Спецназовцы осмотрели подвал – кроме двух трупов там никого не было.

Держа пистолет наготове, Игнатов приблизился к железной двери, намереваясь ее распахнуть… Но спецназовец мягко отстранил его в сторонку и опустил забрало защитного шлема.

– Отойди, братуха, я все же в броннике! – сказал он. И… рванул дверь. Чекистам открылся уходящий в темноту «турецкий тоннель». В свете фонаря он казался бесконечным.

– Подкоп! – воскликнул спецназовец.

– Да тут на машине можно проехать! – произнес майор.

Игнатов сообщил о подкопе Каледину и вошел внутрь. По цементному полу мерно стучали несколько пар каблуков. Подхватившее ритм шагов эхо звонко отдавалось от стен и катилось впереди по извилистому горизонту. Под прикрытием автоматчиков майор прошел тоннель насквозь и дошел до лаза с лебедкой.

– Ни хрена себе – техника! – снова присвистнул простоватый спецназовец.

Игнатов заглянул в горловину сооружения, обрывом уходившую вниз. Тусклый свет плясал на стенах, но дна не доставал. Тени перемещались, наезжая друг на друга. Казалось, что ожили и разомкнулись призраки мертвых, чтобы поглотить живых.

Майора охватило неприятное чувство, схожее с инстинктом самосохранения, а попросту – первобытным страхом. Только дураки ничего не боятся, а люди – всегда люди, какими бы крутыми ни казались! Страх смешивался с отчаянием – ведь Игнатову придется спускаться почти в могилу. Майор собрал в кулак волю и мужество и заставил себя идти дальше. Главное – не оглядываться! У него все получится! Лишь бы не оглянулся…

Оперативник проверил лебедку и сказал: «Поехали!» Загудел двигатель.

Все ниже, ниже, ниже… Газоотводный канал вел в самое сердце шахты, туда, где на стапеле стояла готовая к запуску ракета. Еще немного, и кснтрразведчик окажется на месте.

Игнатов пошарил фонарем и спрыгнул с подъемника. Он прошел горизонтальный участок трубы и… Майора ждало потрясение! Игнатов вышел к ракете! В величественности гигантского «Изделия» майор ощутил себя муравьем! Это было зрелище! Такого он не видел! Сердце бешено заколотилось в странном волнении. Он нашел! Нашел ее, проклятую! Но ракета жила своей жизнью! И что с ней делать? Как остановить? Прострелить корпус из «макарова»?

Фонарь бросал лучи на металл и бетон. Моргали приборы, которых чекист раньше не видел. Как работала стартовая техника, Игнатов тоже не знал. Зато он слышал гудение внутри контейнера! Что-то жужжало в ней тоненьким звуком, двигатели отрабатывали команды. Имелись и многочисленные следы недавнего пребывания людей. Самым вопиющим из которых был описанный стапель – может, на удачу, как у космонавтов принято, на колесо автобуса мочиться.

Чекист приготовил пистолет и, водя им параллельно с фонарем, осматривал помещение. Но никого не было видно. Только вечный мрак, опасный исполин и подозрительное гудение оборудования. Игнатов поднялся по металлической лестнице, но… мощная дверь оказалась задраенной изнутри!

Не помня себя, майор выбрался на поверхность и сразу же доложил о находке в оперативный штаб. Из сжатого доклада Каледин понял, что отключение электроэнергии не помогло – работает автономный генератор, а внутри КП кто-то заперся. Оставив Игнатова на связи, полковник дозвонился до ракетчиков. Те спрашивали, что, где и как гудит, майор отвечал, Каледин передавал… Выходило, что кто-то готовится осуществить пуск, и пока ему это удается. Специалисты подтвердили худшее – ракета находится в предстартовом состоянии. Уничтожать ее в шахте – крайне рискованно, а эвакуировать целый Западный округ столицы не представлялось возможным.

Полковник связался с Катышевым и дал энергетикам отбой. Подачу тока возобновили. Застывшие троллейбусы ожили. Дорожные торосы вдоль обочин начали медленно рассасываться. Одновременно Каледин сообщил группе капитана Маслова о находке Игнатова, что совместно с подземщиками помогло скорректировать район поиска. На усиление оперативной группы выехал автобус со спецназом.

