В качестве следующего примера рассмотрим выполнение заданий одиннадцатилетним Вовой Г. По стандартной инструкции он изобразил «кубическую рыбу» (рис. 127). Слева на стебельках у нее расположены «глаза, которые могут двигаться в любую сторону», два выроста справа образуют рот, остальные шесть выростов (по три сверху и снизу) — это щупальца. Тело кубической формы, потому что у нее «кубик внутри».

Вова написал о своем животном следующий рассказ: «Это животное живет под водой. Его размер только один сантиметр. Оно питается маленькими рыбками. Оно не чувствует запаха, потому что у него нет носа. Оно живет одно. Есть легенда, что оно проглотило когда-то кубик. Оно такого цвета как камень, поэтому оно может затаиться и ждать, пока рыбка подплывет, и ее засосать. Оно не теплокровное». На вопрос, есть ли у кубической рыбы враги, Вова отвечает: «Например, ее может большая рыба проглотить, когда она охотится за маленькими. А так она прячется, ее не видно». Первая из трех просьб к волшебнику состоит в том, «чтобы кубика не было внутри. Он мешает. Когда-то его не было, и ей было удобнее». Второе желание — «чтобы у нее были рот, нос и уши». И третье желание — «чтобы она умела летать, чтобы посмотреть на мир». Наиболее специфическая особенность Вовиного рисунка — это строго прямоугольное (почти квадратное) туловище животного. Подобные формы типичны для людей с низкой конформностью, с шизоидным складом личности. Эта интерпретация поддерживается и низкой детализацией рисунка. Указания на сходство животного с камнем и на то, что «оно не теплокровное», также говорят о свойственном шизоидам ощущении своей отстраненности, своего несходства с окружающими, сниженной эмоциональности. Это ощущение проявляется и в желании очеловечить животное, снабдив его ртом, носом и ушами. Подобное же ощущение своей необычности и стремление стать «таким как все» часто проявляется в приписывании придуманному животному желания «стать обычным животным» или «статьчеловеком».

Желание иметь рот противоречит тому, что таковой уже имеется (он образован двумя выростами справа). Либо, придумывая желания животного, Вова об этом забыл, либо речь идет о желании иметь рот, более похожий на человеческий. В любом случае подобное противоречие говорит об импульсивности, недостаточном контроле.

В том, что животное живет одно, проявилась характерная для шизоидов интровертность. Конечности животного (щупальца) изогнуты и переплетены таким образом, что оказывается трудно определить направление, в котором они идут. В сочетании с глазами, вынесенными далеко вперед и способными «двигаться в любую сторону», это говорит об осторожности и высокой избирательности в контактах.

Тема инородного тела, находящегося внутри (проглоченный кубик), может отражать либо неприятные физические ощущения, либо эмоциональный дискомфорт, вызванный чувством своей внутренней дисгармоничности. В данном случае более вероятно второе объяснение, поскольку как в рисунке, так и в рассказе отсутствует тематика, связанная с какими-либо физическими ощущениями, внутренними органами и т. п.

В желании «летать, посмотреть на мир» отражается любознательность, познавательная направленность. При учете высокой оригинальности животного можно говорить о наличии у Вовы хороших творческих способностей. Они проявились и в художественном подходе к построению рассказа о животном («есть легенда, что…»).

Изображенное Вовой «злое и страшное» животное представлено на рис. 128. По поводу выростов сверху Вова пояснил, что «это такие штучки, которые могут двигаться; из них огонь летит». Круг в центре тела — «такая же штучка, только она спереди». Внизу у животного две ноги. Справа и слева — по два выроста, которые «и как плавники, и как крылья; можно плавать, а можно летать». На вопрос, в чем проявляется то, что это животное злое и страшное, мальчик ответил: «Может обороняться огнем. Всюду будет огонь, и никто его не сможет тронуть». В ответ на вопрос, чем оно питается, он сказал: «Ничем».

Как рисунок, так и описание вовсе не содержат агрессивной символики. Это позволяет говорить о том, что уровень агрессивности Вовы понижен по сравнению с нормой для его пола и возраста. Реакция на эмоциональную нагрузку благоприятна (рисунок четко организован, почти полностью лишен

признаков тревоги). Изображение одинаковых органов (в данном случае — «штучек», из которых «летит огонь») в разном ракурсе — высоко оригинальный прием, подтверждающий предположение о творческих способностях мальчика. Животное лишено каких-либо органов чувств, а также рта (что соответствует утверждению о том, что оно ничем не питается). Это продолжение тематики, прозвучавшей в желании просто несуществующего животного иметь рот, нос и уши. Полное отсутствие органов чувств и общения — признак возможной аутизации.

«Плавники», они же «крылья», изображены совершенно не так, как их обычно принято рисовать. Без пояснения понять их назначение было бы невозможно. Это говорит о низкой конформности, невладении нормами (вероятно, не только изобразительными, но и прочими). Кроме того, сомнительно, что с помощью таких крыльев можно летать (они явно чересчур узки). Следовательно, Вова недостаточно контролирует свою деятельность, соотносит свои построения с реальностью.

В качестве самого несчастного животного Вова изобразил камень (рис. 129), пояснив: «Камень, который ничего не может делать». В этом рисунке шизоидность проявляется с предельной яркостью. Он представляет собой полностью замкнутую фигуру (признак интровертности), лишенную какой-либо внутренней структуры (признак аутизации). Таким образом, символом «несчастности» для Вовы служит обострение его личностных особенностей. Минимизация сходства с животным или человеком заставляет усомниться в том, что Вова хотя бы частично идентифицируется с изображенным им животным. Вероятно, он

не чувствует себя несчастным, а в образе данного персонажа передал не столько свои непосредственные ощущения, сколько рассудочные опасения. Формулировка «ничего не может делать» также отражает не актуальное состояние (в этом случае скорее было бы «ничего не делает»), а умозрительные опасения оказаться в ситуации вынужденной пассивности.

Резко уменьшенный размер рисунка говорит о том, что при высокой эмоциональной нагрузке у Вовы (как и у Ульяны) возможны депрессивные реакции.

Рисунок самого счастливого животного Вова предварил крайне нестандартным вопросом: «Оно должно быть счастливым или оно должно счастливо выглядеть?». Получив ответ, что оно должно быть счастливым, он изобразил человекообразное животное, назвав его дядя Степа (рис. 130).

Описывая его, он сообщил, что «это человек с крыльями. Дядя Степа с крыльями. Оно большое. Может летать, на все смотреть. Есть плавники — может плавать».

Человекообразность счастливого животного, особенно по контрасту с несчастным, подтверждает сделанное выше предположение о том, что Вова испытывает неприятные переживания в связи с ощущением своей непохожести на других, что он хотел бы быть «таким как все».

Крылья в данном случае служат для того, чтобы «летать и на все смотреть», а не для того, чтобы «парить в облаках», как у Ульяниного животного. Поэтому они интерпретируются иначе: не как проявление склонности к защитному фантазированию, а как показатель высокой познавательной направленности. Этот вывод уже был сделан раньше, на основе одного из желаний просто несуществующего животного, которое фактически дублируется способностью счастливого животного «летать и на все смотреть».