Джон медленно положил трубку на рычаг. «Что ж, доброго вам вечера». Рэйчел предупреждала, что этот парень злобен.

Нет. Парень не злобен. Он испуган. И что он такое сказал? Что-то об убийстве Джона Баррета?

Папа. Джон Баррет. Пленка видеозаписи начала прокручиваться в уме Джона. Чернокожий мужчина на митинге губернатора, здоровенный верзила, расшвыривающий людей в стороны, размахивающий кулаками в толпе, прямо возле Папы. Макс. Папа называл его Максом! Джон поднял трубку и снова набрал номер. Он должен был объяснить недоразумение, объяснить, кто он такой на самом деле. Но на сей раз Макс Брювер не поднял трубку. Джон набрал Мамин номер. «0'кей, Карл, ты хотел разобраться с этой историей, теперь тебе представился такой случай. Я не собираюсь идти к этому парню один».

10

В телефонном справочном бюро Джон узнал адрес Макса Брювера, а Карл сумел связаться с Рэйчел в ресторане Хадсона, чтобы проверить правильность адреса. Все совпало.

Брюверы жили на южной окраине города, в квартале преимущественно негритянском. Это был бедный квартал с маленькими домишками и двориками, где стайки детишек играли чаще на асфальте и бетоне, чем на траве, где по обеим сторонам улицы стояли параллельно друг другу старые автомобили, а вандалы писали на стенах ругательства по адресу своих врагов краской из пульверизаторов.

В этом квартале особенно неуютно чувствовали себя люди с белой кожей в шикарном автомобиле. В предзакатный час Джон и Карл медленно ехали по улице в поисках нужного дома.

– Вот, – сказал Карл, выглядывая из окна. – Кажется, здесь.

Джон проследил за взглядом Карла и с трудом различил номер дома, написанный на крохотной черной табличке на боковой стене маленького домика с щипцовой крышей. Перед домом стоял один огромный клен, с ветки которого свешивалась на веревке старая автомобильная покрышка, заменяющая качели. Забора не было. Фонарь над крыльцом горел, окна светились – значит, дома кто-то был.

Они нашли место для парковки выше по улице, вышли из машины, заперли дверцы и некоторое время просто стояли рядом.

– Повтори, что он сказал. – Попросил Карл. Джон процитировал тихо, почти шепотом:

– Он сказал, что если мы сюда сунемся, он оторвет нам головы и искромсает нас на такие мелкие кусочки, что ни одна собака их не отыщет.

– Спасибо. А то я малость подзабыл.

– Смелее. Мы же не собираемся никому причинять зла, нам нечего скрывать. Мы сейчас просто подойдем к двери и постучим.

– 0'кей.

– Кстати, куда делись твоя серьга и цепочка? (Карл явился без своих украшений). Ему не за что будет ухватиться.

Они свернули на дорожку, ведущую к дому. Поднявшись на крыльцо, они заметили какое-то движение за окнами, какая-то тень мелькнула за занавесками. «Не робей. Держись уверенно. Мы пришли по важному делу».

Джон не нашел звонка, поэтому просто постучал. Фонарь над крыльцом погас.

– Ого, – сказал Карл.

– Э-э... есть тут кто? – громко спросил Джон. – Мистер Брювер? Это Джон Баррет и его сын Карл. Э-э... я звонил вам сегодня. Мы хотели бы поговорить с вами...

Они услышали за спиной тяжелые шаги, но ничего не успели предпринять. Джон едва успел повернуться, когда огромный, величиной с окорок, кулак схватил его за галстук, превратив последний в удавку, сдернул с крыльца и швырнул на землю. Джон покатился по осенним листьям в сторону клена.

Карл попытался спрыгнуть со ступенек и удрать, но темная фигура в футболке схватила его за шиворот и дернула назад, выведя из равновесия. Карл опрокинулся навзничь, но не упал. Огромная ручища все еще держала его за воротник, и он полу висел в ней, еле живой от страха. Он поднял глаза и увидел сверкающее в полутьме лезвие ножа.

– Ну что, сосунок, жить хочешь? – прогрохотал над ним угрожающий голос.

– Нет! Не надо... – выкрикнул Джон.

– Да! – завопил Карл. – Да, я хочу жить! – Теперь он видел злобные глаза, пристально его разглядывавшие.

