Значит, эта фурия за дверью сейчас разговаривает с Эрнесто, если, конечно, дон Мануэль не сыграл со мной очередную шутку. – Входите…

Брякнула цепочка, щелкнули замки и засовы, и в плохо освещенной прихожей я увидел довольно миловидное личико еще не совсем затасканной мулатки.

Почему не затасканной?

Мне хватило одного взгляда, чтобы определить ее социальный статус. То, что она принадлежала к представительницам самой древней в мире профессии, мог не распознать только осел.

– И что вы хотели узнать? – спросила она, не пуская меня дальше порога.

Но ее голос вдруг стал мягче, ласковей, а взгляд из-под бархатных век вспыхнул хищным зазывным огнем.

Похоже, я ей понравился. А возможно, она разглядела во мне богатого клиента. – Девочка, может, мы не будем ходить вокруг да около?

Я улыбнулся как можно ласковей. И закрыл за собой дверь на засов.

– Зови Эрнесто, малышка.

Она сразу оттаяла и словно засветилась изнутри. Наверное, девочкой и малышкой ее не звали уже лет двадцать.

Кто поймет женскую натуру… – Меня зовут Тоинья, – как бы между прочим сообщила мулатка.

И показала два ряда великолепных зубов фарфоровой белизны. – Рад познакомиться, сеньора, – вежливо склонил я голову.

А сам тем временем прислушивался к слабым звукам, доносящимся из глубины квартиры.

По-моему, "сеньорой" я ее добил.

Она встрепенулась, как молодая кобылица, и на удивление изысканным жестом пригласила следовать за собой.

Как я и предполагал, в комнате меня встретило пистолетное дуло, направленное прямо в лоб. Похоже, Эрнесто одевался впопыхах, и через незастегнутую ширинку виднелись полосатые семейные трусы. – Ты-ы?! У Эрнесто глаза полезли на лоб. – Как… какими судьбами?!

– Опусти "дуру", а то можешь нечаянно нажать на курок. – Глазам не верю… Эрнесто перестал целиться, но пистолет держал наготове. – Однако, как ты узнал мой адрес?

В его голосе прозвучало подозрение. – Получи я на тебя "заказ", ты уже давно был бы мертв. Я ухмыльнулся с угрюмым видом. – Это точно… – успокоился Эрнесто. Он заткнул пистолет за пояс и неожиданно обнял меня. – Ах, Мигель, как я по тебе соскучился…

Для него я так и остался Мигелем, хотя он знал, что это имя не настоящее. – Тоинья, знакомься, это мой добрый друг. Эрнесто подтолкнул ко мне вдруг засмущавшуюся мулатку. – И что тебя привело в эту дыру? Он с омерзением обвел рукой комнату. – Видишь, до чего я докатился.

Эрнесто сокрушенно вздохнул.

– Мне рассказывали…

– Кто?

– Эсси… – Ша! Тихо… Он приложил палец к губам и увлек меня в угол, подальше от любопытной Тоиньи. – Как она там? – спросил Эрнесто с нежностью.

– Искала тебя. Волнуется, переживает. – О, моя сладкоголосая бакурау![6] Эрнесто еще раз вздохнул, заговорщицки оглянулся на Тоинью, и продолжил: – Черт меня дернул так глупо "засветиться"…

– На работе? – В том-то и дело, что нет. По пьянке. – Тебя узнали?

– А кто меня может узнать? Я ведь не вешаю табличку на грудь с указанием своей "профессии".

– Когда-то умные люди сказали, что ничего нет на свете тайного, которое не стало бы явным.

– Пусть их… – отмахнулся Эрнесто. – То говорили умные… А я вращаюсь сам знаешь в каком обществе. Шлюхи, воры, пьяницы, наркоманы… Я им до лампочки. – Эти вообще могут за грош продать.

– Могут, – согласился Эрнесто. – Но побоятся. У нас с тобой чересчур специфическая "профессия". Тот, кто решится меня заложить копам, может сразу же шить себе деревянный макинтош. – Тут я с тобой согласен. Так что ты там натворил?

– Завалил одного сукиного сына. Он хотел проделать в моей шкуре лишнюю дырку, но я ему доказал, что мой нож быстрее его пули.

Эрнесто поморщился, как от зубной боли.

– Надо же было так промахнуться… Я не хотел укладывать его навсегда.

