С середины XIV в. описания пушек появляются в учебных трактатах и нарративных источниках. Одно из первых было сделано Жаном Буриданом в его «Вопросах к книгам „Метеорологии“ Аристотеля»: «Сила действия этого газа проявляется в сих устройствах, называемых пушками (canalibus), из которых посредством газа, порожденного щепоткой пороха, испускают большие стрелы либо свинцовые ядра с такой силой, что никакой доспех не может им противостоять»[314]. «Хроника Тарвиса» (Chronicon Tarsivinum, 1376 г.) более подробно сообщает об «этих бомбардах, каковых доселе не видели и речи о которых никогда не слышали в Италии, что чудесным образом сделаны венецианцами. И верно, бомбарда есть железное устройство весьма могучее: спереди у него обширный канал, куда помещают круглый камень той же формы, что и канал, а сзади – труба вдвое длиннее, чем оный канал, с каковым она связана, но более узкая; и в сию трубу кладут черный порох, что делается из селитры, серы и древесного ивового угля, сквозь вход в оную трубу со стороны дула. И то отверстие означенного дула далее замыкается деревянным затвором, вставляемым внутрь; после же того, как с другой стороны вложат круглый камень, к малому отверстию в трубе[315] подносят огонь, и от воспламененного пороха камень извергается с великой силою»[316].

Долгое время большинство орудий имели небольшие размеры. Об этом свидетельствуют массы 73 пушек, изготовленных для Ричарда II Английского Уильямом Вудуардом с 1382 по 1388 г.:

– 1 пушка массой от 665 до 737 английских фунтов,

– 47 «больших пушек» в среднем по 380 фунтов,

– 5 пушек по 318 фунтов,

– 4 «медных пушки» по 150 фунтов,

– 7 «малых пушек» по 49 фунтов,

– 9 «малых пушек» по 43 фунта[317].

Что касается расхода пороха, то он оставался очень скромным. В 1375 г. во время осады войсками Карла V Сен-Совер-ле-Виконт 31 фунта пороха хватало для заряжания трех «больших железных пушек», стрелявших камнями, 24 медных пушек, стрелявших свинцовыми ядрами, и 5 железных пушек, тоже стрелявших свинцовыми ядрами. В 1376-1377 гг. пороховой заряд «железной пушки, мечущей тяжесть в 60 фунтов», составляет полтора фунта. В 1383 г. для так называемой морской армии на баржи погрузили «четыре больших пушки на лафетах, снабженные железными выступами и шарнирами, с четырьмя деревянными козлами, сто шестьдесят шесть фунтов пороха и сто шестьдесят камней для оных пушек», т. е. по фунту пороха на выстрел[318].

В виде исключения изготовляли орудия очень большого калибра: в Монсе в 1375 г. была отмечена пушка массой 9500 фунтов[319]. Однако с самого начала XV в. начинаются масштабные перемены. В 1410 г. Кристина Пизанская рекомендует для штурма хорошо укрепленной крепости использовать четыре больших пушки, имеющих собственные имена, крупнейшая из которых будет стрелять ядрами массой от 400 до 500 фунтов[320]. Действительно, с этого момента самым большим пушкам давали имена, призванные посеять страх или же связанные с обстоятельствами их изготовления и первого применения либо с положением их владельца. Надписи, порой рифмованные, размещали на стволе:

Итак, с большими пушками дело обстояло так же, как с кораблями или колоколами: они приобрели индивидуальность, став в некотором роде живыми существами.

То, что рекомендации Кристины Пизанской вовсе не были чисто теоретическими, доказывает заключенный годом раньше контракт между «мастерами по бомбардам и пушкам» и герцогом Бургундским Иоанном Бесстрашным на отливку в Осонне большой «медной» бомбарды в 6900 фунтов с расчетом на каменное ядро массой 320 фунтов. В 1412 г. в Каркассоне имелась бомбарда в 10 000 фунтов. «Монс-Мег», железная бомбарда, хранящаяся ныне в Эдинбургском замке, была в 1449 г. заказана «торговцу артиллерией» Жану Камбье Филиппом Добрым, герцогом Бургундским, за 1536 ливров 2 су. Эта пушка имела общую длину 15 футов и весила 15 366 фунтов. Согласно экспертизе XVIII в., пороховой заряд составлял 105 фунтов для каменного ядра в 549 фунтов. Бомбарда «Бешеная Грета», стоящая и поныне на Рыночной площади в Генте, имеет длину более 5 м; ее диаметр – 0,64 м, а масса – 16 400 кг. Другое чудовищное орудие – «большая литая бомбарда», заказанная в 1457-1458 гг. Филиппом Добрым «в своем дворце Леббр в Брабанте у Жакмена де л'Эспина, мастера бомбард и прочих орудий». Эта пушка имела массу 33 000-34 000 фунтов и стреляла каменными ядрами 17 дюймов «в поперечнике». «Позади означенной бомбарды, дабы стрелять из нее было безопасней», устанавливалась свинцовая плита массой 800 фунтов. Одно из самых тяжелых артиллерийских орудий заказал в Брюсселе в 1409-1411 гг. герцог Брабантский: масса этой пушки достигала 35 т– немногим менее, чем 40-тонный «Раджа-Гопал», гигантская пушка времен Моголов, хранящаяся в Танджавуре, в штате Мадрас[322].

Если в XIV в., по крайней мере во Франции, для артиллерийских орудий существовало лишь два термина: «пушка» и «бомбарда», то в XV в. лексикон расширяется:

– к 1410 г. – кулеврина и пищаль (veauglair);

– к 1430 г. – серпентины, краподо (crapaudeaux), краподины (crapaudines);

– к 1460 г. – куртоды (courtauds) и мортиры;

– к 1470 г. – аркебузы (hacquebutes, arquebuses);

– к 1480 г. – фальки (faucons) и фальконеты (fauconneaux).

На основе работы Франческо ди Джорджо Мартини (1487-1492 гг.) можно составить следующую, весьма идеализированную таблицу, которая дает представление о том, какой была или, точнее, должна была быть артиллерия[323].

В артиллерии произошли и другие трансформации. Вместо пушек, изготавливавшихся путем соединения полос кованого железа[324], появились литые железные орудия. «Расплавленный металл заливали в литьевую форму в виде полого цилиндра, по оси которого располагался сердечник»[325], или оправка. Правильность канала обеспечивалась расточкой его стальным зенкером. Использование литьевых форм одинаковых размеров позволяло стандартизовать калибры. Кроме того, здесь, как и при изготовлении колоколов, использовали бронзу («mitaille», или «mitaille d'airain»), в которой содержание меди было повышено, а олова – понижено. Производители колоколов могли делать и пушки; при необходимости можно было переплавлять колокола на пушки. Вот, например, сделка, заключенная в 1488 г. между городом Ренном, с одной стороны, канониром-литейщиком и канониром-кузнецом – с другой. Литейщик должен будет отлить несколько фальков, один колокол, а также две емкости, которые будут служить навесными каморами для кованых железных серпентин. Он получит необходимый «металл и медь» массой до 6000 фунтов. Кузнец выкует две железных серпентины. Одна из них будет иметь медную камору, изготовленную заранее, и заряжаться с казенной части, а другая будет коваться из одного куска, заряжаться с дула и иметь цапфы, чтобы стрелять с колесного лафета. Обе серпентины «будут метать железные ядра»[326].