Притом глубоко. Так что можешь порадоваться – хорошая компания тебе обеспечена.

– Что такое "эго"? – с подозрением спросил Лычок.

– Если коротко, то это очень умное слово, которым я кадрю телок. Они думают, что я по меньшей мере кандидат наук. Пусть и нищий, но умный. И обаятельный. А такие даже в нынешние времена всеобщего помешательства на деньгах котируются среди потенциальных невест достаточно высоко – где-то между рэкетиром и налоговым инспектором.

– Все шутишь… – Сева сокрушенно покачал головой. – С тебя беда как с гуся вода.

– Еще один такой стресс и ты станешь настоящим поэтом. С чем я тебя и поздравляю. И, будь добр, внимательно следи за дорогой. А я пока подумаю.

– О чем?

– О жизни, Сева, о жизни. Как ее, такую короткую и вымаранную словно детская рубашка, сохранить и продлить. Я ведь не успел даже жениться.

– Можешь не жалеть об этом… – Лычков криво и невесело ухмыльнулся. – Лучше купи себе собаку. Она тоже, как и жена, гавкает днем и ночью, зато шубу не требует – у нее есть своя…

На все еще ясное, несмотря на усиливающийся ветер, постепенно сгоняющий одинокие тучки в стада, небо вскарабкалась круглая как блин луна. И мне неожиданно захотелось остановить машину, забраться на бугор и по-волчьи завыть.

Моя бедная душа в этот момент напоминала пепелище.

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ. ВНЕШНЯЯ РАЗВЕДКА. СОВЕРШЕННО

СЕКРЕТНО. ОПЕРАЦИЯ "ЗВЕЗДНАЯ ПЫЛЬ". ПАРОЛЬ "ЛЕСТРИГОНЫ", ФАЙЛ "БЕРН".

АГЕНТ СОЛЛИ – ГРОССУ. Торги на алмазной бирже проходили в обстановке повышенной секретности. Цены на алмазное сырье и бриллианты резко упали в связи с появлением на подпольном рынке крупной партии дешевых драгоценных камней. Их происхождение и поставщик неизвестны. Среди биржевых маклеров ходят пока ничем не подтвержденные слухи, что в этой истории замешаны русские. Компания "Де Бирс" понесла большие убытки и в данный момент проводит собственное расследование.

ГРОСС – АГЕНТУ "СОЛЛИ". Срочно нужны образцы контрабандного алмазного сырья и бриллиантов. Действуйте только через посредников. Необходимую сумму для покупки камней получите по известному вам каналу. Связник прежний.

Глава 6. СТУКАЧ

Венька Скок свалился как снег на голову.

После командировочных приключений у меня не было желания не то что заниматься с кем-нибудь пустой болтовней, но даже лишний раз в туалет сходить. Я лежал на диване словно выжатый лимон и несколько часов кряду изучал обои на потолке. И в конце концов понял, что их туда наклеили не из-за красоты или новых веяний в отделке интерьеров, а по причине гораздо более прозаичной. Строители перепутали низ с верхом и уложили плиты перекрытия ступеньками. И чтобы хоть как-то замаскировать эти огрехи, наши смекалистые люди сотворили маленькое чудо, превратив полнейшее безобразие в последний писк моды квартирного дизайна.

– Привет! – бодро пропищал Скок и с победным видом поставил на стол пакет, который тут же откликнулся бутылочным звоном. – Я думал, ты спишь. Или помер. Минут пять жал на кнопку звонка.

– Как ты меня вычислил?

– Проще простого. Позвонил в твой отдел и какой-то мужик сказал мне, что ты взял отгул.

– Сегодня что, праздник? – вяло спросил я у Веньки, который тем временем начал доставать из пакета бутылки с пивом.

– Ну… – Скок развернул газетный сверток и у меня потекли слюнки при виде двух вяленых лещей.

– А поконкретней можешь?

– На заводе пожар. Склад ГСМ накрылся. Территория в дыму и начальство отпустило почти всех рабочих по домам. Остались только вспомогательные службы и охрана…

Венька работал в ювелирном цехе литейщиком. Кроме производства по обработке алмазов, которые потом шли в основном за рубеж, на заводе существовали и другие подразделения подобного профиля с конечной продукцией, ориентированной на внутренний рынок. Так сказать, ширпотреб. Для "Алмаза" это было новшеством, к слову, приносившим немалый доход. На созданных с приходом нового руководства мощностях изготавливали, кроме бижутерии, различные сувениры, отделанные полудрагоценными камнями, серебряные подсвечники, золоченые столовые наборы и прочее.

