По окончании сеанса мы закрыли люк, ведущий в орбитальный отсек, и стали устраиваться в креслах. При первых полетах «Союзов» спуск выполнялся без скафандров, поэтому никаких работ, связанных с их подготовкой, не требовалось. Я помню, когда проектировали «Союз», вопрос о том, нужны ли скафандры для обеспечения безопасности внутри корабля, обсуждали неоднократно. И пришли к выводу, что не нужны. Королев тогда на одном из совещаний сказал, что находиться в корабле в скафандре так же нелепо, как носить водолазный костюм внутри подводной лодки. И с ним согласились. Думаю, что и сейчас космонавты не пользовались бы скафандрами в спускаемом аппарате, если бы не нелепая трагедия, случившаяся двумя годами позже.

У меня «отношения» с креслом были особые. Когда я первый раз к нему примерился, то понял, что голова и плечи не входят. Похоже, в невесомости рост стал еще больше. Надо сокращаться сантиметра на два. И опять это следовало сделать так, чтобы никто не заметил. Я не хотел, во-первых, чтобы у изготовителей кресел были неприятности и, во-вторых, чтобы меня лишили возможности повторных полетов. Пришлось украдкой, натягивая плечевые ремни, создавать нагрузку вдоль позвоночника. Постепенно рост уменьшался. Минут через тридцать - сорок проблема была решена.

С герметичностью все было в порядке, и в расчетное время включилась программа спуска. Любопытное состояние: рассудок говорит, что полет завершается, а эмоционально ты еще на это не настроен. Психологически я прочувствовал реальность спуска только после того, как на связь вышел Каманин. Он сказал, что поисковые самолеты и вертолеты находятся в расчетном районе посадки, и просил нас непрерывно вести репортаж. Это как-то сразу отрезвило.

Процесс торможения прошел гладко. Володя сориентировал корабль, автоматика сделала все остальное. Она подготовила двигатель, включила его и выключила, когда следовало, поддерживала ориентацию, пока двигатель работал. Мы готовы были взять управление на себя, но этого не потребовалось.

Снова следили за движением секундной стрелки - теперь ждали разделения корабля на отсеки. Понимали, что вероятность осложнений при этой операции очень небольшая. Отсеки соединены между собой болтами, внутри которых есть пороховой заряд и электрическая спираль. В расчетное время автоматика должна пропустить ток через спирали, болты разорвутся и пружины растолкнут отсеки в разные стороны. Все просто, и отказа быть не должно. Это теоретически. Но мы знали, что в полете Быковского разделение проходило совсем не нормально. А кроме того, когда даже малая вероятность неудачи становится угрозой для твоей собственной жизни, оставаться равнодушным не удается. Поэтому с напряжением следили за исполнением каждой жизненно важной команды. В иллюминаторы расстыковку мы не могли видеть, потому что один отсек находился над потолком кабины, второй был пристыкован со стороны пола. Мы ждали взрывного хлопка... Вот он! Теперь только после входа в атмосферу по поведению корабля мы поймем, произошло разделение или нет.

Слежу за временем и смотрю в иллюминатор. Проходит девять минут... десять... Пока ничего необычного... Ага, пролетела искра! Еще! Еще! Это плазма! Смотрю на солнечный индикатор, который мы с Литягиным когда-то придумали. Он установлен снаружи рядом с моим иллюминатором. Вижу, что металлическая оправа тает на глазах, как сахар в кипятке. Плексигласовый диск вытянулся в полусферу и улетел. Значит, там жарко. Все! Уже индикатора нет. Поток искр превратился в сплошное пламя. И появился гул. Впечатление такое, как будто мы находимся в середине топки огромного котла. Наверное, с Земли корабль сейчас виден как яркий падающий метеорит. Сомнений нет - мы летим к Земле!..

Ну вот, кажется, пламя уменьшается. Да за иллюминатором уже не так ярко, и в потоке огня появляются темные разрывы. Сплошное пламя превращается в отдельные всполохи. И они, похоже, становятся реже... Все... Вокруг нас стало темно и тихо. Только копоть на стекле подтверждает, что там только что полыхало.

