Перелет несколько утомил Ашрафа, поэтому сначала он зашел в свой номер и, бросив «дипломат», умылся холодной водой. Растерев лицо полотенцем, Ашраф прошел в комнату, потрогал кровать, заметил цветы на бюро и потрепанный томик Библии. Распахнув большие стеклянные двери балкона, он впустил в комнату свежесть. Погладил цветы и швырнул Библию в шкаф.

Ашраф вышел в коридор. Туристический сезон еще не начался, поэтому в гостинице малолюдно. Идя в известный ему номер, араб заметил, что коридор пуст. Это говорило о хорошей проработке безопасности встречи.

Абу-Нидаль принял Ашрафа тепло и, не тратя времени на болтовню, изложил цель встречи;

– Как вам известно, авиаатакана Нью-Йорк и Вашингтон являлась первой волной крупных терактов, направленных на нашего основного врага, – неторопливо и с должным достоинством начал он. – Но, как показала практика, Америка не усвоила горький урок. Она не сломлена и, как никогда, агрессивна. Она объявила войну всему мусульманскому миру, поэтому мы вынуждены продолжить практику крупномасштабного политического террора, чтобы враги захлебнулись в крови. Собственной.

Абу-Нидаль поднялся и прошелся до окна. Посмотрев на тихий двор, он вернулся к собеседнику и продолжил монолог:

– Нам нужен план глобального теракта-мести США и другим «крестоносцам». Кровавого и дерзкого. Такого, чтобы весь мир содрогнулся и погряз в темной пучине всеобщего ужаса и паники. Не знаю, что это должно быть: землетрясение, извержение вулкана… Может быть, наводнение или тайфун!

По долгому и бессмысленному перечислению природных катаклизмов, которые человечество все равно не научилось вызывать по своему усмотрению и использовать как оружие, Ашраф понял, что четкого плана нет. Значит, его поиск поручен Шуре. Именно поэтому на встречу во Франкфурт прибыл человек такого высокого ранга, как Абу-Нидаль.

Эти обстоятельства льстили Ашрафу, и, как истинный араб, выпавший шанс он собирался использовать максимально.

– У вас уже есть наметки акции возмездия? – осторожно осведомился Салим,

Картинно вознеся руки к небу, Абу-Нидаль подтвердил догадку.

– Плана нет, и на его разработку есть полгода. Акция должна быть проведена одиннадцатого сентября – в годовщину уничтожения Всемирного торгового центра.

Ашраф нахмурил брови.

– Проводить акцию в сентябре слишком рискованно. Это может привести к неудачи, – осторожно заметил он. – Все спецслужбы США, а может быть, и мира будут начеку.

– Вы испугались ФБР и предлагаете отказаться от нашей идеи? – жестко спросил посланник, сверкнув черными глазами. Слово «нашей» будто материализовалось из воздуха, написанное заглавными буквами, и, зависнув над головами людей, напомнило об исключительной важности происходящего.

Но Ашрафу эта не требовалось.

– Зачем же? – хитро произнес араб, прозрачная усмешка тенью скользнула по его губам. – Я этого не предлагал. Однако время и деньги, потраченные впустую, заведомо хуже хорошо спланированной и удачно проведенной акции. – В глазах Абу-Нидаля заиграли поощрительные отблески. – Мы обманем их ожидания и обведем спецслужбы вокруг пальца, – интригующе произнес Ашраф, взяв инициативу в собственные руки. – Сломаем привычный стереотип мышления. И это собьет собак с толку! Теракт должен произойти не в сентябре, как все будут ожидать, а в середине ноября!

Темные очки в тонкой золотой оправе легли на гладкую поверхность стола.

– В начале Рамадана? – понимающе заметил Абу-Нидаль. – Возможно. Даже несмотря на то что мы до сих пор не знаем, о каком именно теракте идет речь.

Все время беседы мозги Ашрафа работали в форсированном режиме. Он перебирал различные варианты, перемалывал многие схемы, он должен предложить хоть какой-то план, направление, подкинуть интересную мысль, идею, замысел, наметки…

Из всего этого Ашраф сделал оригинальное заключение. Он сформулировал первый важный и неожиданный для себя вывод:

– Для достижения желаемого результата удар по Америке должен наноситься извне.

