(Пер. Нодар Джин)
ОКНО
Окно, мельчайшим дождём окроплённое, —
как только что начатый холст Сёра.
Прозрачный. Влага словно приклеена.
Не движется. Не мокра.
За исключеньем единственной капли.
Она на стекле разбухает, круглится,
напоминая слезинку стыда:
всё начинает светиться, искриться
в ней. Дробится звезда.
Ночь целиком уместилась в капле:
от жары ошалевшая мошкара
мечется в жёлтом, ослабленном
свечении фонаря-шара.
То ли пристыженно, то ли нежно
шар мерцает, как минерал
драгоценный, в заснеженных
укрывающийся горах,
которые завершаются в небе острыми колпаками льда…
И когда потом собравшаяся в капле той вода
начнёт сползать, — за нею прямая борозда, —
она внезапно на мгновенье ока
блеснет в окне, обдав его, как током,
неясным страхом. В нём мы и являем
себе себя… И исчезаем.
(Пер. Нодар Джин)
РЕЗУЛЬТАТ
Говорить?
Тогда — о том, что случилось!
Что сквозь пальцы, как ящерица, ушло —
Просочилось и суглинистым илом
Навеки в сердце пришло-залегло.
Говорю с тобой в этот зимний полдень.
Ты не слышишь, — но в том вини не меня.
Говорю из страны, где в имперском золоте
Тлеют дни, а не страхи дня.
Говорю — как вода говорит с дуновением.
На душе моей — несходящая рябь.
У тебя и рифмы в стихотворениях
Плывут, как из вены кровь, — говорят.
Говорю с тобой, — как больные с болью.
Я одна. Вокруг — тишина одна.
Говорю — как во время того застолья
Говорили при Нём с бокалом вина.
Говорю с тобой — как журавль сказал бы,
Что ему не лететь: побили крыла.
Говорю строкой печали, — не жалобы.
Говорю слова — как вершат дела.
Я слагаю их из последних звуков.
Говорю тебе — говорить спешу.
Ибо вижу нож. Ибо вижу руку.
Говорю с тобой. Остальное — шум.
(Пер. Нодар Джин)