Школа в Вустрау дала возможность членам НТС встречаться с соотечественниками из СССР и выяснять с ними, какие изменения нужны в программе, чтобы сделать ее более легкой для восприятия людьми, выросшими в Советском Союзе. И в России, и в немецком тылу сказывался недостаток серьезной литературы. А. П. Столыпин пишет, что основной вопрос у новых членов НТС был – не только против чего, но и за что надо вести борьбу {{ Столыпин А. Указ. соч. — С. 81.}} . Многие материалы НТС, изданные в 1937-1938 годах, устарели и не охватывали насущных проблем. Центр НТС в берлинском подполье спешно взялся за идеологическое творчество. С конца 1941 года в группах Союза в России, в отдельных лагерях военнопленных и «восточных рабочих» составлялись письменные пожелания в отношении будущей программы НТС. Пожелания эти сводились активистами Союза воедино – так рождался проект программы, который дорабатывался в комиссиях НТС. В Вустрау в связи с этим образовался политико-просветительский центр под руководством членов Совета Союза В. Д. Поремского и Р. Н. Редлиха. Определенную роль в выработке программы сыграли «зеленые романы» – сборники лекций, составлявших «Курс национально-политической подготовки», но общая структура «предпрограммного проекта», на который предполагалось нанизывать сырой проектный материал, была разработана в берлинском Центральном идеологическом семинаре под руководством члена Исполнительного Бюро К. Д. Вергуна. С ним работали и советские граждане, например, Р. Н. Александров, позднее автор книги «Письма к неизвестному другу»; и эмигранты, в частности, философ С. А. Левицкий. Совместная работа проводилась «творческими группами» в Германии, Франции, Польше, Эстонии, Латвии, Литве, Белоруссии, на Украине, в некоторых областях России и Северного Кавказа {{ Андреева Е. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение… — С. 29, 243.}} .
Люди, выросшие в СССР, требовали ответов на «все вопросы». Поэтому проект программы включал элементы философии, историософии, социологии, правоведения, экономики, социальной политики, культуры, а также стратегии и тактики борьбы. Кроме того, советские граждане требовали ответа по практическим деталям. «Вскоре стало ясно, – пишет А. П. Столыпин, – что стройной программы не создать, а практика требует общего ориентира, и тогда решено было выдать на-гора некую руду, в лучшем случае – полуфабрикат, который отшлифовать в ходе практической работы» {{ Столыпин А. Указ. соч. — С. 92-93.}} .
26-28 ноября 1942 года в Берлине подпольно прошел съезд Совета НТС, который принял первую редакцию программы организации и постановил: «Для осуществления Национальной Революции необходимо: 1. Выявление всех национальных антибольшевистских сил… 2. Создание мощного освободительного народного движения, оформленного в политической организации и опирающегося на вооруженную силу» {{ НТС. Мысль и дело… — С. 15.}} . Это постановление было отражено в тексте принятого документа, полное название которого – «Схема национально-трудового строя». Проект, составивший 96 страниц текста, то есть примерно двойной объем в сравнении с прежними программами, предлагал план, включающий шесть разделов (более сорока глав): общественный строй, государственный строй, экономическая и социальная политика, национальная культура, переходный период.
В документе говорилось: «Национальная революция должна завершить революцию 1917 года, направив ее по такому руслу, которое сделает возможным осуществление народных чаяний» {{ Схема национально-трудового строя. — Б. м., 1944. — С. 91.}} . Подробности «Схемы» отражают степень политической зрелости советского общества. «Советское» влияние особенно сказалось на разделах, посвященных свободе и закону {{ Там же. — С. 20-24.}} . Здесь подробно перечисляются: свобода передвижения, свобода выбора местожительства, свобода слова, печати, убеждений, собраний; тогда как в более ранних проектах предполагалось знакомство читателя со всем этим. Подобные детали не включались в прежние программы, как очевидные. Новые члены Союза сыграли свою роль и в формулировании положения, согласно которому все национальности, имеющие собственные территории в границах Российского государства, являются частью нации.