Глаза Абу-Нидаля осветились потаенной радостью. Наконец-то зарождается идея. Она как песчинка в насыщенном растворе поваренной соли: только брось – и тут же начнется кристаллизация. Песчинка обрастет сложной структурой, обретая причудливую форму.

Ашраф ощутил озарение. Он припомнил недавнее сообщение из Москвы: некую чушь о пьяном прапорщике и ядерной ракете в центре Москвы. Ерунда, конечно… Но и на чушь иногда следует обращать внимание. Возможно, это его шанс!

Сообщение Зураба определило ответ. Мысли упорядочились, сознание прочистилось. И Ашраф сформировал идею:

– Это будет ракетно-ядерный удар. И нанесен он будет с территории бывшего противника США!

– Вы с ума сошли! Какая страна рискнет нанести ядерный удар по Америке? Китай, Северная Корея или Пакистан? – недоверчиво нахмурился посланник. – Для них это стало бы самоубийством. Нет, на это не пойдет ни одно, правительство, ни за какие деньги. Кстати, о какой стране вы говорите?

– Пуск ракеты будет произведен из России! – с возникшей твердостью в голосе и наигранным пафосом сообщил Ашраф. Он чувствовал приближение своего звездного часа. – Из Москвы!

Абу-Нидаль силился понять: радоваться ему этой безумной идее или огорчаться оттого, что человек, на которого возлагались надежды, не оправдал их, оказался авантюристом, занимающимся пустым прожектерством. Возможно, не стоило тратить время и деньги на встречу с ним.

– Поясните вашу мысль, – как никогда серьезно произнес Абу-Нидаль.

– Мой агент в России вышел на человека, располагающего данными о наличии в Москве секретной шахтной установки с межконтинентальной баллистической ракетой. Нет сомнений, что она нацелена на Америку. По нашим данным, ракета имеет ядерную боеголовку с разделяющимися частями, – раскрыл карты Ашраф. – До принятия решения контакты с информатором заморожены.

– Кого он завербовал? – восхищенно спросил Абу-Нидаль, подразумевая фигуру не меньше генерала или офицера Генштаба.

– Бывшего прапорщика, работавшего в той шахте, – пояснил Салим.

– А если это приманка русской контрразведки? – насторожился посланник дядюшки Бена. – Не слишком ли просто?

– Мои люди все тщательно проверили, – заверил Ашраф. – Провокация исключена. Благоприятные обстоятельства возникли совершенно случайно из-за излишней болтливости шурави. А потом мы создали условия для первого контакта. К тому же агент говорил не только о ракете, но и о эвакуационной системе правительства. Это может представлять интерес не только для нас, но для наших партнеров.

– Вопрос в другом -. насколько верна полученная информация? Вы верите в такую возможность? – скептически спросил Абу-Нидаль.

– Почему нет?

Ашраф шел ва-банк.

– Со стратегической точки зрения пусковые шахты в Москве – полная нелепица. Американские ракеты первую очередь нацелены не на Путина или Кремль, а на шахты баллистических ракет, чтобы уничтожить их еще до пуска. Кто первый выбьет оружие из рук противника – тот и победит. Так зачем же рядом с Кремлем устраивать явную мишень, по которой, в случае возникновения «Кубинского ракетного кризиса-2»[7], будет заведомо нанесен первый удар?

– Московские ракеты не что иное, как оружие отчаяния руководства бывшего СССР, – пояснил Ашраф.– Оно предназначено не для обороны, а для мести, и с этим желанием Политбюро мы солидарны. Что касается вопроса – зачем, то ответ на него прост, как пустынный песок. О существовании московских ракет не знает никто в мире! Советы были большими спецами по части конспирации и мистификации – вспомните хотя бы тайную переброску ракет на Кубу под носом у янки. Московские шахты строил КГБ и метрострой и, будьте уверены, под хорошей легендой и соответствующей маскировкой. Я не вижу в этом технических трудностей. Строительство секретных тоннелей велось закрытым методом, как тоннель под Ла-Маншем. Одновременно могли строиться и пусковые шахты.

– Но заправка, хранение топлива и прочее?!– засомневался Абу-Нидаль. – Разве это не технические трудности? Я не специалист, но как можно незаметно осуществлять операции обслуживания баллистической ракеты в городе?