– Что-то мне не нравится твой вид, малыш. Фонарь над крыльцом зажегся, и входная дверь со скрипом приоткрылась.

– Макс, не делай ничего! – раздался умоляющий женский голос.

Джон уже поднялся на ноги, но старался не делать резких движений...

– Это мой сын. Карл Баррет. Он... он пацифист. Он никогда никому не причиняет зла.

– И если бы попытался, то не смог бы, – согласился Макс. Женщина за приоткрытой дверью взмолилась:

– Макс, не трогай его! Ты же не знаешь...

– Стой на месте, парень, или я прирежу его! – рявкнул Макс Джону.

– Не надо! – проскулил Карл.

– Макс! – крикнула женщина. – Не надо! Прошу тебя!

– Кто вы такие? – грозно осведомился Макс у Джона. Джон попытался ответить внятно, спокойным тоном:

– Я Джон Баррет...

– Ага, а я Рэй Чарльз! – Макс угрожающе поводил нож у лица Карла. – И, кажется, парнишке нужна прическа поприличнее.

– Я Джон Баррет – младший. Джон Баррет – старший был моим отцом! Вы держите сейчас внука Джона Баррета – старшего.

– Вы... Я видел вас на богослужении в память дедушки! – заикаясь, пролепетал Карл. – Вы сидели в правой части старого зала, в задних рядах... вы и ваша жена, так ведь?

Похоже, это соответствовало истине. Макс перестал потрясать ножом, но Карла не отпустил и перевел взгляд на Джона.

– Джон Баррет – младший?

– Вероятно, отец говорил вам обо мне.

– С телевидения, что ли?

– Да. Шестой канал. Телеведущий программы новостей. Дверь дома напротив с грохотом распахнулась, и

сосед прокричал:

– Эй, Макс, что ты там делаешь? Нож исчез из вида. Макс осторожно вернул Карла в стоячее положение.

– Да ничего особенного не делаю, Хенни! Это друзья.

– Так давай потише, приятель. Я уже собирался вызывать полицию. – Дверь с треском захлопнулась. Макс отпустил Карла.

– Извини, дружище. Я понятия не имел, кто вы такие. Дин! Дверь приоткрылась пошире, и привлекательная женщина лет сорока осторожно высунула голову на улицу.

– У нас гости. – Он махнул Джону рукой. – Давайте, давайте, заходите, пока вас кто-нибудь не увидел. Дин, открой дверь. Пойдемте.

Дин открыла дверь, и Джон с Карлом вошли в дом. Макс последовал за ними и закрыл дверь.

– Садитесь, – сказал он, все еще поигрывая ножом. Джон посмотрел на нож. Такой штукой можно освежевать оленя.

– Вы... э-э... уже успокоились?..

Макс заметил, что до сих пор держит в руке нож.

– О... Да. – Он бросил его в ящик стола. – Думаю, вам не нужны неприятности.

Дин Брювер, хоть и явно потрясенная, постаралась проявить должное гостеприимство.

– Макс, что же ты не представишь мне своих друзей? Макс смерил их оценивающим взглядом, потом попробовал сделать это:

– Дин, это Джон Баррет – младший. Сын Джона. А это... э-э...

– Карл.

– Да, Карл... Внук Джона.

Дин протянула руку, все еще слегка дрожащую, и они обменялись рукопожатиями.

– Может, я принесу вам что-нибудь выпить? – спросила она.

Джон и Карл переглянулись.

– М-м... кофе?

– Хорошо. Садитесь, пожалуйста.

Она посмотрела на Макса, и он повторил:

– Да. Садитесь. Садитесь.

В маленькой гостиной стоял единственный диван, так что они на нем и устроились. Макс сел на краешек потрепанного мягкого кресла. Дин ушла на кухню, крохотный закуток, отгороженный от гостиной обеденным столом и шестью разнокалиберными стульями.

– Папочка... – послышался из коридора робкий голосок.

– Все нормально, детка. Зайди, поздоровайся. В глубине коридора открылись две двери. Из одной вышел мальчик лет десяти. Из другой – на ней висел плакат с Майклом Джексоном – вышли две девочки, лет двенадцати и пятнадцати на вид. Они робко двинулись по коридору к гостиной. Макс поманил их рукой.

– Входите, входите, все в порядке. Ничего страшного... Это друзья.

Дети вошли в гостиную и стали в ряд, словно ноты на нотном стане: десять двенадцать и пятнадцать.