«Схема» распространялась в оккупированных районах страны, ее переиздавали даже в прифронтовой полосе, забрасывали и в партизанские отряды.
В дальнейшем, и представители РОВС стали организовывать собрания для русских солдат и офицеров, служивших в германских частях. На собраниях зачитывались доклады по истории России, о русской культуре, Белом движении, о жизни русской эмиграции за истекшие годы {{ ГАРФ. — Ф. 5796, Оп. 1, Д. 21, Л. 24.}} .
Работа военных эмигрантов с соотечественниками из СССР не ограничивалась теорией. Лектором на Курсах пропагандистов РОА в Смоленске работал бывший офицер Добровольческой армии поручик Бурцев. Строевые и тактические занятия, а также стрелковую подготовку в Офицерской школе РОА в Пскове проводил полковник от инфантерии Маркелов. Расположенную там же Унтер-офицерскую школу РОА возглавлял Богоявленский. Часть курсантов псковской школы, способная работать в области пропаганды, направлялась на курсы агитаторов в Бреслау, одним из руководителей которых был князь Голицын. Административный и преподавательский состав Офицерской подготовительной школы в Цитенгорсте был частично укомплектован белоэмигрантами. Командиром 2-й роты являлся бывший капитан врангелевской армии Е. Л. Краузе, он же проводил классные занятия. Строевой подготовкой ведал поручик Г. Ф. Столбняков {{ Окороков А.В. Учебные структуры РОА, казачьих частей и ВС КОНР // Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 4. — С. 161, 185-186, 187.}} .
1 марта 1943 года в Дабендорфе под Берлином были открыты Курсы пропагандистов РОА, позже переименованные в Школу пропагандистов РОА. 25 марта туда была направлена группа выпускников «Вустрау» в количестве десяти человек во главе с Трухиным, они составили преподавательский костяк «Дабендорфа». Помимо Трухина, членами НТС в составе группы являлись А. Н. Зайцев (Артемов), Н. Г. Штифанов (Иванов) и Е. И. Гаранин (Синицын)* {{* Члены НТС часто использовали псевдонимы.}} . Качество работы курсов существенно улучшилось – Трухин был профессором Военной Академии им. М. В. Фрунзе, возглавлял кафедру методики боевой подготовки, работал в Академии Генерального Штаба РККА. Он обновил программу курсов и методику преподавания, положил в основу обучения курсантов РОА «Схему национально-трудового строя».
В Дабендорфе располагалась редакция газет «Заря» и «Доброволец». Оба издания находились в ведении бывшего майора Красной Армии М. А. Зыкова, с именем которого связано еще одно идеологическое направление во Власовском движении, альтернативное мировоззрению НТС. Свою критику существующей в СССР политической системы Зыков основывал на принципах марксизма. Несмотря на такую позицию, он пользовался большим уважением у последовательных противников коммунистической теории и практики благодаря своим высоким интеллектуальным данным. Во избежание идейных столкновений, компетенции в Дабендорфе были разделены: издательская часть в ведении Зыкова; учебная часть в ведении членов НТС – Трухина, Зайцева, Штифанова. Зыков пропал при невыясненных обстоятельствах, предположительно, он был похищен и убит агентами Гестапо.
Главным редактором «Добровольца» с лета 1944 по апрель 1945 года был эмигрант князь Г. А. Сидамон-Эристов, носивший звание капитана Восточных войск Вермахта, и не являвшийся членом НТС. В типографии Школы пропагандистов, со временем получившей статус издательства, печатались учебные пособия, брошюры и книги на политические темы. В частности: «Блокнот пропагандиста», представлявший собой курс лекций, составленных с использованием «Схемы национально-трудового строя»; брошюра А. и А. Новиных (А. Зайцева и Р. Редлиха) «Воин РОА (этика, облик, поведение)»; работа Н. Штифанова «Правда о большевизме», подготовленная на основе книги эмигранта Н. А. Базили «Россия под советской властью» {{ Окороков А.В. Учебные структуры — С. 176-177.}} .