Ник выпрямился, вынул из кармана небольшой аппарат, поднес его ко рту и негромко сказал:

— О'кэй, Эдди! Это Ник. Все под контролем. Дуй сюда! Слушаю. Тебя понял. Конец связи.

Он сунул обратно в карман портативный транзисторный радиоприемник-передатчик. Такой же, как армейский «уоки-токи» — «ходилка-говорилка». Только поменьше, удобнее.

— Да как ты здесь оказался? Ума не приложу! Это просто чудо какое-то! — пробормотал Джин.

— Оставим чудеса для Голливуда, Джин. Я весь день гоняюсь за тобой с тех пор, как мы расстались на кладбище.

— Не может быть… Боже, как давно это было! Ты мне сказал на прощанье: «Это твои похороны!», и ты едва не оказался пророком.

— Ты меня просил не вмешиваться в это дело, — с улыбкой произнес Лот. — Вот я и не вмешивался, пока мое вмешательство явно не потребовалось. До самого конца ты неплохо справлялся в одиночку.

— До самого конца… Ничего не понимаю. Если бы не ты, я бы сейчас жарился в своей машине на дне карьера!

Светя мощными фарами, подкатил черный семиместный «бьюик» — грузо-пассажирский пикап со светлой надписью вдоль борта: «Белл телефон систем».

— Садись, Джин, я перевяжу тебя, — сказал Лот открывая заднюю дверцу лимузина.

Джин мельком увидел какие-то чемоданы, столики, приборы радиотелефонной связи и даже аптечку.

— Ник! — крикнул Лот, сунув ногу в «бьюик». — Стерилизуйте здесь все, чтобы не осталось никаких следов! Кончайте и догоняйте нас — мы выедем на шоссе.

— Йес, сэр! — по-военному четко ответил Ник.

— Кто эти парни? — спросил Джин, когда Лот сел с ним рядом и захлопнул дверцу. — Телефонисты?

— Эс-Ди, Секьюрити дитейл, — с усмешкой ответил Лот, включая внутренний свет. — Подразделение безопасности.

— Сплошные секреты, тайны и мистерии! — проворчал Джин. — У меня голова ходуном ходит. Да объяснишь ты мне наконец, что все это значит, пока у меня не завелись летучие мыши в колокольне?[24]

— Снимай пиджак и рубашку! — открывая аптечку, приказал Лот. — Сначала я должен тебя перевязать и сделать тебе титановый укол от столбняка.

Джин не спеша снял все еще мокрый пиджак, пустую плечевую кобуру, рубашку.

— Нет, расскажи сначала, как ты нашел меня! И, ради бога, дай закурить!

— Олл райт! Держи! Займемся одновременно и твоим плечом, и твоим любопытством. Кстати, твой «вальтер» у меня — он оказался в кармане у Рэда.

Лот нажал какую-то кнопку, и стеклянная перегородка, отделявшая заднее купе лимузина от кабины водителя, бесшумно опустилась.

— Включи-ка, Эдди, магнитофон и проиграй пленку сначала.

Пока Эдди одной рукой возился с магнитофоном, а другой рукой ловко правил машиной, Лот начал обрабатывать две круглые ранки в плече Джина входное и выходное отверстия пули.

— Сквозное ранение мягких тканей, — с удовлетворением проговорил Лот, — кость не задета. Тебе крепко повезло. Обычно эти ребята стреляют пулями с медными наконечниками. Медь при ударе расплющивается и вырывает почти фунт мяса…

И вдруг Джин, к своему величайшему изумлению, услышал нечто такое, что заставило его привскочить и забыть начисто про нешуточную боль в плече от смоченных йодом тампонов.

— Кто ты? Говори!

— Отгадай! Получишь конфетку!

— Кто ты? Сыщик? Полицейский? Или из банды Красной Маски?

— Отгадай!..

— А ну, прислоните-ка этого остряка к стенке! И уберите ковер, а то в чистку не возьмут из-за кровищи.

— Великий боже! — прошептал ошарашенный Джин. — Как вам удалось это записать?!

Послышался вой Красавчика, разбившего кулак о стенку…

Лот, усмехаясь, подал Джину его простреленную, окровавленную, грязную рубашку. Поднял пиджак с откидного сиденья.

— Весь фокус, — сказал он, — вот здесь, в твоем пиджаке.

— Как в пиджаке?

— Если помнишь, то, прощаясь с тобой на кладбище, я взял тебя за лацкан пиджака.