– Ты мог бы доказать, что защищался.

– Кому? Нашим судьям? Ха-ха! Это прямой путь на каторгу. Лучше уж я посижу в подполье, пока все не уляжется.

– Уезжай из Бразилии.

– Хотелось бы. Но мне нужен помощник. А кому сейчас можно доверять?

– Никому, – согласился я. – Кстати, твой адрес мне дал дон Мануэль. Я бы тебе посоветовал побыстрее сменить квартиру. – Ах, этот старый лживый пес! – с гневом воскликнул Эрнесто.

Он в бешенстве заметался по комнате.

– Гриф-падальщик, кость ему поперек горла! Сволочь! Гиена! Христопродавец! Жирная свинья! И за сколько он меня продал? – Цена приличная – его жизнь, – "успокоил" я Эрнесто.

И рассказал о своих злоключениях в "Эмбире".

– Надо было кончать и тех троих, и дона Мануэля, – зло ощерился Эрнесто.

– Зачем лишний раз следить? У меня и других проблем по горло.

– Отрабатываешь "контракт"?

– Нет. Личные дела улаживаю. – Редкий в нашей "профессии" случай. – Редкий, – согласился я. – Я так понимаю, тебе нужна моя помощь? – Взаимообразно. – Как это? – Я помогу тебе выбраться из Бразилии, а ты мне – разобраться кое с кем. – Я готов! К дьяволу эту дыру! У меня на заднице уже пролежни образовались. Он начал быстро переодеваться. – Тоинья, собирайся!

– Куда мы? – спросил я. – К моей подружке. – А как насчет Тоиньи? Ей можно доверять? – Тоинья надежный человек, – ответил Эрнесто. И добавил уже тише, криво осклабившись: – Правда, пока ей хорошо платишь… Но теперь до самого отъезда я с нее глаз не спущу.

Опер

Я возвратился в управление не в лучшем расположении духа. Как я успел выяснить, мотаясь по городу, "хвост" мне привязали солидный.

И самым паршивым во всей этой истории было то, что мои "пастухи" явно были не профессионалы, пожалуй, за редким исключением.

Кто?!

Я перебирал разные варианты, старательно избегая самого простого и очевидного. Но все равно, нужно было проанализировать и этот, хотя на душе у меня стало совсем муторно.

Скорее всего, не дождавшись меня в квартире, кое-кто решил вычислить мою лежку. Зачем? Ответ напрашивался однозначный…

Итак, судя по всему, мой разговор с Саенко уже известен Шалычеву, и он заметался, разрываясь между предполагаемым и необходимым.

Конечно же, Саенко не такой глупец, чтобы поверить, будто у меня, кроме видеозаписей, нет и других материалов на губернатора.

Для профессионала, а начальник УБОП несомненно являлся таковым, пусть и с натяжкой, прорехи в общей канве доказательств были видны, что называется, невооруженным взглядом.

Он понимал мою игру, хотя и не представлял всех ее нюансов. Понимал, но не мог ни остановить расследование, ни выскочить из колеи, в которую сам себя и загнал.

Ситуация…

Как мне нужна была поддержка! Но кому, кому можно довериться?!

Баранкин и другие сотрудники УБОП, среди которых, естественно, были и порядочные ребята, не в счет. Мне мог оказать помощь только человек с большими звездами на погонах. Или с мощными связями в верхах, куда доступа я не имел.

Где разыскать такого?

Начальник областного управления службы безопасности отпадал однозначно – человек Шалычева.

Депутаты? Эти шавки способны только на беззлобный лай. И в случае опасности их из конуры не вытащишь и трактором.

Тогда – кто?

Оставался лишь один человек – наш генерал.

Трудно сказать, кто его рекомендовал в свое время на такую серьезную и престижную должность. Но факт оставался фактом – в кресле начальника областного управления внутренних дел сидел не подхалим и не партийный выдвиженец, а настоящий ас сыскного дела.

Генерал начинал с самых милицейских низов и добился всех своих постов благодаря лишь способностям и удивительному трудолюбию.

Но как мне к нему прорваться? Да еще так, чтобы не знал ни Саенко, ни гончие псы губернатора.

А Саенко в особенности – я был уверен на все сто, что видеоматериалы так и не попали к генералу.

Баранкин заявился на работу только под вечер. За последнее время он сильно сдал – похудел, посерьезнел и потерял свой обычный лоск.