Лесли вздохнула, подперла лоб обеими руками и закрылаглаза, на мгновение полностью отрешившись от мира. Един-ственное, о чем она могла думать, единственное, что она моглавидеть мысленным взором, была Дин Брювер, раздавленная иразочарованная, возвращающаяся этим длинным скорбнымпутем обратно к своей машине и спрашивающая себя, что жеона скажет Максу. Задним числом Лесли понимала, что долж-на была бы остаться с Дин подольше. Они бы все обсудилиподробнее, пришли в себя от потрясения, пересмотрели план действий. Она ни в коем случае не должна была оставлять Динв таком состоянии.

Но они ничего не обсудили, они не пересмотрели план дей-ствий, и Лесли не осталась с Дин. Ей нужно было отснять сю-жет о Шуте Гороховом, выполнить это необычайно «важное«задание. Времени оставалось в обрез, план горел, и она должнабыла сделать свою работу.

Надо позвонить Дин. Больше пока ничего не сделать. Имнадо все обсудить. Еще не все потеряно. Что насчет Мэри, этойдевушки, пожелавшей остаться неизвестной, которая прята-лась за ширмой? Она была в клинике в тот день. Ее вымыш-ленное имя Мадонна по-прежнему значилось в списках. Ее ис-тория подтвердилась. Все прочие факты подтвердились.

Энни была в клинике в тот день. Лесли в этом не сомнева-лась.

Тогда почему же нет никаких записей?И почему Элина Спурр пожелала пройти через такуюдлинную, рискованную процедуру, чтобы показать им медкар-ты пациенток, вопреки всем правилам и принятым этическимнормам, если только...

Вывод был столь же очевиден, сколь и тревожен. Клиникауничтожила записи. Избавилась от них раз и навсегда. Онимогли это сделать после первого визита Макса.

Хорошо, но откуда они знали, что нужно изъять из картоте-ки документы на имя Джуди Медфорд?

– Лесли!

Лесли подняла глаза и увидела... Тину Льюис, которая под-зывала ее рукой, высунувшись из двери своего кабинета.

Лесли сначала просто взглянула на нее, потом посмотрелапристально, напряженно соображая. Она почувствовала себятак, словно ее оглушили кирпичом. «Осторожнее, Лесли. Неделай скоропалительных выводов. Ты ничего не знаешь навер-няка».

– Ах, неужели не знаю? Разве Тина не видела имя ДжудиМедфорд в моих записях вчера? Почему же...

Осторожнее!

Лесли хотела беззвучно выругаться, но Тина была хорошознакома с лексикой такого рода и легко прочитала бы все по еегубам. Лесли сделала глубокий вдох-выдох, взяла себя в руки,поднялась с кресла и, лавируя между столами и компьютера-ми, проследовала в кабинет Тины.

– Ну как прошло утреннее мероприятие?

«Как будто ты не знаешь!»

– Никак. Мы засняли клинику и миссис Брювер, прибли-жающуюся к входу, нескольких демонстрантов на аллее, не-сколько автомобилей на стоянке перед зданием – в целом по-лучилось девять ярдов. Но когда мы зашли в клинику, с запро-сом на медицинские документы ничего не вышло. Мы ничегоне нашли. Сюжета нет.

Тина села.

– Что ж, ситуация изменилась. Теперь сюжет есть, и мыдолжны сделать его.

Это походило на удар под ложечку, к которому Лесли неподготовилась.

– Извините?

– Проблеме абортов уделяется большое внимание в ны-нешней избирательной кампании, и сегодня кандидаты обсуж-дали этот вопрос. Вдобавок ко всему до Двенадцатого иВосьмого каналов дошли какие-то слухи о случившемся вЖенском медицинском центре, и они послали туда своих ре-портеров. Я слышала, они взяли интервью у Брюверов и ди-ректора клиники, и, подозреваю, оба собираются пустить этотсюжет в эфир сегодня вечером.

Как Лесли ни старалась сдержаться, вопрос ее прозвучал собвиняющей интонацией:

– Очень хотелось бы знать, откуда они узнали об этом?Тина с невинным видом пожала плечами.

– Вероятно, им позвонили из клиники.

С трудом веря своим ушам, Лесли повторила:

– Им позвонили из клиники... – Неужели Тина намеренносообщила о сюжете конкурентам только для того, чтобы он на-верняка пошел в эфир? Способна ли она на такое?