Джин не без труда вспомнил эту сцену у ворот кладбища и снова подумал: «Как давно это было!»

— Ну?

— К тыльной стороне лацкана я прицепил вот этот микрорадиопередатчик «Минифон». Вот он. Сейчас я отцепил его от лацкана. Держи!

Джин поднес к глазам крохотный, не больше значка, аппарат с миниатюрным микрофончиком.

— Проводив Натали, я тут же отправился по тому адресу, который дал тебе. То, что мне приходилось слышать о Красавчике, не внушало никакого доверия к нему и заставляло опасаться за тебя. Я остановил машину почти напротив «Манки-бара» и включил свою аппаратуру. Довольно долго была полная тишина, и я уже начал волноваться, но в это время послышалась музыка из твоего «де-сото», песенка Фрэнка Синатры «Ай лайк Нью-Йорк», потом ты подъехал, вышел из машины, и началась увлекательная передача. Сначала я с удовольствием прослушал твой разговор с Молли, хотя вас глушил этот проклятый джук-бокс, потом началась интересная трансляция твоей встречи с ныне покойными Рэдом и Баззом, и я понял, что банда Красавчика вряд ли выпустит тебя целым и невредимым из своего вертепа. Говорят, лично за Красавчиком числится шестнадцать убийств, а сегодня чуть не прибавилось семнадцатое, на радость погребальщику Петру Яреме. А Рэд и Базз — главные «киллеры», убийцы-палачи, Красавчика.

Когда ты поднялся к Красавчику, слышимость стала совсем неважной, несмотря на то, что я подключил антенну своего транзисторного приемника к автомобильной антенне. Тогда я зашел в бар рядом с «Манки-баром», позвонил по автомату и вызвал подразделение безопасности

— Откуда, Лот? Из полиций? Из ФБР?

— Об этом потом. Не будем нарушать педантичный ход моей тевтонской мысли.

Лот заклеил медицинским пластырем синяки и ссадины на лице Джина, помазал ему какой-то мазью с ментолом обожженные губы.

— Ник, Эдди и Эрни не заставили себя ждать. Примчались в дежурном пикапе Эс-Ди, снабженном всей нужной аппаратурой. В баре «Шангри-Ла» мы заявили, что хотим снять на несколько часов комнату наверху, прозрачно намекая что желаем якобы сыграть в карты. Через пять минут мы были уже в номере, имеющем общую стену с номером Красавчика на втором этаже.

Мой радиоприемник, настроенный на твой радиопередатчик, работавший у тебя за лацканом, действовал как миноискатель, наводя нас точно на объект.

Затем Ник и Эрни взяли несколько вот этих штук, — Лот достал из одного из чемоданов длинную, дюймов в десять, блестящую острую иглу, прикрепленную наподобие штекера к свернутому проводу, — и вогнали их, как шило в сыр, в стенку. Теперь, пользуясь этими иглами как звукоснимателями, как резонаторами для записи на магнитофон звука, мы записывали и слушали, надев наушники, все, что говорилось в соседнем номере у Красавчика. Более того, на всякий случай мы пробурили узкое отверстие и вставили в него вот этот микрообъектив телевизионной камеры. Похож на зонд, правда? Теперь, глядя на монитор, мы видели все, что происходило у Красавчика и какой прием он тебе оказал. При желании все твои приключения мы могли заснять на видеомагнитофон.

Мы видели, как они били и пытали тебя, Джин, и как ты им давал сдачи. Не скрою, приятель, я восхищался твоей выдержкой, твоим мужеством. Джин, старина, в тебе просто проснулся дьявол! Меня так и подмывало прийти к тебе на помощь, но ведь ты меня просил не вмешиваться…

— Ну ладно, ладно!..

— И кроме того… Эрни! Останови машину здесь, на обочине, подождем Ника и Эдди! …Кроме того, ведь нам с тобой надо было выяснить возможно больше об убийстве, о Лефти Лешакове. Некоторые эпизоды были великолепны! Я и в кино такого не видывал. Ты просто мастерски расквасил Красавчику головой его римский нос. Когда экс-Красавчик схватился за пистолет, я готов был стрелять в него…

— Через капитальную стену?

— Отверстия для духового пистолета уже были готовы, чтобы прикрывать тебя. Но тут, как ты знаешь, вбежал Анджело. Ну, старик, а сцена с Молли, такая неожиданная и драматичная, потрясла даже этих ребят из Эс-Ди. Лишнее доказательство, что женщины от тебя без ума, Казанова!