Можно сказать, что теперь директивы XX съезда будут узаконены в армии, — и это только через полтора года. Теперь голос съезда будет слышаться в армии.

После этого решения, после освобождения тов. Жукова из армии, наша армия будет еще более сознательной. Дисциплина в армии была крепкой и останется такой, никто не позволит расшатывать дисциплину. К тому, что есть хорошего в армии, мы прибавим партийную принципиальность и творческую военную мысль, которая до сих пор подавлялась, и тем самым поднимем боеспособность нашей Советской Армии.

Товарищи, заслуги у тов. Жукова, конечно, есть, и никто не хочет их оспаривать. Зачем нам оспаривать заслуги тов. Жукова? Должен сказать, что мы с ним были в самых лучших отношениях, скажу честно, я любил Жукова. Но когда столько фактов, о которых здесь говорили, накопилось, нельзя терпеть. Не очень приятно критиковать тов. Жукова. Но одно дело неприятность личная, я думаю и вам неприятно, но другое дело — долг политического деятеля. Имели ли мы право пройти мимо таких фактов? Когда эти факты осветишь светом политическим то выходит, что это антипартийная линия.

Но зачем ему надо добиваться взятия руководства? Зачем нужно было все рычаги, все органы подавления пролетарской диктатуры подчинить Жукову: — это армию, госбезопасность, милицию? Зачем и с какой целью надо было этого добиваться? Зачем армию и милицию отвлекать на такие дела? Это были, товарищи, замыслы плохие, антипартийные. Если бы мы вовремя не рассмотрели и не оказались бы на своем месте в Центральном Комитете, мы оказались бы слепыми обывателями. Зачем позволять доводить дело до такой низости?

Тов. Жуков должен признать, что все это справедливо и ничего наносного здесь нет. Мы говорили здесь без лишних эпитетов, но мы не даем полной оценки, мы должны более резко критиковать, но мы его спасаем.

На XX съезде мы критиковали культ личности Сталина, а сейчас он заменяет культ Сталина культом Жукова. Это непартийные, невозможные вещиb.

Мы все, когда выдвигали Жукова в Президиум ЦК, надеялись, что из Жукова вырастет политический деятель, но мы просчитались, он не оправдал нашего доверия. Если бы онс взял над собой контроль, он не допустил бы ошибок, но он не сделал этого и погубил себя как политический деятель, а нас поставил в неудобное, в нехорошее положение. Мы виноваты не в том, что сегодня критикуем Жукова, а в том, что мы тогда его выдвинули, оказали ему чрезмерное доверие, а он его не оправдал. Он захотел стоять над партией.

Меня больше всего поразило из всех вещей — это два заявления тов. Жукова, которые он сделал. Первое, может быть это случайно, может быть объясняется малой политической подготовкой, но еще перед июньским Пленумом, когдаe обсуждали антипартийную группу, он сделал всем известное заявление,[200] когда Сабуров говорил, что они обещали двинуть танки. В это время министр обороны заявляет: без меня танки не пойдут, пойдут они тогда, когда я скажу. Оказывается, танки пойдут не тогда, когда ЦК скажет, а когда скажет министр обороны. Мне тогда показалось, что, может быть, Жуков употребил неправильный оборот речи. Ho это не так.

Недавно я узнал, что звонил генерал Попов[201] и сообщил, что на собрании коммунистов после военных учений в г. Борисове тов Жуков сказал, что во время борьбы с антипартийной группой на Президиуме ЦК он заявил: «Если группа не прекратит борьбу, то он, Жуков, обратится к армии и к народу и его поддержат». Как теперь стало известно от тов. Малиновского, аналогичное заявление тов. Жуков сделал и на собрании военного актива в Москве. Надо сказать, что никто из членов Президиума ЦК не помнит такого заявления тов. Жукова на Президиуме, и на Пленуме ЦК никто об этом не говорил. Да мы бы и не могли пройти мимо такого заявления. С какой целью выступал так тов Жуков на военных активах? Да с целью той, чтобы приучать к мысли, что он может обратиться к армии, к народу. А против кого?

