Но все это Дальгард отметил лишь мельком, потому что арена оказалась занятой. И обитателей ее он очень хорошо знал.
Вытянувшись, спокойно лежали три взрослых ящера-дьявола; у каждого непристойно круглое набитое брюхо; крошечные головки на длинных шеях лежат на песке; чудовища дремлют. Двое чудищ, не достигших еще шести футов, рвут окровавленные остатки пира старших. Они шипят друг на друга и обмениваются злобными ударами, когда оказываются поблизости. Еще три, недавно вышедшие из материнских сумок, барахтаются рядом со спящими взрослыми.
— Неплохой улов. — Дальгард сделал знак Сссури, и водяной кивнул.
Они спускались вниз, с сиденья па сиденье. Настоящей охотой предстоящее нельзя назвать: слишком легко достается добыча лучнику, который сам не подвергается опасности. Но тут, накладывая первую стрелу на тетиву, Дальгард заметил нечто поразительное. И не выстрелил.
Ближайший спящий ящер, которого он выбрал первой целью, лениво потянулся, не поднимая головы и не открывая маленьких глаз. И солнце отразилось на блестящем кольце на короткой передней лапе, как раз перед суставом, за которым начинается когтистая «кисть». Природная чешуйка не может блестеть так ярко. Так может блестеть только одно — металл! Металлический браслет на лапе дьявола! Дальгард взглянул на двух других спящих. Один лежал на брюхе, подобрав под себя передние лапы, их не было видно. Зато другой… — Да, у него тоже кольцо!
Сссури стоял у каменной решетки, положив на нее руку. Он удивился не меньше Дальгарда. Он тоже не знал, что на диких ящеров-дьяволов, которых люди и водяные считали такими опасными и сразу убивали при встрече, можно одеть кольцо, как па домашнее животное!
У Дальгарда возникла дикая мысль. Сколько живет ящер-дьявол? До появления колонистов эти чудовища были неоспоримыми хозяевами пустынного континента, просто благодаря своей силе и свирепости. Двенадцатифутовый, закованный в броню зверь легко разрывает двурога; ни один представитель фауны Астры с ним не справится. А так как водяные не заходили далеко на сушу, у них с ящерами происходили лишь случайные встречи. Так сколько же лет живет ящер-дьявол? Может, эти спящие здесь чудища видели еще господство Иных? Хотя с тех пор прошли сотни лет.
— Нет. — Это отрицание Сссури прозвучало решительно. — Меньший еще не вполне взрослый. У него нет второго пояса на шее. Но он окольцован.
Водяной прав. Отвратительный валик покрытой брони плоти, окружающий шею ящера, которого Дальгард выбрал первой целью, не такой толстый, как у других. Это еще не вполне взрослое животное, но на его передней лапе, которую оно вытянуло, наслаждаясь жарой — тепло эти животные ценят почти так же высоко, как пищу, — ясно видно кольцо.
— В таком случае… — Дальгарду не хотелось развивать мысль. Что же после «в таком случае»? Сссури подал плечами.
— Ясно, что это не дикие животные. Они здесь с определенной целью. А эта цель… — Неожиданно он протянул руку, так что пальцы высунулись за каменную решетку. — Видишь?
Дальгард уже увидел. А увидев, понял, какая ужасная опасность им грозит. Из грязной массы, на которой лежали ящеры-дьяволы, что-то выкатилось; может, выбросили в игре детеныши. Череп, с обрывками высохшей кожи и шерсти, смотрел на них пустыми глазами. По меньшей мере один водяной стал добычей кошмарных чудовищ, завладевших ареной.
Сссури зашипел, и его гнев был отчетливо ощутим.
— Снова они призвали сюда смерть… — его глаза перешли от черепа к чудовищам. — Убей! — приказ был резким и властным.
Дальгард еще до своего первого похода был известен как отличный стрелок из лука. А убивать ящеров-дьяволов — эта задача стоит перед каждым колонистом с самой первой встречи с этими существами.
Дальгард снял чашечку со стеклянного наконечника, сконструированного таким образом, чтобы застрять в плоти и разбиться, а когтистая лапа, ухватив стрелу, не сможет извлечь наконечник с ядом. Цель — горло, где чешуйки мягкие и можно пробить шкуру первым же выстрелом.
Рычание двух младших ящеров заглушило щелчок тетивы. И Дальгард не промахнулся. Ярко-алое оперение стрелы торчало в дрожащем кольце плоти.
