Симметрия начала разрушаться, где за границей лимузинов показались разномастные такси. Саша подошел к ближайшему, и они поехали, а водитель сразу привычно спросил, откуда тот прилетел. Он сказал.
- Это далеко... - размышляя, протянул таксист, - Там, наверное, все плохо?..
- Я дома, - заметил он.
- Конечно, - обрадовался таксист.
Внезапно в сумке зазвонил мобильник, довольно бестактно напомнив, что отпуск закончился. Саша засунул туда руку, потом обе, шаря в тесноте, и, по жалобному писку найдя дорогу, извлек его на свет. В трубке оказалась Сюзи.
- Вернулся, бродяга?
Вот так новость! Начальство звонит в первый день, да еще в аэропорт!
- Только с самолета, еду домой.
Голос у Сюзи ровный, но Саша внутренне подобрался. Не потому, что начальство, а потому, что Сюзи.
- Воскресенье сиди, работай, надо рекламщиков заканчивать. Отчет о командировке дашь на словах.
- Что за спешка, Сюзи?
- В понедельник начинаем большой контракт. Утром важное совещание, а тебе особые...
Телефон замолчал - то ли в мертвую зону въехали, то ли сели батарейки. Он набрал Сюзин номер и потряс мобильник - иногда помогало, но тут не сработало. Как нехорошо начальство оборвал...
Машина подъехала к центру, они съехали с шоссе и оказались в обширной пробке. Таксист начал гудеть, но все напрасно: между машинами двум людям было не разминуться, а где-то впереди звучали барабаны, обозначая причину столпотворения. Оттуда неслись неистовые, мрачные и какие-то разметанные звуки. Саша пошел посмотреть, в чем дело, таксист кинулся за ним вслед, но скоро махнул рукой и вернулся в машину.
Он протиснулся через толпу, и его глазам открылось великолепное зрелище. Занимая всю ширину проспекта, из-за угла поворачивало многолюдное шествие. Открывали его девушки почти без одежды, увитые гирляндами ослепительно-розовых перьев. За ними молодые люди, полностью покрытые золотой краской, за исключением таких узеньких трусиков, что именно ширину этих трусиков и хотелось оценить. Полуобнаженные женщины на колесницах в меховом обрамлении на трех, едва обозначенных точках. Следом шли люди, увитые сверкающими рогами, с золотыми монетами на обнаженных лохматых торсах. Розовощекие молодцы с прицепленными хвостами, на высоких каблуках, похожих на копытца. Все они, в общем, ничего не делали, а, приплясывая, показывали, как бы вели себя в альковной обстановке. Они шли и ехали на открытых машинах, в обитых шелком лодках с увесистой золотой эмблемой на борту в виде скрюченного эмбриона.
"Тойоту что-ли продают? - подумал Саша: раньше он видел что-то похожее. - Или геи с лесбиянками?"
Он сообразил, что такой же эмбрион был на марке письма, которое пришло из Франции.
Визжали трубы, звенели погремушки, барабаны, усиленные страшными динамиками, отбивали утробный, животный ритм, и вот из-за угла появился край вознесенной колесницы - к ее передку был прицеплен тот же золотой эмбрион. На колеснице стоял седовласый человек в стильном черном плаще с капюшоном, похожим на длинную сутану, в руках у него - микрофон.
Толпа вместе с Сашей подалась вперед, послышался свист, восхищенные крики. Танцовщицы неистово запрыгали вокруг колесницы, делая руками пассы. Человек в черном блаженно улыбнулся, благословил всех и крикнул в микрофон: "Идите к нам - узнаете Истину!"
- Не знаете, что это? - спросил Саша у человека слева.
- Сатанинский культ.
- Что ж тут сатанинского? - Саша усмехнулся. - Деньги делают.
- Накачались, наверное... - заметил собеседник. - Какой-то эликсир изобрели, никто толком не знает: но до добра все равно не доведет... - скептик кисло пожевал губами: - Глазки-то сверкают!
В микрофон закричали: "Продается бессмертие! Оплата символическая! Деньги высылать по адресу..."
Саша начал продираться назад сквозь толкучку. Дальние ряды, не дотянувшись до самого интересного, надавили, поджали.
- Что же там такое?! - к нему обернулась маленькая старушка. На ней была юбка, кеды на босу ногу и майка с надписью "Терминатор". Она стояла на цыпочках, вытянув шею, пытаясь разглядеть что-нибудь за широкими спинами.
- Наверное, религию продают, - отозвался он.
- Неужели Бог так и будет их терпеть? - доверчиво спросила старушка, посмотрев детским взглядом, и затеребила на груди старый плеер.
