— Слава Богу, с тобой все в порядке. Я до смерти за тебя беспокоилась.

— Господи, да что обо мне было беспокоиться?

— А ты разве не слыхала про ту девочку из Бирмингема? — удивилась Иджи. — Она так разгорячилась на балу, что, когда её стали фотографировать, ни с того ни с сего взяла и загорелась. Типичный случай самовозгорания. Секунда — и все, конец. Ничего не осталось, кроме пары каблуков. Ее парень принес её домой в стаканчике из-под мороженого.

Пегги, до последней фразы принимавшая все всерьез, рассмеялась:

— Ой, Иджи, так вы меня разыгрываете, да?

Культяшка ужасно обрадовался, когда вечер наконец-то закончился, и они отправились домой. После своих прошлогодних побед на футбольном поле он стал предметом всеобщего внимания: мальчишки помладше ходили вокруг него и смотрели с обожанием, а девочки, стоило ему поздороваться или просто посмотреть в их сторону, начинали хихикать и шушукаться.

Он остановил машину у дома Пегги и уже хотел открыть ей дверь, но тут она сняла очки, откинулась на сиденье и подняла на него глаза. Большие, карие, близорукие, как у Сьюзан Хейвард.

— Ну что ж, спокойной ночи, — сказала она.

Культяшка заглянул в эти глаза и вдруг понял, что никогда раньше таких не видел: два бархатистых темных озера манили его окунуться и плыть. Лицо Пегги было так близко, что он почувствовал пьянящий запах её духов, и в этот момент она стала Ритой Хейварт из «Гильды», нет, Ланой Тернер из «Почтальон всегда звонит дважды». И, поцеловав её, он понял, что никогда в жизни не испытывал такого счастья.

В то лето он часто надевал свой синий костюм, а осенью в Колумбусе, штат Джорджия, они поженились. Иджи на это только усмехнулась:

— А я что тебе говорила?

С тех пор Пегги было достаточно снять очки и взглянуть на Культяшку — и она могла делать с ним что угодно.

24 мая 1949 г.

Общественная активность негров в Бирмингеме находилась на подъеме и охватила как высший, так и средний класс. «Слэгтаун ньюс» постоянно сообщала о деятельности сотни с лишним клубов: чем светлее кожа, тем престижнее клуб.

Миссис Бланш Пиви, жену Джаспера, такую же светлую, как и он сам, только что выбрали президентом известного клуба «Королевское общество красавиц» — организации, члены которой были такими светлыми, что их фотографию, сделанную на ежегодной встрече, по ошибке поместили в газете для белых.

Джаспера недавно переизбрали на должность вице-председателя престижного клуба «Рыцари пифии», поэтому было вполне естественно, что его старшая дочь Кларисса стала в этом году дебютанткой номер один. За рыже-золотые шелковистые волосы, за кожу персикового цвета и зеленые глаза её признали самой очаровательной среди ровесниц.

В день ежегодного Бала дебютанток Кларисса отправилась в центр купить по этому случаю особые духи. Она прекрасно знала, что люди её цвета кожи должны пользоваться грузовым лифтом, и тем не менее поднялась на второй этаж в главном лифте для белых. Она и раньше несколько раз это проделывала, когда ездила по магазинам одна.

Кларисса понимала, узнай об этом её отец и мать — шкуру спустят. Хотя они и поощряли её общаться с людьми, чья кожа была скорее светлой, однако выдавать себя за белую в их глазах было непростительным грехом. Но Клариссе осточертели назойливые взгляды чернокожих в грузовом лифте, к тому же она спешила.

Красивая женщина за стойкой в ярко-синем шерстяном платье разговаривала с Клариссой очень вежливо:

— Вы когда-нибудь пользовались духами «Уайт Шоулдерз»?

— Кажется, нет, мэм.

Продавщица протянула ей пробный флакон:

— А вы попробуйте. Все спрашивают «Шами-лар», но мне кажется, для вас их запах будет несколько тяжеловат. При вашей внешности и такой нежной коже нужно что-нибудь другое.

Кларисса капнула духи на запястье.

— Как чудесно! Сколько они стоят?

— Сегодня специальная цена — два девяносто восемь за восемь унций. Вам их хватит по меньшей мере на полгода.

— Тогда я их возьму.