С ревом, разрывающим барабанные перепонки, ящер поднялся на задние лапы. Размахнулся лапой с кольцом, задев соседа. И упал на спину на окровавленный песок; из его пасти показалась зеленоватая пена.
Поднялось чудовище, которое задел умирающий ящер, и у Дальгарда появилась возможность снова выстрелить. И вторая стрела с алым пером попала в цель.
Но третье животное, спавшее на песке, подставляло выстрелам только бронированную спину, а стрелой ее пробить невозможно. Оно раскрыло глаза и смотрело на неподвижные тела товарищей. Но не собиралось вставать. Как будто понимало, что пока остается в прежней позе, оно в безопасности.
— Детеныши…
Дальгарда не нужно было подталкивать. Он сравнительно легко попал в двух не вполне взрослых. Другое дело — детеныши. Не такие неповоротливые, как старшие, они почувствовали опасность и попытались бежать. Один спрятался в сумке мертвой матери, другие передвигались так быстро, что Дальгарду трудно было прицелиться. Он убил одного, уже почти скрывшегося в проходе, а второго ранил в лапу, зная, что яд, хоть и подействует медленнее, но подействует обязательно.
Все это время взрослый дьявол продолжал лежать неподвижно, только злобные глаза свидетельствовали, что он жив. Дальгард нетерпеливо следил за ним Если зверь не двинется, не подставит стреле мягкие части тела, убить его невозможно.
Оба охотника хорошо знали ящеров-дьяволов, и потому последовавшее удивило их обоих. За те годы, что колонисты встречались с ящерами, создалось представление, что это безмозглые чудовища, простые машины, которые дерутся, едят и убивают, они не способны мыслить и потому опасны только тогда, когда застигают врасплох или когда охотник лишен нужного вооружения.
Для двоих за решеткой постепенно становилось все яснее, что этот ящер другой. Во время убийства своих товарищей он оставался в безопасности, потому что не двигался, как будто ему хватило ума, чтобы понять, что двигаться нельзя. Теперь он зашевелился, но его маневр свидетельствовал, что животное нашло решение — такое же разумное, какое принял бы Дальгард, окажись он в аналогичном положении.
По-прежнему прижимаясь мягким брюхом, ящер развернулся, так что к охотникам за решеткой была обращена его бронированная спина. Втянув шею в плечи, согнув мощную спину, чудовище с опасного места стало уходить к проходу.
Дальгард послал ему вслед стрелу. Но она ударилась в прочную броню и отскочила. И ящер-дьявол исчез.
— Окольцованный… — Слово достигло сознания Дальгарда. Сссури оставался хладнокровным, а охотника-человека необычные действия добычи ошеломили.
— Оно разумно, — почти протестующе заявил разведчик.
— Если дело связано с Иными, можно ожидать самых злых чудес.
— Мы должны добраться до этого дьявола! — Дальгард был полон решимости. Но перспектива преследовать по лабиринту пустынного города ящера, особенно обладающего разумом, не вызывала никаких приятных эмоций. Однако Дальгард решил выполнять свой долг.
— Он пошел за помощью.
Юноша, удивленный, повернулся к спутнику. Сссури по-прежнему стоял у решетки, глядя на проход, в котором исчез дьявол.
— Что за помощь? — На мгновение Дальгард представил себе, как чудовище возвращается во главе целого отряда ящеров, они сломают решетку и доберутся до мягкотелых существ за нею.
— Защита, безопасность… — ответил Сссури. — И, мне кажется, нам нужно именно то место, куда направился зверь.
— Иные? — Солнце не зашло за тучи, оно по-прежнему посылало жаркие лучи на головы и плечи. Но Дальгард ощутил холод, словно его кожи коснулся осенний ветер.
— Иные не здесь. Но были здесь. И возможно, вернутся. Дьявол пошел туда, где надеется их найти.
Сссури уже бежал по окружности арены к месту над проходом, в котором скрылся ящер-дьявол. Дальгард, держа в руке лук, пошел за ним. Когда дело касается выслеживания, он полностью полагался на Сссури. И если водяной говорит, что у дьявола была определенная цель, он прав. Однако разведчика ставило в тупик существование чудовища, которое способно на еще какую-то цель, кроме охоты и пожирания мяса. Либо убежавший — мутант, отклонение от нормы, либо… Это «либо» могло вести к нескольким продолжениям, и ни одно из них не внушало приятные мысли.