Входим в атмосферу. Замечаем, что пыль, которая висела в воздухе, начинает медленно двигаться к полу. Это первый признак появления веса. Кабель шлемофона тоже опускается. Чувствую, как в висках зажурчала кровь - потекла к ногам. В голове сразу пропадает ощущение тяжести, которое сопровождало в течение всего полета. Физически чувствую, что исчезает отечность лица. Все изменилось в считанные секунды. Аппарат идет устойчиво - значит, разделение прошло нормально. Скоро начнутся перегрузки. Ага, уже чувствуется давление кресла. Сильнее... еще сильнее. Начинаю напрягать мышцы плеч и брюшного пресса, чтобы не выпустить из головы слишком много крови. Уже почти впрессован в кресло. Перегрузка, наверное около четырех. Похоже, больше не растет. Но и не падает... Значит, идет управляемый спуск - все нормально. Вот, кажется, перегрузка уменьшается. И начинает трясти, причем сильно. Наверное, проходим звуковой барьер. Правильно когда-то Попович сказал: «Трясет, как в телеге на плохой дороге».

Уух!...Вот это рывок! Как будто воткнулись во что-то. И закачало!.. Еще рывок! И еще больше закачало, будто на огромных качелях, где качает и крутит одновременно и вращает во всех направлениях. Солнечный зайчик, как бешеный, заметался по стенкам кабины. Это открылся парашют. Интересно, как он там? Цел? Перехлеста нет? Жалко, что не видим купола. Посмотрим, как быстро пойдет спуск. Следующие команды должны выполняться на высоте пять с половиной километров, через сколько секунд мы там будем? Смотрю на секундную стрелку: пять, десять, пятнадцать, двадцать... тридцать. Похоже, скорость нормальная. Команды не проходят. Если бы был перехлест, высота пять с половиной была бы уже пройдена. Пора готовиться к подъему кресел. Вот-вот это произойдет. Сработают пороховые заряды и подбросят кресла вверх, поставив их на амортизаторы. Надо колени развести так, чтобы не стукнуться ногами о приборы. Иначе наверняка получишь травмы. Проверяю положение ног... Опять хлопок... И свист. Это открылись клапаны, через которые кабина стала сообщаться с атмосферой. Внутри давление было больше, чем снаружи, поэтому воздух начал выходить из кабины. Вокруг нас появляется небольшой туман. Смотрим на прибор. Давление начинает падать, потом останавливается. Теперь оно такое же, как за бортом. А вот, кажется, наружный воздух втекает к нам. Так и должно быть - мы спускаемся, и давление за кабиной растет. Приток свежего воздуха сразу почувствовали по запаху. Натуральный воздух! Какой потрясающий запах! Никогда до этого я не предполагал, что воздух может быть таким ароматным. Запах земли и хлеба или какой-то растительности такой вкусный, что хочется вдыхать и вдыхать... Два дня мы дышали искусственным газом и привыкли к нему. Мы уже не замечали, что он пахнет пластмассой... Есть! Нас всех подбрасывает вверх. Кресла подготовлены к приземлению. Теперь можно выглянуть в иллюминатор и посмотреть, куда мы садимся. Женя говорит, что с его стороны гладкая поверхность. В свой иллюминатор я вижу терриконы. Наверное, район Караганды. Что под нами - неизвестно. Только бы не террикон! Не повезет - покатимся вниз. Но от нас ничего не зависит... Смотрим и ждем... Похоже, относит от терриконов. Да и с моей стороны теперь гладко... Быстро приближаемся к Земле. Прижимаемся к креслам. Удар! И все затихает... Мы вернулись! Поздравляем друг друга. Слышим, что снаружи уже кто-то открывает люк. Значит, поисковики уже здесь. Вот молодцы! Отстегиваемся от кресел и замечаем, что все стало тяжелым: шлемофоны - тяжелые, руки - тяжелые, бортжурналы вываливаются из рук... Это появился вес... А мы отвыкли... Как странно ощущать его. Выкарабкиваемся из спускаемого аппарата. Вокруг счастливые лица знакомых и незнакомых людей. Как много в них доброты! Здороваемся со всеми. Нас поздравляют, мы благодарим. Я хожу среди встречающих и чувствую, что немного покачивает, как на палубе корабля при небольшом волнении. Видно, вестибулярный аппарат тоже отвык от Земли. Все происходит очень быстро. Мы рассказываем поисковикам, где у нас уложено то, что ждут специалисты, и нас тут же ведут в вертолеты. Летим в Караганду, оттуда самолетом - на космодром и с аэродрома - на автобусе на нашу родную семнадцатую площадку. Последний виток вокруг земного шара завершен и то, о чем так долго мечтал, осталось позади...