Такое заявление может сделать только человек, который считает, что нет никакой Коммунистической партии в Советском Союзе.

Если бы сказал, что армейцыa вместе с ЦК, вместе с партией, под ленинским знаменем, это понимаю. Так нет, «я». Кто уполномачивал обращаться к народу? Он не спрашивает никого, он не сказал.

Заявление на двух активах не случайное. На одном можно выболтать, а на другом правду доложить. На Президиуме подтвердил, да, это правильно. Выступая, хотел переделать, что имел в виду обратиться к коммунистам армии. Это неправильно, так не было. Имеем письменные сообщения генерала Попова, тов. Пронина, устное заявление тов. Малиновскогоe, что так и говорил: к армии и народу обратится.

Что такое, он обратится к военным коммунистам? Это противопоставлять другим коммунистам нашим? Он хотел вчера сказать лучше, но это тоже плохо. Почему должен обратиться к народу и армии? Это делают в Латинской Америке, в странах, где коммунистическая партия в подполье, а не у власти, где всякие хунты-мунты. У нас климат не подходит для таких вещей. 40 лет Советской власти, а вот такие вещи, к сожалению, происходят.

Я считаю, что это заявление, по существу говоря, не совместимо с партийностью. Это значит плевать на все, только армия и народ, больше никого. Что случилось? Я не хочу расшифровывать какая партийная подоплека под этим заявлением. Всякий понимает, кто имеет марксистское образование. Я не хочу расшифровывать, углублять, понимаете о чем речь идет. Эти два заявления совершенно уничтожают тов. Жукова, но мы считаем, что он может остаться в партии, но в ЦК нельзя.

ЦК — руководящий орган. Человек с такими методами руководства не может руководить. Он может исправиться, учиться и т. д. Я присоединяюсь к тому, что здесь единодушно предлагают.

Тов. Жуков, ваши друзья военные критикуют так, что просто невозможно представить себе. Соколовский и Конев при Сталине защищали от неправильных ударов Сталина. И теперь Конев большой друг Жукова, я знаю. Это не упрек делаю. Но, когда он выступал, не защищал, а, наоборот, помог партии освободитъся от его руководства. Это что-то значит. Это очень многое значит. Это не так просто, раз все и я поддержу. Он говорит: я не хочу догадываться, почему со мной так поступают. Зачем догадываться? Ты посмотри, до чего довел себя. Оглянись назад немного. Становись на почву советскую. Неужели аппетитам конца нет? Сколько орденов, сколько почета, званий? Если бы обывательская жадность, а то ведь это политическое явление.

Говоришь, что члены ЦК боятся. Это чепуха. Чего боятся? Боятся опасной линии тов. Жукова. Если бы не боялись и сказали: пускай, закусил удила и пускай идет, тогда были бы политическими слепцами. Это опасное явление, тов. Жуков. Мы боимся этого явления. Мы не хотим, чтобы это процветало. Это не боязнь Жукова. Чего Жукова боятся? Зачем? Что у нас нет ЦК, нет партии, армии? Вы думаете, армия «ваша». Когда ребром будет поставлен вопрос: Жуков или партия. Армия настолько партийная, никогда не заколебалась бы.

Вы политически оторвались. Мы хотим оградить партию от неправильной линии товарища Жукова. Вот почему принимаются эти решения.

Я думаю, что решение о снятии товарища Жукова с работы из армии и решение Пленума Центрального Комитета партии об освобожденииi его из членов Центрального Комитета партии — это дело совершенно справедливое. Я думаю, что в этом сам Жуков убедится. Эти решения принимаются единодушно, по совести каждого из нас. Я думаю, что наша армия станет сильнее и наша партия сплотится вокруг Центрального Комитета. (Аплодисменты).

Председательствующий тов. КИРИЧЕНКО. Объявляется перерыв на 20 минут.

Председательствующий тов. КИРИЧЕНКО. Слово предоставляется тов. Захарову — командующему войсками Ленинградского военного округа. Следующий тов. Куусинен.