Вместе с «Миром» уходят старые традиции, а новых мы пока не придумали.
Моя «космическая» семья на ближайшие полгода - это конечно Джим и Сюзан. Мы готовимся вместе почти 4 года и сдружились за это время. Мы маленькая модель наших отношений между Россией и Америкой. Если люди хотят договариваться и работать вместе - они будут работать вместе. Если нет - ничто не поможет: ни деньги, ни язык.
Мы, говоря об американцах, как о нации, часто судим поверхностно. Особенно этим страдают люди, приезжающие в Хьюстон на 1-2 недели. Они ничего не понимают, в том числе часто и языка, и американцы становятся «дураки» по определению, а русские ну совсем другие и конечно же «хорошие». Может быть это защитная реакция, но любое упрощение в свою пользу говорит о слабости упрощающего.
Я ни в коем случае не хочу идеализировать обе стороны, все гораздо сложнее. У американцев есть много личных качеств, которых нет у нас и которые было бы неплохо приобрести. Они же учатся у нас и не считают это унижением. Признать себя не знающим (что, в общем-то, нормально) - это уже победа.
У американцев есть вещи, которых я не могу понять, а значит и принять: например, «ноги на стол» или «шапка на голове, когда сидишь за столом». Я не буду, конечно, делать замечание или что-то тому подобное, но внутренне не могу принять.
Я очень люблю и скучаю по России. Когда вынужден много ездить и подолгу не бывать дома, это особенно начинаешь понимать. Россия - это не просто отвлеченное абстрактное понятие, это тысячи ниточек - связей с самым дорогим для тебя.
Уже легче спится днем и работается ночью. Человек такое существо, которое привыкает ко всему.
Мы завтракаем в 19.00 с гостями в Бич Хаузе - домике астронавтов на берегу океана. Приехала моя «семья»: Василий Циблиев, Юра Катаев, Костик Вальков. Грустный разговор - контекст один: «нет денег, нет денег».
Перед уходом мы собираемся в круг с семьей Хелмс, кладем руки на плечи друг другу, и тетя Сюзан читает нам напутственную молитву.
Это очень трогательно и искренне. Да поможет нам Бог в нашей предстоящей работе.
Возвращаемся в Крюквоторс, читаем почту и Бортовую Документацию. Провели небольшой брифинг по безопасности на станции для Экспедиции-2 с Джимом и Сюзан. Это первый подобный разговор, самый общий, но мы будем возвращаться к нему снова и снова в полете. Я несу личную ответственность за безопасность моих членов экипажа.
Потом была сауна. Это конечно не дача, но если закрыть глаза и заткнуть нос, то вполне похоже.
Интересная деталь: в сауне подведена труба с водой к печке (электрической), и если открыть кран, то вода польется на камни и появится пар. Это настолько неестественно, настолько доведено до абсурда, что вызывает ассоциацию со сценой из «Соляриса» Андрея Тарковского. То место, когда океан «моделирует» жену главного героя - Донатаса Баниониса. Его жена одета в платье, очень похожее на настоящее, но на нем нет застежек, и Банионис режет его ножницами. Океан «знает», что нужно платье, но не знает, что это и зачем, а просто копирует, не вдаваясь в детали. То же самое и с сауной. Чувствуется, что люди что-то слышали о тепле и о паре, но не знают, что и зачем, и подводят водопроводную воду к электрической печке. О пользе испарений и пользе дыхания этим паром можно поговорить отдельно.
И надо-то совсем немного - нормальный огонь, настой травки и черпак со шляпой. Но это все после посадки, в бане.
Мы пообедали и теперь хорошее время для «Белого солнца пустыни». Джим, Сюзан и я посмотрели этот фильм от начала и до конца…
Теперь мы точно готовы к полету.
…6 часов до старта…
8 марта 2001 г.
3:33 (Восточное время) Занял место в «Дискавери».
3:48 Проверка связи закончена, ОТС - Джерри, NTD - Джеф, CapCom - Gas Goria.
4:40 Закрытие и проверка герметичности люка.
5:15 Персонал покинул стартовый комплекс.
6:30 «Летим - Не летим» > ЛЕТИМ!
Мы летим!!!
10 марта 2001 г.
GMT 02.35, MET 1/14:54
Борт «Дискавери». 30 км до станции. Мы продолжаем сближаться, и она уже видна невооруженным глазом. Утренняя побудка была под музыку «Ваше благородие» из «Белого солнца…» Очень приятно удивил Хьюстон. Кетти - наш утренний оператор связи, сказала очень добрые слова, в день стыковки. Джим и Сюзан готовят скафандры к выходу, завтра у них будет трудный день.
