О, чудо! Тельняшка смутился и даже, как мне показалось, покраснел!

– Я еще подумал, с чего бы? – между тем продолжал домушник. – Козырь работает с другими… Ну, вы знаете с кем… – Вор робко взглянул на Дубова. – Я, помнится, где-то дня два назад спросил Килю, что Козырю было нужно, но он отделался смифуечками. Сказал только, чтобы я держал хвост пистолетом и что братва нас не забывает.

– Козырь? – Петр Никанорович нахмурился. – Это интересно…

– Почему? – спросил я.

– Он птица высокого полета – скажем так. Может, тебе не понятно, о чем идет речь, но объяснять я не буду. Я в чужие дела нос не сую. У них своя свадьба, у меня своя. А что касается Козыря – если он, конечно, замазан в этом деле – то к нему подъехать трудно. И небезопасно. С ним лучше тебе не связываться. Тут даже я ничем не смогу помочь.

– А вы это… спросите у Кили, – вступил в разговор несколько приободрившийся Тельняшка. – Он расколется, гад буду.

– Ты встречался с ним после того, как я тебя отпустил? – спросил я домушника.

– Не-а… Но хочется. – На помятой физиономии Полосухина появилось мстительное выражение. – Этот козел меня бросил… я никогда ему не прощу. Ничего, встретимся и я с ним потолкую… по петушкам…

– Думаю, что ваша встреча может состояться очень скоро, – угрюмо осклабился бывший пахан. – Там. – Он ткнул пальцем в потолок. – Киля уже ждет тебя.

– Извините, не врубаюсь… – Тельняшка, похоже, понял, на что намекал Дубов, но не поверил услышанному. – Это как?

– Килю завалили. Вчера. "Пером" по горлу. Прямо на хазе.

Тельняшка оцепенел. Его просто заклинило от страха. Мне даже стало жалко этого проходимца. Может, он и был в обычной жизни тугодумом, но что касается разборок среди воровской шоблы, то в этом вопросе Гриша Полосухин плавал как рыба в воде. Он сразу связал концы с концами и мгновенно сообразил, что имел ввиду авторитет Дубов.

– Вот потому я советую тебе не медля ни минуты забрать свою заначку, где ты там ее хранишь, и рвать когти. Куда-нибудь подальше от города. – Петр Никанорович говорил с сочувствием. – И никому ни гу-гу. Даже во сне. Иначе твоя очередь уже на подходе.

– Но я ведь ничего!.. – пропищал потерявший голос Тельняшка.

– А кто будет разбираться? – перебил его Дубов. – Дело темное, Тельняшка. И дурно пахнет. Я пока не знаю, почему, но нутром чую. Тебя просто стряхнут как грязь с сапог – и весь базар. Так что катись пока цел. Если у тебя нет денег, я дам.

– Сп-пасибо… – дрожащим блеющим голосом сказал бледный, как полотно, Тельняшка. – Н-не нужно… Бабки у меня есть.

– Тем лучше. И еще раз повторяю: никому – слышишь, никому! – не говори куда собираешься майнать. А тем более не рассказывай, даже если тебя возьмут на цугундер, что я интересовался этим делом. Иначе… Ты меня знаешь… – Бывший пахан в этот момент был страшен.

Бедный Тельняшка в ответ лишь горестно всхлипнул…

Возвращались мы в полном молчании. По хмурому задумчивому лицу Петра Никаноровича было видно, что в глубине души он сожалеет о случившемся. Похоже, знай он раньше о связи Кили с этим таинственным Козырем, мне бы вышел от него полный облом. И теперь Дубов мучился, не зная как поступить – откреститься от меня побыстрее или все-таки продолжать оказывать содействие?

Я его понимал очень хорошо. В том замкнутом мирке, в котором крутился бывший пахан, так и не потерявший связей с уголовной средой – пусть и косвенных – нет места благим намерениям и товарищескому участию. Там существует лишь голая конкретика – все, кто не с нами, те против нас. А в данном случае бывший пахан невольно ступил на скользкую дорожку, которая контролировалась какими-то мощными силами. И куда она могла привести, я мог только предполагать. А вот Дубов знал наверняка…

Он подвез меня почти до моего дома. Остановив "джип" в каком-то переулке, Петр Никанорович сказал:

– Вот что, парень… – Он посмотрел на меня внимательно и задумчиво. – Я не могу понять по какой причине, но ты влив в очень хреновую историю…

– Я понял, Петр Никанорович, – перебил я Дубова. – Никаких обид. Я не совсем тупой и мне почти все ясно. С этого времени я вас не знаю, а вы меня. Мне вовсе не хочется вас подставлять. За помощь огромное спасибо. Я ваш должник.

