Глава 17

Прошин приехал на встречу к «Гарден-отелю» на семь с половиной минут позже. Сэнгстер забрался в машину, и двое мужчин поехали вдоль красно-белых шлагбаумов, подальше от полицейского кордона.

– Поговорим?

– Да. – Прошин кивнул в сторону водителя. – Он наш человек и в любом случае не понимает по-английски.

– Анабель на месте? – Это имя было кодовым обозначением самолета, который в день уничтожения спутника имел бортовой номер «ZG-877».

– Нет еще. Охрана аэропорта удвоена.

– Дерьмо. – Сэнгстер откинулся на спинку сиденья и уставился в потолок салона.

Он знал, что миссия их безнадежна, еще тогда, когда они только начали разрабатывать план, но он еще не знал, насколько она безнадежна, пока они несколько часов назад не приземлились в кантонском аэропорту Байюнь и не увидели заголовки газет. «Председатель: последние часы?». На улицах было даже больше народу, чем всегда, несмотря на то, что были выставлены усиленные патрули Комитета общественной безопасности и полиции. Люди большей частью вели себя законопослушно, но толпам не было конца. У Сэнгстера был с собой только маленький кейс. Он заехал в отель и распаковал кое-какие вещи только для того, чтобы придать убедительности своей легенде, по которой он находился здесь в качестве директора компании по производству травяного чая, с офисом в Милуоки. Затем он отправился в «Гарден-отель» на встречу с Прошиным.

– Будет еще хуже. – Диагноз, поставленный русским, прервал размышления Сэнгстера с отвратительной беспардонностью. – Кантон полон сплетен. Наш местный друг, который нас сейчас везет, любит, чтобы его называли Питом. Шурин Пита работает таксистом; это его машина. Шурин Пита прислушивается ко всем разговорам пассажиров на заднем сиденье. Сегодня он слышал много всякого, начиная с того, что через громкоговорители объявят о введении военного положения, до того, что Политбюро провозгласит демократические выборы или реставрирует императорскую династию. Конечно, я преувеличиваю, но не намного.

– Передвижения войск?

– Пока неясно.

– Куда мы едем?

– Это дорога на Цзянцунь. Мы в северной части города, недалеко от аэропорта.

– Дороги не перекрыты?

– Когда мы уезжали, ничего не было.

– Какое у нас прикрытие?

– Ужин в доме местного торговца чаем. Конечно, если они начнут проверку, то это не пройдет.

– Ничего не пройдет. У меня плохие новости, друг мой. Я не вправе рассказывать тебе это, но все равно намерен рассказать.

– Ты согреваешь мое сердце. Что я сделал такого, что внезапно заслужил твое доверие?

– Тебе поручили покончить жизнь самоубийством вместе со мной. Я хочу, чтобы ты умер счастливым.

– Рассказывай!

– Президент собирается разорвать договор о добрососедских отношениях с Советским Союзом.

– Тогда начнется… эскалация.

– Возможно.

Двое мужчин посмотрели друг на друга, но в кабине такси было довольно темно, и ни один из них не смог ничего прочесть в глазах другого. Водитель ввел машину в путаницу узких улочек. Похоже было, что они уже в пригороде Кантона. Он остановился возле высокого здания, ни в одном из окон которого не было света. Все вышли из машины. Сэнгстер увидел, что это склад. Окна были закрыты ставнями, многие из них разбиты. Рядом с дверью, запертой на висячий замок, находилась доска-указатель, на которой были выписаны номера офисов множества фирм: производство готового платья, фабрика по производству шарикоподшипников, несколько импортно-экспортных фирм, из названий которых нельзя было понять, чем они занимаются. Шофер Пит открыл дверь и провел их внутрь.

Они поднялись по лестнице на самый верх здания, откуда попали в маленький офис, в котором находилось столько шкафов с документами, что единственный стол полностью перегораживал вход.

Сэнгстер и Прошин были вынуждены перелезть через него, прежде чем смогли присесть, да и то Сэнгстер то и дело ударялся об угол стола.

