Рядом сеют Страх и Ужас его верные соратники…

Его стихия — это битва. Он всегда там, где гремят сражения. Он живет сражениями, ведь они — смысл его жизни. За кровожадность не любит его отец-громовержец, не благодарят его люди, не приносят ему жертвы. Но он сам собирает дань, сам приносит жертвы во имя свое, сам посылает людей на заклание. Давно отказались боги от человеческих жертвоприношений, но только не он. Каждый бой приносит ему радость, каждая смерть отражается в его безумных глазах.

Страшитесь, о смертные! Нет равных ему! Восседает он на огромном черном коне и смеется так громко, что глохнут ближайшие воины. Мечи разрубают головы надвое, отсекают руки и ноги, пронзают сердца и животы. Даже спрыгнув с коня, выше на целую голову он любого воина на поле боя. Не нужен ему щит, не хочет он занимать одну руку щитом. Желает кровавый бог как можно большего числа смертей, потому у него два меча. Вертится смерчем он в толпе дерущихся, брызжет вокруг него кровь фонтанами…

Грозен он! Нет подобного ему! Берегитесь, люди!..

ГЛАВА 21

Химера громоподобно затрубила двумя своими головами, а третья, не теряя времени, бросилась в атаку. Археологи успели увернуться, отпрыгнули подальше под защиту деревьев, но тут же поняли: деревья никакой защиты не дадут. Струя жидкого пламени, как из огнемета, прошлась по зарослям и подожгла деревья. Сама Химера пока не торопилась выбираться на берег, если вообще могла это делать.

Без щитов (они остались прикрепленными к седлам вместе с конями в туннеле под Фермодонтом), только лишь с мечами, друзья стали бегать по доступному им пространству, спасаясь от струй пламени. В любую секунду они рисковали сгореть заживо, запечься в своих доспехах. Огонь не давал возможности подойти к Химере и нанести удар. К тому же она все еще была в воде, в недосягаемости для ответного со стороны людей хода.

Спрятавшись в неглубокую нишу, друзья затихли. Треск от горящих деревьев и удушливая гарь заполнили пещеру, грозя новой опасностью: отравлением угарным газом. Но чудовище перестало метать жидкое пламя. Издавая звуки, ни с чем не сравнимые, но холодящие кровь, Химера выбралась на берег. Ее длинное змеиное тело изгибалось, блестело от воды. Чешуйки при движении чудовища слабо поскрипывали.

Фыркая уродливыми головами, каждая из которых никак не меньше автомобиля «Ока», Химера ползла прямо на горящую растительность. Ее глаза со змеиными, узкими, холодными зрачками не двигались. Струи воды с тела Химеры текли на подпаленную траву, отчего та зашипела. Сама Химера ползла в облаке тумана и дыма, не опасаясь отравиться угарным газом или обжечься.

Николай понимал: надо что-то делать. Но что? Толстая, покрытая чешуей шея каждой головы чудовища вряд ли поддастся короткому гладиусу. Если попытаться всадить острие меча непосредственно ей в тело, в то место, где начинаются все три шеи, есть вероятность задеть важные кровеносные сосуды. Вот только как успеть проделать сие, не попав под пламя или на зубы?

Александр, думая примерно то же самое, решился. Хлопнув друга по спине, он коротко приказал:

— Коли в основания шей!

И выскочил из спасительной ниши.

Химера увидела подбегающего человека, опять затрубила грозным ревом и напала сразу двумя головами. Пока одна голова лила огненную струю, вторая стремительно неслась вперед, разинув зубастую пасть. Раздвоенный язык копьем смотрел прямо в грудь Александра.

Николай выскочил из ниши следом за другом. К счастью, в задымленной пещере Химера не смогла его заметить, что дало несколько лишних секунд для атаки. Николай затормозил в песке подле извивающегося, омерзительного тела чудовища. Размахнувшись как следует, он что есть сил нанес колющий удар прямо туда, где начиналась правая шея Химеры. На удивление легко гладиус вошел в плоть по самую рукоятку.

Александр кувырком избежал встречи с огнем. Затем еще один кульбит спас его от захлопнувшейся в невероятной близости пасти чудовища. Развернувшись, археолог рубанул Химеру по голове, вовремя заметил атаку другой головы и изящно вонзил гладиус точно ей в глаз.