Приготовил свой ложемент, надо будет сделать замену с Юрой Гидзенко в первые часы после открытия люков.
Сколько времени и где находишься трудно сообразить, т. к. живем по времени отсчитываемому от момента старта. Такова шаттловская традиция - не важно какое время в Хьюстоне и во всём мире - старт шаттла - начало отсчета. Мы на «МИРе» привыкли работать по времени Москвы - то есть в одном времени с часовым поясом ЦУПа. Но со своим уставом в чужой монастырь не будем соваться. Помогает компьютерная карта, где есть день и тень.
Вчера утром пролетали над Ростовом - безоблачно и снег везде сошел. Там мой дом, мама, которая волнуется и ждет. Здесь Наталья с семьей, здесь Степная с детскими воспоминаниями. Я могу видеть все эти места одновременно в одном окне Шаттла.
11 марта 2001 г.
Я снова на станции, так и хочется сказать «на Мире». Очень она похожа эта новая станция «Альфа» на свою предшественницу. Да, наверное, так и должно быть. Последние три дня были так заняты, что в конце рабочего дня уже ничего не хотелось, кроме как поскорее забраться в спальный мешок. То ли действует перевернутое время, то ли перегруз.
Мы состыковались и перешли в станцию. После короткого приветствия и наслаждения от летания в большом объеме после Шаттла , мы с Юрой Гидзенко занимались установкой моего ложемента в транспортный корабль и проверкой герметичности скафандра. Все прошло нормально, и теперь в случае аварии (тьфу, тьфу, тьфу) я должен буду бежать к своему ложементу в транспортном корабле , а не в Шаттл.
Джим и Сюзан, готовились к «выходу», а я перенимал смену у Сергея Крикалева. Объем большой, много компьютеров и вообще нового оборудования и надо все это запомнить или записать.
Так же как и на «Мире» станция будет чужой в начале и родной в конце экспедиции.
Ребята поработали много и все-таки еще есть много мест, куда можно приложить руки.
Для меня самое главное понять организацию работ на борту, особенности планирования и взаимодействия ЦУПов. Здесь до выражения «конь не валялся» надо еще дорасти. Много ошибок и неутыков. Вчера прокладывали воздуховоды между «Дискавери» и «Альфой» и делали заборы проб воздуха, а позже оказалось, что один из концов воздуховода был закрыт крышкой, и обмена воздухом по сути никакого не было. Время потрачено зря, результат нулевой, если не считать «галочки» в дневном плане о выполнении работы. Как это все будет, когда ЦУП -Хьюстона будет ведущим - известно одному Богу.
Серьёзная проблема: пытаться интегрировать работу ЦУПов. Но мы полны терпения и будем работать. Чувствуется некоторое разочарование первой экспедиции - им конечно досталось. Пришлось во многом строить систему, и кажется, им это удалось. Джим и Сюзан делали «выход» сегодня, я занимался передачей смены и пару раз видел их в иллюминатор лаборатории. Завтра Джим переходит на станцию и расскажет, как это было.
Сплю в Функционально - грузовом Блоке, но здесь шумновато. Американские «NODе» и Лаборатория много тише, но там нет ничего. Хорошее будет место для Сюзан.
Буду ложиться спать - встаем в 00:00 по Гринвичу и я потерялся с этой переменой времени. Одна надежда, что все будет по-другому после отстыковки Шаттла.
Адаптация закончилась, уже можно перемещаться без ограничений и уже невесомость воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Но спать надо все равно.
18:19 GMT, значит в Москве 21:19.
12 марта 2001 г.
Сегодня очень длинный день. Кажется, что мы проверяли скафандр Джима вчера, а это было сегодня утром. Теперь нас двое из нового экипажа на станции: Джим и я. Сюзан пока на стороне Шаттла - она будет помогать «выходу» Энди Томаса и Пола Ричарда. Утром я открывал люк в Шаттл, а она с Джимом была с той стороны. Счастливая, глаза большие, взахлеб рассказывает, как хорошо было вчера снаружи. Это очень важно, что теперь все члены экипажа имеют опыт «выхода». И очень хорошо, что для нее это прошло на положительном эмоциональном фоне. Чувствуется, что она счастлива от всего, что происходит и дай Бог, чтобы она сохранила это состояние на весь полет.