Тина продолжала говорить:

– Но послушай, кому первому пришла в голову эта идея?Мы находились непосредственно на месте событий, именно вто время, когда все происходило. Мэл говорит, у него есть ви-деозапись миссис Брювер, подходящей к дверям клиники. Тыс недавних пор стала хорошей знакомой Брюверов. Мы можемвыиграть в этом забеге.

– Любопытно бы узнать, под каким углом зрения...

– Проблема абортов. Используй уже собранный материали сделай сюжет примерно в таком духе: «Борьба вокруг про-блемы абортов продолжается, и вот еще один пример, еще одно столкновение». Мы свяжем этот материал с сюжетом об изби-рательной кампании.

Лесли старалась говорить сдержанным тоном, но содержа-ние вопроса свидетельствовало о ее нарастающем раздраже-нии.

– Вы, часом, имеете в виду не нечто, больше похожее на«очередную провалившуюся попытку противников абортовнарушить закон о сохранении тайны частной жизни»?

– Ну, если место имела именно такая попытка, мы должнысообщить об этом.

Лесли наконец поверила, что слух ее не обманывает, и ееактерские способности начали ей отказывать. Она не могласкрыть свой гнев.

– Тина... Я рассказала вам суть сюжета... халатность вра-чей... убийство невинной девушки... растерянные родители, ко-торые ничего не могут сделать. Именно такой сюжет я хотеласделать, и сюжет этот не состоялся. Он снят с повестки дня.

Тина слегка пожала плечами и чуть склонила голову кплечу.

– Взамен ты получила другой материал, и мы можем ис-пользовать его. Так что твои труды не пропадут даром.

Лесли попыталась найти довод, который можно было бывысказать вслух.

– Я не могу... Тина, Брюверы доверились мне. Они поло-жились на меня. Я не могу вывернуть сюжет наизнанку и при-дать ему смысл противоположный задуманному.

Тина приняла обеспокоенный вид школьной учительницыи сказала:

– Лесли, мне кажется, в тебе говорит идеалист-крестоно-сец. Сейчас речь идет о новостях, а не о твоих личных сообра-жениях.

Пощечина. В последнее время Лесли получила слишкоммного таких пощечин, особенно от этой... этого... исполнитель-ного директора программы новостей. Она попыталась овла-деть собой, но чувствовала дрожь в руках. Теперь голос ее слег-ка прерывался, когда очень тихо, очень осторожно она предуп-редила:

– Пожалуйста, не пытайтесь воздействовать на меня по-добными доводами. Я работаю на студии уже шесть лет, и выочень хорошо знаете меня.

Тина пропустила предостережение мимо ушей, словно ожидала его.

– Лесли, я поручаю тебе сделать сюжет. Он остается за то-бой. Все, что от тебя требуется, это подготовить его к пятича-совому выпуску. У тебя еще есть время взять интервью у мис-сис Брювер, а мы срочно послали съемочную бригаду в Жен-ский медицинский центр – за комментариями к случившемуся.Сюжет практически готов. Все, что от тебя требуется, это на-писать текст, прочитать его, подготовить видеоматериал.

Лесли знала, просто знала, что Тина уже поручила это зада-ние другому репортеру, когда сказала:

– Тина, я не могу. Я не могу так передергивать смысл сю-жета. Я не могу так поступить с Брюверами.

Тина беззаботно склонила голову к плечу и сказала:

– Ну что ж, Мэриан Гиббоне согласна взять этот сюжет,если ты отказываешься. Просто отдай ей свой материал и ви-деозапись, сделанную сегодня утром. Пусть она его подготовитк эфиру. Таким образом, ты ничем себя не запятнаешь, о'кей?

– Тина... это был мой сюжет!

– Он по-прежнему твой, если только...

– Вы прекрасно знаете, что Мэриан с ним сделает.

– Я не могу уделить тебе весь день, – сурово сказалаТина. – Короче, ты берешь сюжет или нет?

Лесли поднялась с кресла и попятилась к двери, борясь сприступом дурноты.

– Я не могу. Я не могу пускать такой сюжет под своим име-нем.

– Тогда принеси мне видеозапись, чтобы Мэриан моглаприступить к работе. У нас времени в обрез. – Тина взялатрубку телефона. Лесли не двинулась с места. Тина гневносверкнула глазами. – Итак? Давай начнем шевелиться. Тыдолжна подготовить сюжет о Шуте Гороховом, а мне нужнопросмотреть утреннюю видеозапись!