Внезапно заполыхали молнии. Хлынул дождь, гроза обрушила на площадь водяные столпы, поднимая в воздух взбитый уличный мусор. Качнулись и почему-то погасли вечерние фонари. Толпа взвыла, и во мраке всё смешалось. Тысячи людей кинулись к машинам, потеряли дорогу в густой темноте, бросились к подземным переходам. В ближайшем быстро набилась толпа, а люди прибывали. Послышались крики. Кто-то просил не давить, кто-то, придавленный, закричал. Переход был забит, но туда ломились сотни, внезапно перепуганные, сами не зная чего. Над толпой взлетела чья-то рука в золотых браслетах - эта яркая точка дрогнула, как фитиль, и быстро уплыла в мешанину тел. Раздались вопли - кажется, кто-то упал и не мог встать. Сверху повалила толпа. Ненормально, истошно закричали упавшие и те, кого прижали к стенам. Толпа с надсадом подала вновь, стискивая и сжимая то, что уже не могло быть сжато. В эту секунду закричали все, и в этих воплях утонули хрипы задавленных и затоптанных каблуками.
Саша кинулся наперерез ближайшему безумцу, схватил его за рукав. Человек отшатнулся, дико поведя глазами, - тот дернул его в сторону, крича. Человек оглянулся и, не говоря ни слова, врезал ему кулаком в челюсть - через секунду он ломил с толпой в переход.
Саша поплелся в сторону такси. Перекрывая рев бури, сзади слышались вопли. Машина оказалось там, где он ее оставил. Они вырвались из пробки, отъехали несколько кварталов - дождь остановился, небо расчистилось и выкатилось солнце.
"Куда подевались эти, из шествия? - подумал он. Заныл почему-то зуб, потом десны, задергалось веко. - Вот тебе и раз - сразу исчезли, как ударила гроза!" - веко покраснело, опухло и вовсе закрылось. Вдобавок заболели уши.
Из-за поворота высунулся длинный плакат:
"Герой Баскетбола вернулся за успехом! Спич с большой помпой и Еда!"
Таксист начал расспрашивать, что там было на площади, получил слишком короткий ответ, критически оглядел Сашин явно не местный костюм, засопел и отвернулся.
Саша не видел его манипуляций. Когда пришло время, выгрузился около дома, в прихожей снял мокрую одежду и завалился на постель, но решил покурить, от этого приезда успокоиться. Пальцем потрогал опухшее веко, решив утром к дежурному врачу сходить, глаза проверить, а заодно уши. Зазвонил телефон. Он схватил трубку, радуясь, что начальство не сердится за оборванный разговор, но там был Грег. Он хотел ему о давке на площади рассказать, но Грег, ничего не слушая, заорал:
- Деньги готовь! - и дал отбой.
Глава 3
Он понял, что не уснет, встал и решил заняться чем-нибудь полезным. Например, можно перекусить. Идея показалась плодотворной, и он уверенно отправился на кухню. Готовка быстро закипела в его руках: левая рука держала банку с бобами, в то время как правая открывала крышку, так что пахучее месиво сразу посулило домашний уют и определенность положения. Он оценил все преимущества такой жизни и на радостях открыл скромную бутылку пива. Прихлебывая чудную влагу, поставил в кастрюле воду и принялся резать овощи. Когда вода закипела, открыл полку с бакалеей, достал первую попавшуюся банку, и, недолго думая, высыпал в кастрюлю крупу, название которой его не заинтересовало. Когда горячее сварилось, переложил его в миску, высыпал туда сырые овощи, побрызгал уксусом и перемешал. Это блюдо он готовил лучше прочих - оно составляло его обычную еду. Иногда делалась яичница с помидорами, но это было еще проще. Впрочем, в разнообразии Саша не нуждался и меню не менял годами.
В то время, пока домашнее хозяйство отнимало его время и в силу своего добродушного, не склонного к ипохондрии характера он позабыл о незадачах этого вечера; прихватил свой ужин и вышел на террасу. Там он согнал тряпкой с садовых кресел обосновавшихся пауков, сел за стол и с удовольствием принялся за еду, вдыхая запах ночного сада. Правда, это был скорее не сад, а чащоба диковинных растений, которые развесили лохматые листья и лезли друг на друга и все вместе на ненормальных размеров деревья, с корнями, продернутыми не в земле, а прямо по поверхности. Корни эти, с туловище крупного ребенка, сплетали на траве фантастический лабиринт гор и влажных ущелий, засыпанных плодами деревьев, похожих на утыканные шипами каменные булавы. Саду был явно придан живописный вид, и он, непохожий ни на один другой в Великом Городе, этим своим видом поражал. Вырастил сад живший здесь много лет художник, признанный и покупаемый. Но с годами в Великой Державе упал интерес к станковой живописи, и разочарованный в соотечественниках художник уплыл искать вдохновение куда-то на Бали. Правда или нет, но он не осел в освоенной, цивильной части острова, а отправился на поиски колдунов к сакральной горе в западной его части, после чего и сгинул. В Великом Городе поползли нехорошие слухи... Наследников знаменитый художник не оставил, а продать дом агенты почему-то не смогли, хотя район у моря очень престижный; может потому, что молва баяла о будущей плохой судьбе тех, кто тут поселится... Дом поставили на аукцион, и пришлось даже немного сбавить цену. В это время Сашина мать как раз подыскивала жилье недалеко от океана, объезжая с агентом разные дома. Когда она увидела в гостиной огромную стеклянную стену, выходящую в тропической красоты лес, - совсем как на Бали - сердце ее дрогнуло, и судьба семейного пристанища была решена.