– Нет, ты ничего не понял, – нахмурился бывший пахан. – Да, я больше не буду мочить свои рога в этом дерьме. Это твоя личная проблема. Мне действительно нельзя светиться.

Но что касается какой-либо иной помощи – милости прошу. Сева очень хорошо о тебе отзывался, а он мой самый близкий кореш. За него я кому хочешь башку отвинчу.

– Я просто не знаю как вас благодарить…

– Потом. Если выплывешь. А что касается Козыря… – По лицу Дубова промелькнула тень.

– Он тебе не по зубам. Держись от него подальше. Возможно, он не имеет к твоим проблемам никакого отношения. И встречался с Килей совсем по другой причине. И вообще, мой тебе совет – ляг на дно. Не высовывайся. Может, все и образуется. В крайнем случае уходи из города. Тут, насколько я знаю, тебя ничто не держит.

– Подумаю, – пообещал я без особого энтузиазма. – Может быть. Но не откажите в еще одной маленькой просьбе…

– Ну? – Дубов прищурился, будто прицелился в меня с винтовки.

– Где я могу найти Козыря?

– Ты что, камикадзе!? – недовольно сдвинул густые широкие брови бывший пахан. – Не глупи, парень.

– У меня нет иного выбора. Кроме всего прочего, мне на хвост упали еще и менты. А они могут достать меня – если, конечно, я не сумею оправдаться – откуда хочешь. Я просто обязан разобраться с какой стороны ветер дует во всей этой темной и непонятной истории.

– Так ты, значит, не все мне рассказал?

– А это как раз тот случай, Петр Никанорович, когда лишние знания обременяют человека.

Уж извините. И у вас, и у меня есть свои маленькие тайны. Они имеют ценность только для нас.

– Тогда я начинаю понимать… – Дубов сокрушенно покачал головой. – Что ж, вольному – воля. Ты прав – мне твои мансы ни к чему. А по поводу Козыря… – Он на миг задумался, а потом с явной неохотой рассказал, как он выглядит и где я могу его отыскать. – Учти, это подлый и коварный человек. Он может прикинуться душкой, а затем преспокойно, с улыбочкой, воткнет тебе заточку в бок. Если хочешь от него услышать правду, не церемонься. Ты, надеюсь, понял о чем идет речь.

– Еще бы…

– Но в таком случае для тебя будет лучше избавиться от него раз и навсегда. – Дубов стал очень серьезным. – Однако, я почему-то уверен, что для этих дел у тебя кишка тонка.

Извини – что думаю, то и сказал. Лучше бы тебе послушать моего совета и не мараться.

Жизнь так коротка… А что касается ментов… Пусть их. Сейчас другие времена. Сваливай в какую-нибудь республику СНГ – и все дела. Никто там искать тебя не станет. Так многие поступают. А через какое-то время все забудется. Ты еще молод, у тебя все впереди.

Поверь мне, парень: зона – далеко не мед…

Мы распрощались довольные друг другом. Несмотря на мое упрямство, совершенно глупое с точки зрения Дубова, он, как мне показалось, меня зауважал.

Вечерело. Туман стал еще плотнее. Город казался населенный призраками, которые то появлялись откуда-то из сизой пелены, то исчезали неизвестно куда, растворяясь в липкой неподвижной патоке, заполнившей провалы улиц и переулков. Движение на проезжей части практически прекратилось и только редкие смельчаки и безумцы продолжали свой путь сквозь туман, беспрестанно сигналя и мигая фарами, освещавшими не дорогу, а плотную серовато-белую занавеску впереди машины.

Я шел по чужому городу, не в свою личную квартиру, где меня никто не ждал, и мне было отчаянно одиноко.

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ. ВНЕШНЯЯ РАЗВЕДКА. СОВЕРШЕННО

СЕКРЕТНО. ОПЕРАЦИЯ "ЗВЕЗДНАЯ ПЫЛЬ". ПАРОЛЬ "ЛЕСТРИГОНЫ", ФАЙЛ "ВЕНА".

АГЕНТ ГЮНТЕР – ГРОССУ. Последнюю неделю наблюдается резкое оживление в так называемой "русской колонии". Мафиозные структуры ведут интенсивный поиск некоего Смолянова. С хорошо информированных источников мне стало известно, что он имеет отношение к контрабандной торговле произведениями искусства и драгоценными камнями.