– Мартин... боюсь, наша линия фронта прорвана. Дэвин почувствовал острую боль под ложечкой. Он догадался, о чем пойдет речь.

– В чем дело, сэр?

– Мне только что позвонил наш семейный врач, доктор Грей. Как ты знаешь, Хиллари умерла у него на руках. Он установил причину смерти и заполнил свидетельство о смерти. Он сделал все возможное, чтобы защитить частную жизнь моей семьи.

Дэвин кивнул. Он принимал участие в том деле. Губернатор кипел и изо всех сил старался говорить ровным голосом:

– И надо же такому случиться в год выборов! – Он снова выругался, и довольно громко. – Надо же было ей умереть – да еще умереть таким образом – не когда-нибудь, а именно в год выборов! – Потом он поморщился, осознав, что он только что сказал, и немного сник. – О, прости меня, Хиллари. – Он поднял глаза к потолку и некоторое время, казалось, молился, обращаясь к своей дочери. – Я знаю, ты не виновата. – Он перевел взгляд на Дэвина. – Но иногда я просто не верю в свою счастливую звезду. – Он навалился грудью на стол и сообщил новость: – Доктору Грею только что звонил патологоанатом, производивший вскрытие... как там его?

– Э-э... Мэтьюс, кажется. У меня где-то записано имя.

– Точно, Мэтьюс. Мэтьюс сказал, что к нему приходила женщина-репортер с Шестого канала. Она задавала вопросы о смерти Хиллари, и, похоже, ей известна истинная причина смерти!

Теперь Дэвина просто-таки скрутило от боли под ложечкой.

– О нет...

Губернатор продолжал сидеть в той же позе, яростно сверкая глазами, так что Дэвину пришлось задать вопрос:

– Вы сказали, Шестой канал?

– Шестой канал.

– Что за репортер?

– Олбрайт. Мы знаем кого-нибудь по имени Олбрайт? Дэвин кивнул:

– Ну как же, конечно. Это она делала репортаж с митинга. Именно ее репортаж мы... приправили пикантными подробностями.

Слэйтер взвился от ярости и широко взмахнул руками.

– Мартин, откуда она все узнала, черт побери?! Никто не должен был знать! Даже жена не знает!

– Я... Мне это неизвестно, сэр.

– Ладно, я хочу, чтобы ты это выяснил и положил конец всем изысканиям, которые они там проводят у себя на Шестом канале. Это мое дело, личное дело моей семьи, не предназначенное для широкого обсуждения! Ты дашь им это понять!

– Но, сэр, я же не могу просто...

– У тебя есть там друзья, Мартин! И не говори мне, что не можешь!

– Тина Льюис имеет некоторое влияние, но она не высшая инстанция. А как насчет Лорена Харриса, главного менеджера телекомпании? Я думал, вы с ним друзья.

Слэйтер потряс головой:

– Нет-нет, это только в самом крайнем случае. Лорен слишком крупная фигура, слишком заметная, слишком... Господи, ну неужели ты не понимаешь? Если я обращусь к нему, это будет выглядеть так, словно я пытаюсь замять историю, пытаюсь использовать свое влияние с целью скрыть что-то, а если это станет известно?.. – Он закатил глаза в ужасе от одной этой мысли и после небольшой паузы твердо объявил свою волю: – Я не хочу, чтобы со стороны казалось, будто я предпринимаю какие-то действия в связи с этим. Я хочу, чтобы все было улажено тихо, втайне от всех, незаметно – ты понял?

– Да, сэр.

Губернатор еще немного поразмышлял, еще немного свирепым взглядом повыслеживал насекомых на своем столе, а потом как будто выделил одно из множества:

– Лэйк!

На лице Дэвина отразился ужас, поскольку он действительно ужаснулся.

– Лэйк? Но... – Слова застряли у него в горле, и ему пришлось прокашляться. – Мы же... мы ничего не рассказывали ему. Откуда он может знать что-то?

Губернатор злобно оскалился, вспомнив старое, снисходительное лицо Лэйка.

– При желании он мог узнать. Он не погнушается никакими средствами, если они дадут ему власть над врагами. А теперь его враги – мы, Мартин. Мне следовало предвидеть это.

– Лэйк действительно ушел отсюда страшно рассерженный, – признал Дэвин. Это правда, сэр.

