В развитии буржуазной И. после 1917 можно выделить два периода: до и после 2-й мировой войны 1939—45.

  В первый период ведущее положение занимала И. стран-победительниц в 1-й мировой войне 1914—18 — Великобритании и Франции; задававшая ранее тон во многих областях исторического исследования германская И. после поражения Германии в 1-й мировой войне переживала спад. В Великобритании в межвоенный период интенсивно развивалась лейбористская И., конституировавшая историю рабочего движения как равноправную тему академические исследования (Дж. Д. Коул и его последователи). Кризисные явления отчётливо проявились в реакционной концепции мирового исторического процесса как развития и смены замкнутых цивилизаций (А. Дж. Тойнби), в широкой ревизии традиционных либеральных концепций национальной истории Л. Нэмиром и его школой. Во французской И. значительным явлением стала деятельность Общества робеспьеристских исследований (возглавлялось А. Матьезом, а затем Ж. Лефевром). Ценные труды этого направления по социально-экономической истории Великой французской революции были созданы под воздействием методологии марксизма. Попыткой преодолеть кризис, переживаемый буржуазной И., явилось возникновение в 20-х гг. влиятельного направления в изучении экономической и социальной истории, связанного с журналом «Annales» и с именами М. Блока и Л. Февра. Исследователям этого направления принадлежат ценные труды по социально-экономической истории западноевропейского феодализма, истории культуры и др. Близок к этому направлению бельгийский историк А. Пиренн. Однако в истолковании основных проблем истории средневековья наибольшим влиянием среди западноевропейских буржуазных историков пользовалась концепция Допша.

 В США получил широкое развитие буржуазный экономизм (Ч. Бирд и его школа), расширилось и стало достоянием «академической» науки изучение истории рабочего движения (Дж. Коммонс и его последователи, так называемое коммонсовско-висконсинская школа). Несмотря на накопление историками этих направлений огромного фактического материала и известные успехи в освещении отдельных сторон исторического развития США, работы их носили, как правило, апологетический характер, были далеки от научного воссоздания основных процессов национальной истории.

  Борьба между крайне реакционным националистическим (Г. фон Белов, А. Шефер и др.) и либеральным (вместе с примкнувшим к нему социал-реформистским) течениями в веймарской Германии к началу 30-х гг. завершилась победой первого. В итоге традиционный германский «историзм» уступил своё место откровенному релятивизму, а затем, как логическое следствие, — бредовой нацистской «теории ритмов» в общественном развитии.

  После 2-й мировой войны в буржуазной И. отмечается дальнейшее углубление кризисных черт и растущее расслоение в среде буржуазных историков в связи с развитием марксистско-ленинской И. в странах социализма и в самих капиталистических странах. Значительно усилился интерес к теоретическим проблемам исторической науки, связанный со стремлением буржуазной исторической науки противопоставить марксистской методологии свой исторический синтез. Для современного этапа развития мировой И. характерно все более широкое внедрение в И. исследовательских приёмов и результатов, достигнутых в смежных научных дисциплинах — социологии, экономике, демографии, социальной психологии и др. Но оно сопровождается нередко усвоением реакционных теорий, господствующих в буржуазной социологии и др. смежных дисциплинах, оказывается формой осуществления исторического синтеза в рамках идеалистической методологии (усиление влияния на И. реакционных социологических теорий особенно характерно для многих направлений современной буржуазной исторической науки США). Весьма показательно, в частности, для современной буржуазной И. широкое применение структурного метода в историческом исследовании, увлечение количественными методами смежных с историей экономических наук. При этом методика исследования практически вытесняет методологию, а вспомогательные методы работы историка, сами по себе способные обогатить и углубить его труд, абсолютизируются и превращаются в свою собственную противоположность. Подобная «структурализация» и «математизация» исторического знания в том виде, в каком они осуществляются многими современными буржуазными историками, — дополнительное свидетельство углубления кризисных явлений современной буржуазной И.

  Возросшее влияние марксизма на буржуазную И. проявляется не только в переходе части прогрессивных историков на марксистские позиции при освещении ряда крупных исторических проблем, но также и во внимании к тем вопросам и аспектам исторического процесса, которые раньше игнорировались «академической» наукой. Для современной буржуазной И. характерен возросший интерес к экономической истории. Показателем этого является значительное увеличение удельного веса историко-экономических исследований, создание многочисленных центров по организации и координации исследований социально-экономической проблематики, проведение (с 1960) международных конгрессов по экономической истории и др. Но для разработки буржуазной И. экономических проблем характерны сосредоточение внимания на истории торговли и финансов, отчасти техники, уход от исследования производственных отношений, рассмотрение экономики вне связи с классовой борьбой. Таким образом, усвоение буржуазной И. положения о роли экономики в общественном развитии происходит в форме восприятия идей экономического материализма. У реакционной части буржуазных историков разработка проблем экономической истории сопровождается созданием (или усвоением) буржуазно-апологетических историко-экономических концепций — например, теории «старого» и «нового» капитализма (согласно которой все общественные пороки, лишения народных масс объясняются генезисом буржуазного общества, а не самой природой капитализма, и относятся к далёкому прошлому), теории «единого индустриального общества» и др.

  Для современной буржуазной И. характерна актуализация проблематики, заметно усилившееся внимание к проблемам новой и новейшей истории. Наблюдается количественный рост литературы по истории рабочего движения. Активное участие в его изучении принимают ныне профессиональные историки, появились специальные издания, научные общества и исследовательские институты. Опубликовано большое число работ по истории марксизма, ленинизма, коммунистических и рабочих партий, в которых даётся искажённая картина развития международного рабочего движения. Широкое распространение получили реформистские теории. Значительное число работ проникнуто духом антикоммунизма (в скрытой или в более откровенной форме). «Доказательства» устарелости марксизма, случайного характера Октябрьской революции, противопоставление марксизма ленинизму, мнимого отсутствия предпосылок для пролетарской революции на Западе, изображение международного коммунистического движения «орудием Москвы», фальсифицированное освещение процесса складывания мировой социалистической системы, процесса индустриализации и коллективизации в СССР, истории Великой Отечественной войны 1941—45 и т. д. — основные направления фальсификации истории многочисленными буржуазными «советологами» и «кремленологами».

  Последние десятилетия принесли вынужденное возвращение части буржуазных историков на позиции признания единства всемирно-исторического процесса. За этим вынужденным признанием — бурный подъём национально-освободительного движения в мире, возникновение большого числа новых суверенных государств. Вместе с тем это отнюдь не означает полного отказа ведущих направлений буржуазной И. от европоцентризма, от теорий о сепаратном развитии различных регионов по замкнутым кругам «культур». В разработке соответствующей проблематики проявляются и «ультралевые» тенденции маоистского толка, по существу сомкнувшиеся с наиболее реакционными течениями империалистической И.

  В послевоенные годы происходят некоторые изменения в развитии буржуазной И. различных стран. На первый план выдвинулась И. США, активизирующаяся в разработке проблем не только американской, но и мировой истории по всем её периодам. Американская И. задаёт тон во многих областях исторического исследования. Вместе с тем в ней ещё явственнее проявляются черты кризиса, отчётливее всего обнаруживающиеся в теоретических трудах по истории. Сходит со сцены некогда влиятельное экономическое направление, его заменяют школы, ещё более далёкие от научного подхода к истории. Появляется школа «неолиберализма» (А. М. Шлезингер младший, Р. Хофстейдер и др.), представители которой отказываются от всякого анализа социально-экономических противоречий в американском обществе, прославляют деятельность буржуазных реформаторов, представляют американский капитализм как динамичную систему, приспособляющую свою структуру к потребностям общественного развития без классовой борьбы и социальных потрясений. Ещё дальше идут в этом направлении представители школы «неоконсерватизма» (Р. Браун, Д. Бурстин и др.), отрицающие закономерность и неизбежность Войны за независимость в Северной Америке 1775—83 и Гражданской войны в США 1861—65 и рассматривающие эти поворотные пункты американской истории как следствие ошибок, допущенных революционерами. Складывается грубоапологетическая «школа бизнеса», откровенно прославляющая капиталистическую верхушку США и её деяния, происходит перерождение части историков, изучающих внешнюю политику и международные отношения, в поборников антисоветизма и антикоммунизма и певцов «американской мировой гегемонии».