– С тобой все ясно… – Я криво ухмыльнулся. – Кому война, а кому – мать родна.

– Так ведь упряжку мне все равно проведут. Из-за чего горевать?

– И то верно. Вот если бы, например, начался всемирный потоп – тогда другое дело.

– Да ну тебя! – отмахнулся Скок. – Если ты такой умный, то почему до сих пор бедный?

– Потому что не фартовый. И воровать не умею.

– А я бы украл, – честно признался Венька. – Только по крупному. Чтобы раз – и в дамки.

– Поздравляю. У тебя есть идея-фикс.

– Это что такое? – осторожно поинтересовался Скок.

– Голубая мечта. Говорят, что с нею жить легче. Вроде как у тебя появилась новая религия, какой-нибудь фетиш, которому ты поклоняешься втайне от всех.

– Тебе сколько лет? Двадцать девять? А рассуждаешь словно старый дед. Ничему я не поклоняюсь. Просто хочется пожить по-человечески.

– А кто не хочет? Вот только воруют далеко не все.

– Чего не скажешь о нашем начальстве… – Венька разлил пенистое пиво по стаканам. – Пей. Во здравие…

– Присоединяюсь… – Пиво и впрямь было хорошим не только с виду; я уже не говорю о вяленом леще; и где только Скок добыл такую вкуснотищу. – А причем тут начальство?

– Думаешь, пожар на заводе – это случайность? Как бы не так. Концы прячут в воду.

– Но ведь сгорел всего лишь склад ГСМ.

– Который находится рядом со складом готовой продукции, – подхватил Венька. – Ты на заводе без году неделя, а я работаю уже шесть лет. И знаю, что раньше горюче-смазочные материалы хранились возле склада абразивов. Теперь на том месте строят новый цех, а для ГСМ не нашли более подходящего помещения, нежели старую времянку, расположенную впритык с кладовыми, где лежат готовые к отправке бриллианты. Вот такой номер, Геша.

– Ну, еще неизвестно, что там и как…

– Хочешь побьемся об заклад? Уверен, что пожарники раздербанили и кладовые. Да они просто обязаны это сделать. Ведь времянка и склад готовой продукции практически находятся под одной крышей. Правда, бриллианты хранятся в сейфах – так мне говорили знающие люди – но это всего лишь обыкновенные шкафы из толстого листового железа.

– Но зачем руководству завода воровать у самих себя? Наши большие начальники и так гребут бабки лопатой.

– Не скажи… – Скок отставил стакан и начал пить с горла, причмокивая от удовольствия. – Кто-то и впрямь имеет очень большие деньги, а кто-то – лапу сосет. А знаешь как обидно, когда целый день у тебя перед глазами мелькают миллионы, а в кассе получаешь какую-то тысячу рубликов? Через нашу литейку за смену проходят килограммы серебра и золота.

Иногда просто руки чешутся – так мне хочется отхватить для себя хотя бы кусочек. То-то.

– Сие чувство мне неизвестно. Так что проникнуться к тебе состраданием я не могу. И вообще мне нравится держаться от таких соблазнов подальше. Они ведут прямиком в тюрьму. А мне свобода дороже любых денег.

– Ведут в тюрьму, говоришь? – Венька смотрел на меня как-то очень странно – пристально, с прищуром, будто у него были определенные сомнения на мой счет. – Может, ты и прав.

Я видел, что он колеблется. К тому же в этот момент Скок был сама загадочность.

Интересно, что у него на уме? Я уже знал, что Венька отличается открытым характером и ни в коей мере не может быть хранителем чужих тайн. Он не являлся болтуном, нет, просто его воистину детская наивность и прямота не позволяли ему прятать в глубине души тяжелый сейф с интригующими новостями и сведениями. Скок всегда был распахнут настежь. Он жил так же, как и дрался: открыто, в сумасшедшем темпе и с поднятым забралом.

– Вот что, Веня, не води меня за нос. – Это я сказал резко и сурово, глядя прямо ему в глаза. – За пиво и леща, конечно, спасибо, я в долгу не останусь, но изволь объяснить истинную причину, побудившую тебя прийти ко мне в гости.