Губернатор загнул палец, начав перечислять.

– Я хочу, чтобы ты выяснил, что, собственно, происходит. Далее... – Он загнул второй палец. – Я хочу, чтобы ты положил этому конец, если такое вообще возможно. – Потом ему в голову пришла еще одна мысль. – И, думаю, тебе стоит разыскать мистера Лэйка и побеседовать с ним. Постарайся с ним Договориться.

Дэвин поднялся с кресла и совершенно неожиданно почувствовал, что у него подкашиваются ноги.

– Считайте, что все уже сделано, сэр. И не волнуйтесь.

– Я волнуюсь, Мартин, – жестко заявил губернатор.

– Я тоже, – беззвучно сказал Дэвин сам себе, направлГясь к двери.

Дэвин уладил несколько других дел – сделал пару телефонных звонков, распорядился насчет некоторых изменений в работе администрации и передал поступившие губернатору приглашения Вилме Бентхофф, главному организатору предвыборной кампании. Потом он уединился в своем кабинете за запертой дверью, никому ничего не сказав. Он постарался сохранить деловой вид: серьезное задание, секретное, срочное, страшно важное, только он один может выполнить его, и «не надо ни о чем спрашивать, я все равно ничего вам не скажу, о таких вещах дозволено знать только нам, непростым людям, а особенно мне, самому надежному и верному помощнику губернатора».

Только рухнув в свое кресло у стола, за закрытой дверью своего кабинета, Дэвин получил возможность погрузиться в размышления, поволноваться, поругаться вслух, покипеть от ярости и попытаться разобраться в происходящем. Из этой ситуации должен быть выход. Он потратил так много времени, положил так много сил, растоптал на своем пути так много людей, чтобы добиться того положения, которое занимал сейчас. Из этой ситуации должен быть выход, на эту загадку должен быть ответ, эта головоломка должна иметь решение.

И он найдет его. Это часть его работы, не так ли? – вести губернатора вперед по прямой, ровной дороге, хранить имя босса незапятнанным. Что ж, до сих пор он справлялся со всем успешно и не собирался потерпеть неудачу сейчас.

«Итак, надо все продумать, – размышлял он, – надо все организовать».

Он нацарапал несколько имен на листе бумаги, а потом принялся листать настольный справочник в поисках телефонных номеров. Первое: необходимо раздобыть информацию, выяснить, что происходит. Второе: когда он все выяснит, необходимо взять ситуацию под контроль – под самый жесткий контроль, какой только возможен.

Первое имя в списке: доктор Харлан Мэтьюс, патологоанатом. Ему поступит звонок непосредственно из офиса губернатора; это напомнит ему о серьезности его обязанностей... и последствий, которые грозят ему в случае, если он со своими обязанностями не справится.

– Доктор Мэтьюс, – раздался голос на другом конце провода.

Дэвин занес ручку над желтой страницей блокнота, готовясь записывать.

– Доктор Мэтьюс, с вами говорит Мартин Дэвин, глава администрации и первый помощник губернатора.

– Что вам угодно? – Похоже, звание Дэвина не произвело на собеседника особого впечатления.

Дэвин отважно ринулся с места в галоп, намереваясь приструнить этого парня. Он спросил довольно резко:

– До нашего сведения дошло, что вы разговаривали с репортером Шестого канала. Я звоню проверить, верны ли слухи.

Это произвело на Мэтьюса еще меньше впечатления.

– Да... Да, я разговаривал с репортером. И даже отправил ее домой с диагнозом.

Дэвин не терпел несерьезного отношения к своей персоне.

– Извините, доктор. Кажется, я задал вам вопрос.

– Нет, пока не задали.

– Вы разговаривали с репортером?

– Осадите, Дэвин. Она явилась ко мне без приглашения, совершенно неожиданно. Я развернул ее и занялся своими делами.

– Она задавала вопросы относительно ситуации?

– Да, задавала – и не получила никаких ответов.

– Почему мы должны вам верить? Теперь Мэтьюс пришел в бешенство.

– Потому что я профессионал, мистер Дэвин. Я действую в согласии с определенными этическими установками.

До сих пор Дэвин еще ничего не записал в блокнот. Он откинулся на спинку кресла и попробовал более мягкий подход: