Балагула явился лишь к вечеру. Базулю очень хотелось с кем-нибудь побеседовать, чтобы отвести душу, но Шатоха на роль кореша явно не тянул, а отрывать своего помощника от текущих дел для слюнявого трепа "положенец" просто не имел права. Потому когда квадратная башка бывшего опера нарисовалась в дверном проеме, старый вор почувствовал что-то наподобие радостного возбуждения – будто он был в зоне и ему вручили справку об освобождении.

– Ну, как там Чингиз? – спросил Базуль.

– Мне кажется, он растерян.

– Даже так? – почему-то удивился "положенец".

– Наши люди, которых мы к нему внедрили, докладывают, что Чингиз лег на дно и почти каждый день проводит совещания со своими бригадирами. Но внешней активности не проявляет.

– Боится, козел… – с мстительной радостью сказал Базуль.

– На него это не похоже. Чингиз отнюдь не трус. Скорее всего, он хочет разобраться в ситуации.

– Или готовит достойный ответ на наш наезд. Мне Шатоха докладывал, что твои парни славно поработали…

– Неплохо, – угрюмо кивнул Балагула. – Магазин одежды выгорел дотла, вместе со складскими подсобками, а пожар в гастрономе потушили, но пожарники там сделали болото, так что весь товар можно выбросить на помойку. Убытки колоссальные.

– За что боролись, на то и напоролись, – злобно покривился вор "в законе". – И пусть только Чингиз попробует еще раз высунуться. Мы его обложим и затравим, как волка.

– Я не думаю, что Чингиз виноват в событиях, что произошли в казино… – после некоторого колебания сказал Балагула.

Он ожидал, что Базуль взорвется и начнет, как обычно, метать громы и молнии на всех и вся. На его удивление, "положенец" отреагировал совершенно спокойно. Мало того – он задумчиво покивал, будто соглашаясь со своим помощником.

– Может быть… – произнес старый вор каким-то неестественно напряженным голосом. – По крайней мере, спецов, способных так лихо взять сейф, у него нет. Это факт. Я не знаю, что и думать…

– Не нужно было трогать его магазины…

– Ни хрена подобного! – взвился, как ужаленный, Базуль. – Каждый в этом городе должен знать свое место.

Да Чингизу за то, что он понты бил по поводу Кургузого рынка, голову оторвать нужно. Сявка, мать твою!..

Балагула понял: босс просто не хочет признавать свою ошибку – что он погорячился в выводах по поводу казино и наломал кучу дров. Помощник Базуля и сам поступил бы так же – авторитет зарабатывается годами, а потерять его можно из-за пустяка.

– У нас пока все спокойно? – спросил, остывая, "положенец".

– Так, мелочи… Несколько фирмачей не показали всю выручку, пришлось применить штрафные санкции…

– Замесили? – бесцеремонно перебил своего помощника Базуль.

– Извините, Федор Лукич, но я полагал, что в данном случае физическое воздействие на пользу не пойдет.

– Что-то в последнее время ты стал уж больно добрым, – в голосе старого вора звучал острый сарказм.

– Не в этом дело. В свете последних событий (у меня такое впечатление) город просто наэлектризован. Все чего-то ждут и боятся. Некоторые свернули свою деловую активность почти до нуля. Мы уже потеряли несколько "хлебных" точек из-за того, что их владельцы признали себя банкротами. Я провел по ним выборочную проверку и оказалось, что они могли преспокойно работать и дальше. Но – закрылись.

Некоторые повесили на торговые точки замки, а кое-кто выставил магазины и киоски на продажу. Вывод напрашивается один: они уводят капиталы из-под нашей опеки. И помешать этому процессу мы не в состоянии. Потому я решил проявить либерализм и особо не обострять ситуацию. Прикинулся лохом, который верит басням про досадные ошибки в отчетности. Мы разошлись достаточно мирно, почти по дружески.

– Разводишь тут дипломатию… – покривился Базуль. – Благодаря тебе, они нам скоро на шею сядут.

Положено – плати. Я так понимаю процесс. И всякие там отговорки – не более, чем пустой звук. Еще года два-три назад таких борзых мы брали за жабры и на цугундер. И толку было гораздо больше, чем сейчас… с твоими гнилыми интеллигентскими замашками.

– Ситуация меняется с каждым днем, Федор Лукич. Многие из наших подопечных заматерели, навели соответствующие мосты на Запад, и платят нам больше по инерции, нежели из-за боязни. Прижми их посильней – и только пыль столбом увидишь. Рванут за бугор, к своим капиталам, а мы будем лишь локти кусать. У нас нынче и так перебор с кадрами, платим парням вполовину меньше, чем совсем недавно.

Смешно, но факт – около полусотни городских "быков" мыкаются в поисках работы. Им все равно под чье крыло идти, лишь бы бабки платили.

– То не наши проблемы.

– Не скажите. К себе взять их мы не можем по финансовым соображениям. И под контролем держать тоже не в состоянии. Потому можно только гадать, к кому они примкнут. Ладно, к Чингизу, хотя я очень в этом сомневаюсь – у него такие же проблемы, как и у нас. А если к таинственной "третьей" силе? Полсотни хорошо натасканных бойцов – серьезный аргумент в предстоящих разборках.

– Эти бугры в столице совсем оборзели! – взвился, как ужаленный, Базуль. – Все свою политику мусолят, как импотент целку. А народ уже зубы на полку положил, копейки за душой нету лишней. Докатились, бля!

Никакой жизни…

Балагула едва не заржал в полный голос. Это же нужно – старый вор и бандит ратует за обнищавший народ!

Однако, смех смехом, но оборот их торговых точек за последний год уменьшился почти наполовину, а значит и доходы резко упали. Хорошо, пока выручает продажа нефти и леса в капстраны, которую наладил еще предшественник Балагулы, которого достали даже за рубежом, на Кипре – утопили в ванной отеля. Но как будет дальше, не знал никто. Стоит только поменяться власти – и дело труба. Все хотят есть белый хлеб с маслом и паюсной икрой. И если нынешние паханы от большой политики уже затарились долларами по самое некуда, то будущие "радетели" за процветающую и богатую отчизну сядут за державный руль в рваных портках и с ртами как у щелкунчика. Чтобы их накормить, не хватит никакой казны. То-то будет "веселье"…

– Федор Лукич, мне кажется у нас что-то проклевывается по части "третьей" силы…

– Ну!? – Базуль даже подскочил в кресле от такой новости.

– Вы уже знаете, что я наладил отношения со Штымпом…

– Легавый пес… – Старый вор не выдержал, чтобы не прокомментировать слова Балагулы.

– Породистый пес, доложу я вам. С ним, конечно, нужно ухо держать востро, но свое дело он знает туго. Я пока не имею представления, что за игру затеял Штымп, однако, похоже, в него кое-кто вцепился мертвой хваткой.

– Ну и хрен с ним! – снова брякнул Базуль, ненавидевший Клевахина больше, чем кого-либо.

– И то… – согласился для виду Балагула, чтобы не сыпать перцу на старые раны пахана. – Так вот, сегодня после обеда он позвонил мне и попросил о помощи. Судя по его тону, я понял, что ситуация серьезная.

Потому я быстро собрал парней и на двух машинах выехал в поселок Красный Пахарь, где Штымпа заперли в мышеловке…

– Кто? – быстро спросил Базуль.

– Извините, я буду по порядку… – Балагула недовольно нахмурился. – К дому, где отсиживался Штымп, я подъехал один. Вторую машину я на всякий случай оставил за кадром – чтобы не светить все свои силы. И оказался прав. Неподалеку от дома стоял "джип" с неизвестными мне парнями и, как сообщил по телефону Штымп, еще двое со стволами отиралась на задах. Мы не стали ввязываться в драку, лишь прикрыли Штымпа, пока он не отчалил на своей тачке, старом "запорожце", восвояси.

– Один? – спросил Базуль.

– Нет. С ним был старлей Тюлькин из "убойного" отдела и еще кто-то. Я даже не понял, мужчина это или женщина. Оно, скажем так, было укутано в одеяло с ног до головы. Лица я не видел.

– Хитер, блин…

– Да уж, этого у Штымпа не отнимешь. Короче говоря, он по-быстрому свалил, а мы отсекли его "запор" от "джипа", который попытался нас обогнать. Возможно, у парней, которые сидели в этой тачке, и были намерения прощупать нас огоньком на окраине Чулимихи, но я велел своим ребятам продемонстрировать автомат и они тут же отстали.