Химера заверещала. От ее визга задрожали стены пещеры, вода озера покрылась мелкими морщинками. Николай вытащил меч из змеиного тела до половины, потом нагнулся, перенося весь свой вес в сторону, и разрезал плоть под основанием правой шеи. По хлынувшему потоку черной крови он понял, что добился желаемого: перебил одну из главных артерий.

Александр не успел увернуться от новой струи пламени. Огонь ударил по нему с невероятной силой и отбросил на горящую траву. Доспехи мгновенно раскалились, но времени снимать их, естественно, не хватило. Превозмогая боль, Александр с криком бросился в новую атаку. Два удара по пасти, раскрывшейся на его пути, рассекли чудовищную морду. Брызнула черная кровь.

Николай почувствовал приближение одной из голов слишком поздно. Когда на его локте сомкнулись зубы Химеры, он уже попрощался с рукой, но не пал духом. Свободной рукой он ударил назад и попал точно туда, куда только что вонзился меч Александра — в раненый глаз. Химера вновь заверещала и выпустила руку человека. К сожалению, рана Николая оказалась серьезной: рука повисла плетью и не хотела подчиняться воле своего хозяина. Но пока еще работала вторая рука, и с ее помощью Николай вогнал гладиус под среднюю шею Химеры.

Оказавшись сразу меж двух голов, Александр прибег к гениальному трюку. Он внезапно повалился наземь, и пламя, предназначенное для него, вырвавшись из одной пасти, угодило в другую. Химера вздрогнула всем телом, с ревом отскочила в сторону, но не сдавалась. Правая ее голова, получив огня, ослепла. Держащая голову шея изогнулась дугой, из раны у основания шеи кровь пошла сильнее. Когда Николай тянул меч в сторону, разрезая основание средней шеи, а Александр свалился в нокдауне от сильного удара Химеры, правая голова чудовища обессилела настолько, что перестала двигаться и представлять собой угрозу. Напоследок клацнув челюстями, она издохла. Глаза тут же затянулись прозрачной пленкой.

Раненая в глаз, средняя голова Химеры попыталась оттащить Николая, но промазала — человек успешно увернулся. Левая же голова, выбрав спасительную тактику непрекращающейся атаки огнем, гонялась за Александром. Доспехи его настолько разогрелись, что кожа под ними почернела, спеклась, превратилась в один сплошной ожог. Но Александр не давал боли взять верх и маневрировал, уклоняясь от огня.

Николай всадил меч в основание третьей шеи. Перенос веса — и снова поток крови. Густой, черной, шипящей, как расплавленный гудрон. Она потоками стекала по песчаному берегу в озеро, которое уже покрылось радужной пленкой, стало черным и смрадным.

Но Химере суждено было погибнуть в этом бою со смертными. Возможно, погиб бы и Александр, окончательно сгорев от жидкого пламени, однако вовремя в пещеру ворвались черные рыцари Фобос и Деймос. Они с мечами наперевес быстро пробежали по парапету, спрыгнули с лестницы и кинулись на Химеру, буквально изрубая ее на куски.

Минуту спустя Химера испустила последний звук и подохла. Песчаный берег почернел от ее крови, заросли выгорели дотла, в пещере стояла вонь и удушливая гарь. Николай скинул шлем, доспехи и бросился к другу. Александр выглядел как печеный картофель, но был жив.

— Ты как? — беспокоился Николай. — Саня, как ты?

— Хреново, — прозвучал честный ответ. А затем уже к рыцарям: — Эй, парни, а вы не могли чуточку раньше подоспеть?

Всегда молчаливые, Фобос и Деймос презрительно фыркнули. Один из рыцарей подошел к Николаю и протянул ему небольшую стеклянную флягу с прозрачной желчного света жидкостью. Второй рыцарь протянул такую же флягу Александру.

— Они хотят, чтобы мы выпили, — догадался Николай.

— Что это?

— Живая вода, — вяло пошутил Николай. — Какая разница? Пей давай.

И они выпили. По вкусу напиток соответствовал фруктовому соку. Хотя люди могли ошибаться.

— Наверное, это нектар, — просипел Александр, морщась от боли ожогов.