— Мне кажется, они прямо созданы для вас, — сказала продавщица. — Будете платить наличными?

— Наличными.

Женщина взяла деньги и пошла завернуть коробочку. Какой-то негр в пальто и клетчатой шляпе пристально разглядывал Клариссу. Он вспомнил фотографию, которую видал в газете, и подошел к ней.

— Извини, ты случайно не Джаспера дочка?

Остолбенев от ужаса, Кларисса притворилась, что не слышит.

— Я твой дядя Артис, папин брат.

Артис был слегка навеселе и к тому же не догадывался, что Кларисса разыгрывала из себя белую даму. Он положил руку ей на плечо:

— Это же я, милая, твой дядя Артис. Ты что же, не узнаешь меня?

Продавщица вернулась к прилавку и, увидев Артиса, завизжала что есть мочи:

— А ну сейчас же отвали от нее! — Она подскочила к Клариссе и загородила её. — Сейчас же отвали! Гарри! Гарри!

На её визг примчался дежурный по залу.

— Что случилось?

Все ещё загораживая Клариссу от Артиса, она завопила на весь этаж:

— Этот черномазый лапал мою покупательницу! Он напал на нее! Я сама это видела!

Гарри рявкнул:

— Охрана! — И грозно посмотрел на Артиса прищуренными глазами. — Ты что, лапал эту белую девушку, парень?

Артис от изумления не мог прийти в себя.

— Так это, сэр… Это ж моя племянница.

Он старался объяснить, почему подошел в девушке, но подоспевшие охранники скрутили его и, заломив руки за спину, поволокли к выходу. Продавщица успокаивала Клариссу:

— Не волнуйтесь, дорогая, этот черномазый либо пьян как свинья, либо у него с головой не все в порядке.

Собравшаяся на шум кучка покупательниц сочувственно кудахтала:

— Опять какой-то пьяный негр… Видите, что бывает, когда с ними по-человечески обращаешься…

Охранники вышвырнули Артиса из магазина, да так, что он ободрал колени и локти об асфальт. Вскочив в трамвай, который шел в южную часть города, он протиснулся за деревянную перегородку с надписью «Для цветных» и сел. Все-таки интересно, размышлял он, Кларисса это была или нет?

Много лет спустя, когда Кларисса уже вышла замуж, и у неё были детишки, она как-то раз зашла в кафетерии Бритлинга, где Артис работал официантом, и дала ему на чай 25 центов. Но они не узнали друг друга.

«Бюллетень Полустанка»

10 августа 1954 г.

НЕУДАЧИ СЛЕДУЮТ ОДНА ЗА ДРУГОЙ

Стареем, что ли… Или сходим с ума. Моя дражайшая половина Уилбур третий день подряд приходит домой и жалуется на головную боль. А что может быть хуже мужчины с каким-нибудь ерундовым недомоганием? Наверно, поэтому мы и заводим детей.

Я и сама из-за глаз теперь с трудом читаю газеты, поэтому вчера утром поехала в Бирмингем проверить зрение и — подумать только! — надела очки Уилбура, а он — мои. В следующий раз придется заказать оправы разного цвета.

Но посмотришь вокруг, и понимаешь, что у меня дела не так уж и плохи. Я слышала, в салоне красоты у Опал на днях случился пожар, и Бидди Луис Отис, которая пришла сделать перманент и в тот момент сидела под сушкой, стала вопить как резаная, решив, что горят её волосы. А это всего-навсего загорелись клочки волос в мусорной корзине. Озорная Птичка, помощница Опал, быстро залила огонь, всех и делов-то.

Не забудьте прийти проголосовать. Никто, разумеется, не рискнул выставить свою кандидатуру, имея соперником нашего Грэди Килгора, но ему все равно будет приятно, если вы придете.

Между прочим, о Джаспере Пиви сегодня опять напечатано в «Рэйлроуд ньюс». Большой Джордж и Онзелла, наверно, им очень гордятся.

Дот Уимс

Р. S. Клуб «Маринованный огурец» устроил представление «Глупости из морозилки», которое, как всегда, вызвало бурю восторгов. Моя дражайшая половина опять спел «Красный парус на закате». Вы уж его простите. Никак не могу заставить Уилбура выучить что-нибудь новенькое.