Прикинув направление подкопа, группа Игнатова передала задержанных подъехавшей милиции и отправилась проверять ближайшую к вентиляционному грибку постройку, огороженную забором. Кроме нее, в окрестностях газоотводного канала ничего не было.

Группа капитана Маслова приближалась к КП со стороны спецтоннеля. Дрезина подкатила к заложенному кирпичом проему, и сразу стало ясно, что кладка – свежая! Это сильно изумило охрану. Никаких работ на этом перегоне последнее время не проводилось, только недавно тут погибли машинист с охраной. Вроде болтали, что у кого-то из них граната в руках взорвалась. А откуда граната?

Начали осторожно освобождать проход. В образовавшийся проем влез спецназовец… За ним второй… Потом Маслов. Подсвечивая себе фонарем, группа прошла по короткому коридору. Открыли шлюзовую, группа прошла по длинному коридору с кабелями и трубами на стенах они дошли до двери на КП. С трепетом начали крутить колесо запора – не заблокирована ли она изнутри? Но ни Сватко, ни Обухов не думали, что кто-то сможет пройти через спец-тоннель и стену, чтобы подобраться к ним с тыла. На КП террористы чувствовали себя в большей безопасности, чем на улицах Москвы. Упущенная деталь сделала бетонное укрепление уязвимым. Одно слабое звено сделало непрочной всю цепь.

Операция перезагрузки данных подходила к концу. Вспыхнуло зеленое табло готовности.

Вдруг Обухов настороженно замер. Прислушавшись, он взял в руку автомат.

– Это крысы шуршат! – усмехнулся Сватко. – Они и тут есть.

– Давай скорее! – крикнул десантник. – Время! Поковырявшись с пультом еще немного, прапор наконец объявил:

– Можно! Сдвигаем шторку! Потом на счет ТРИ – одновременно жмем на кнопки!

Террористы приблизились к пульту с двух сторон, словно для совершения магического обряда. Они и сами были похожи на жрецов страшной секты, готовившей беду миру. В руках Обуха блестел стартовый ключ – отмычка для ящика Пандоры, а на плече покачивался автомат.

Вдруг сквозь гудение аппаратуры послышался скрип шлюза… И сразу в помещение влетело что-то темное и покатилось по цементному полу. От неожиданности и мгновенного страха у Сватко подломились ноги. Пока террористы соображали, что это за консервная банка, раздался ошеломляющей силы взрыв и световая вспышка. Следом за свето-шумовой гранатой в предбанник влетели двое спецназовцев и укрылись за стеной.

– Руки вверх! Брось оружие! – на ходу прокричал кто-то.

Обухов собрал волю в кулак. Багровое облако гнева поднялось в его мозгу ядерным грибом и заволокло зрение. Он зарычал, не ощущая, как яростно запрыгал в руке автомат.

– Жми кнопку!!! – прокричал Обух. Никто не увидел его усмешки. – Я прикрываю!!!

В то же мгновение раздались ответные очереди спецназа. Вспышки от них полыхали в темноте яркими, прыгающими кострами.

Сватко понял, что погиб, но метнулся к пульту. Он сделает это, и весь мир запомнит его имя на века! Осталось совсем немного – два простых одновременных действия операторов. Воткнуть ключ и по команде, вместе с Обухом, утопить его, с поворотом, да нажать кнопку. Но очень простые в спокойной обстановке действия оказались невозможными под огнем «Альфы».

Обухов достреливал последние патроны в рожке, но, чтобы нажать кнопку с поворотом ключа, должны быть свободны обе руки!

Он бросился к пульту и крикнул:

– Давай!!!

Две пары рук одновременно вставили ключи. Сдвинув защитные шторки, шершавые пальцы легли на вогнутые шляпки.

По стенам били пули, подбираясь все ближе.

– Раз!!! – прокричал Сватко. – Два!!!

Роботоподобные фигуры спецназа ФСБ завершали выполнение задачи и выдвинулись на линию прямого огня. Стволы нащупали свои цели. Две длинные очереди полоснули в бетонном мешке и не могли ошибиться. Они ударили прицельно, словно на мушке находилось самое страшное и главное земное зло. Шквальный огонь корежил металл, разрывая в клочья лежавшие на пульте листы бумаги. Сватко успел увидеть, как несколько пуль мягко шлепнули в Обуха и отбросили его к стене.