Единственная лампочка освещала мертвенным светом пыльные бумаги, счета, наколотые на штырь, подушечку для печати и прочий соответствующий хлам. Да, в этом офисе не часто совершались сделки.

Пит исчез, отправившись дальше по коридору, чтобы через несколько секунд вернуться, неся два белых рабочих комбинезона.

– Размер подходит? – спросил он у Прошина на кантонском диалекте.

– Сейчас посмотрим. Это настоящая униформа?

Вместо ответа Пит развернул один комбинезон и показал эмблему компании «Грузовые перевозки Серединной Империи», сиявшую на груди слева. Пониже была пристегнута идентификационная карточка, закатанная в пластик, с фотографией и какими-то надписями.

Пока американец и русский переодевались, Сэнгстер рассматривал Пита. Китаец, которому на вид едва исполнилось двадцать, казался явным лоботрясом. Длинные волосы, в левом ухе серьга с камешком, тонкие усики, цепочка, болтающаяся под распахнутой на груди рубашкой, джинсы, кожаная куртка… типичный образчик корыстолюбивого молодого китайца.

– Вашим людям повезло, что они нашли такого парня, – небрежно заметил он Прошину по-английски.

– Они его не находили. Это шестерка англичан.

– Я думал, что наши общие друзья держатся подальше от всего этого. Или так только в Лондоне?

– Да нет, здесь так же. – Прошин, заметив, что Пит направился к дверям, улыбнулся Сэнгстеру, словно оба наслаждались особой шуткой, понятной только избранным. – Это он думает, что работает на англичан.

Сэнгстер почувствовал, что кожа на его черепе натянулась, и приложил максимум усилий, чтобы сохранить внешнюю безмятежность.

– А если он обнаружит, что это не так?

– Не обнаружит.

– Но…

– А что нам еще делать? – нетерпеливо спросил Прошин. – Ты же знаешь, что зацепки внутри Китая есть только у «ДИ-шесть». Мы просто вынуждены использовать их людей.

– Но вы же не вчера вечером закрепились здесь?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я хочу сказать, что в таком случае вы внедрились и в британские секретные операции в Гонконге.

Прошин застегнул последнюю пуговицу.

– Ну а если и так? Этот разговор не имеет смысла. – Он повернулся к Питу. – Маски?

Пит исчез и через короткое время вернулся, неся пару коуцзяо – широких белых масок, используемых многими китайцами для защиты от ветра, холода или пыли.

– Неплохо, – сказал Прошин. – Но все же нам придется что-то сделать с глазами.

Пит достал из одного из шкафов коробку с театральным гримом и принялся работать над лицом Прошина. Он не был большим специалистом в этой области, но в данном случае это от него и не требовалось. Все, что им было надо, – это слегка сузить глазницы и приподнять уголки глаз. В этом освещении с расстояния двух метров Прошин выглядел несколько эксцентрично. Но завтра вечером при выполнении операции условия будут совсем другими.

– Ты доверяешь этому парню? – проворчал Сэнгстер некоторое время спустя.

– Да.

– Расскажи мне о нем.

– Англичане завербовали его два года назад. Он попытался нелегально пробраться в Гонконг вместе с матерью и сестрой. Его отец умер. Их поймали. Этот парень рассказал англичанам, что работал здесь на почте.

Англичане спросили его: знает ли кто-нибудь, что он бежал? Он ответил, что никто этого не знает. Тогда они предложили ему сделку. Его мать и сестра могут остаться в Гонконге, но сам он должен вернуться, прежде чем кто-нибудь догадается о его исчезновении. Вернувшись, он должен будет продолжать работу. Пока он будет работать, ему будут платить; более того, у его матери и сестры появятся дом и деньги. Но если он попытается сбежать…

Прошин не закончил. Ценность Пита возросла в глазах Сэнгстера.

– И он сбежал?

– Нет. У него есть контакты – о, у него есть контакты! Просто некоторые из них сменились.

– Это кажется странным. Почему такой, как он, должен иметь какие-то контакты?

– Потому что как почтовый работник он обладает властью. Он может ускорить прохождение корреспонденции или наоборот – замедлить. Поэтому люди приходят к нему и просят об услугах. И в ответ оказывают услуги ему.