианства, восточных религий. Представители этой традиции считают невозможным исходить из «природы» человека и истолковывают мораль как нечто изначально-противоположное практическим интересам и естественным склонностям людей. Из этого противопоставления вытекало аскетическое понимание моральной деятельности как сурового подвижничества и подавления человеком своих естественных побуждений, с этим же была связана и пессимистическая оценка нравственной дееспособности человека. Идеи невыводимости морального начала из бытия человека, о невозможности найти основание морали в сфере сущего вылились в философско-теоретическом плане в концепцию автономной этики , которая в буржуазной Э. 20 в. выразилась в отрицании социально-целесообразного характера нравственной деятельности (экзистенциализм, протестантская неортодоксия и др.). Особую трудность для немарксистской Э. представляет проблема соотношения общечеловеческого и конкретно-исторического в морали: конкретное содержание нравственных требований либо понимается как вечное и универсальное (этический абсолютизм), либо в нём усматривается нечто лишь частное, относительное, преходящее (этический релятивизм).

  Опираясь на предшествующую историю развития этической мысли, марксистская Э. возводит на новую ступень традиции материализма и гуманизма в Э. в силу органического соединения объективного изучения законов истории с признанием действительных интересов и вытекающих отсюда жизненных прав человека. Основание морали — нравственных идей, целей и устремлений — марксистская Э. усматривает в конечном итоге в объективных законах поступательного развития человечества. Благодаря социально-историческому подходу к анализу морали, марксистская Э. преодолевает антитезу этического релятивизма и абсолютизма. Та или иная классовая мораль выражает положение различных социальных групп в процессе общественного производства культуры и её исторического развития и в конечном счёте так или иначе отражает и объективные законы истории. При этом, если общественная позиция данного класса исторически прогрессивна и, особенно, если это позиция трудящихся масс, испытывающих на себе гнёт эксплуатации, неравенства, насилия, а потому объективно заинтересованных в установлении более гуманных, равноправных и свободных отношений, то данная мораль, оставаясь классовой, вносит вклад в нравственный прогресс общества в целом, формирует элементы общечеловеческой нравственности. Особенно это относится к революционной морали рабочего класса, который, «... исходя из своего особого положения, предпринимает эмансипацию всего общества» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 1, с. 425), впервые ставит цель уничтожения классов вообще и тем самым утверждения действительно общечеловеческой нравственности. Таким образом, конкретно-исторический подход марксистской Э. к явлениям морали только и позволяет понять соотношение частных, классовых точек зрения в морали с едиными законами поступательного развития нравственности, выявить в противоречивом характере формирования морали в классовом обществе единую линию общечеловеческого нравственного прогресса.

  В решении вопросов морали правомочно не только коллективное, но и индивидуальное сознание: нравственный авторитет кого-либо зависит от того, насколько правильно он осознаёт общие моральные принципы и идеалы общества (или революционного движения) и отражённую в них историческую необходимость. Объективность нравственного основания как раз и позволяет личности самостоятельно, в меру собственной сознательности, воспринимать и реализовывать общественные требования, принимать решения, вырабатывать для себя правила жизни и оценивать происходящее. Здесь встаёт проблема соотношения свободы и необходимости. Правильное определение общего основания морали ещё не означает однозначного выведения из него конкретных нравственных норм и принципов или непосредственного следования индивида «исторической тенденции». Нравственная деятельность включает не только исполнение, но и творчество новых норм и принципов, нахождение наиболее отвечающих современности идеалов и путей их осуществления.

  Это определяет и постановку вопроса о нравственном критерии в марксистской Э. Законы исторического развития обусловливают содержание нравственных идей лишь в самом общем виде, не предопределяя их специфической формы. Поскольку всякая конкретно-целесообразная общественная деятельность предписывается и оценивается моралью с точки зрения исполнения единого для всех людей и множества частных ситуаций закона — нормы, принципа, идеала, которые выступают как собственно моральные критерии, это означает, что экономические, политические, идеологические и другие конкретные задачи не только не предопределяют решения каждой отдельной нравственной проблемы, но, напротив, способы и методы осуществления этих задач оцениваются моралью с точки зрения критериев добра, справедливости, гуманности, честности и т. д. Относительная самостоятельность этих критериев вовсе не в том, что они происходят из какого-либо другого источника, чем конкретные общественные потребности, а в том, что они отражают эти потребности в наиболее универсальном виде и имеют в виду не просто достижение некоторых особых целей, а разносторонние потребности общественной жизни на данной ступени её культурного развития. Поэтому моралью иногда воспрещаются и осуждаются действия, которые могут представляться наиболее эффективными и целесообразными с точки зрения текущего момента, частных задач того или иного конкретного дела.

  Встречаясь с этим противоречием, этики-немарксисты обычно либо склоняются к прагматически-утилитарной трактовке нравственных критериев, либо усматривают извечный конфликт между требованиями морали и целесообразности, нравственности и политики (экономики). В действительности же это противоречие не имеет абсолютного характера, а само является выражением определенных социально-исторических противоречий. В ходе прогресса общества и особенно революционных преобразований каждый раз обнаруживалось, что требования общественной целесообразности, рассматриваемые с точки зрения общих перспектив поступательного развития общества, в конечном итоге совпадают с критериями справедливости, свободы, гуманности, коль скоро нравственное сознание масс выражает их в перспективно-исторической, а потому наиболее универсальной форме. Утилитарный, конъюнктурный подход к решению конкретных задач не только противоречит требованиям коммунистической нравственности, но и является политически недальновидным, нецелесообразным с точки зрения более широких и отдалённых общественных целей и последствий. Понимание нерасторжимого единства общесоциального и морального позволяет марксистской Э. впервые рационально разрешить противоречие между моралью и политикой, между целями и средствами, практическими нуждами и нравственными требованиями, общественной необходимостью и критериями гуманности, между общим моральным принципом и частной целесообразностью. Марксистской Э. равно чужды как дух утилитаризма, так и точка зрения абсолютного морализирования, претендующая на «высший» нравственный суд над объективной необходимостью законов истории.