По гигантскому лицу струилась влага — то ли пот, то ли слезы, понять было невозможно, но глаза у парня блестели. Пару секунд он молчал, потом помотал головой.

— Ладно, к черту. В любом случае, если пришлете подкрепление, следите за Ан-Куром. Это крупный одиночный пик в десяти кликах к западу от города. Там у них что-то вроде Орудия Бога… какая-то здоровенная хрень, эти твари держат ее внутри горы. Мы понятия не имеем, что это такое. Но они сбили «Эмиссар», когда он был на орбите, одним выстрелом. Не знаю, на какой высоте, но не меньше пятисот кликов. Я… я… будь они прокляты! Мы же считали их дикарями! Откуда они откопали эту гребанную систему противокосмической обороны?

Где-то поблизости оглушительно ухнул взрыв. Сзади послышались голоса: одни выкрикивали команды, другие столь же истошно орали в ответ. Молодой морпех обернулся, рявкнул: «Есть!» — и его лицо снова загородило экран.

— Они уже на лестнице Пирамиды! Нам пора. Ух… смотрите на нас, запомните нас для наших семей, для всех, кто отсюда выберется, хорошо?.. Что?.. Блин, дружище… имел я этот вакуум…

Лицо юноши исчезло. Молча глядя на экран, офицеры и гражданские увидели вертикальный лоскут зелено-фиолетового неба, покрытого пятнами — возможно, это были клубы дыма вдалеке. Вход Камеры Ока смотрел на кварталы Нового Шумера, как телеобъектив. Из экрана долетали отдельные резкие звуки — свист и треск сверхмощных лазеров, пронзительный вой взрывов. Казалось, звуки становятся гуще и наполняют воздух в комнате. Какое-то движение, стремительно падающие неясные силуэты, на мгновение заслоняющие небо… Потом истошный вопль…

Прошло еще несколько секунд. Теперь сквозь какофонию начал проступать сухой скрежет, словно кто-то царапал когтями по камню, звон металла, басовитое ворчание… И экран снова заслонило лицо. Плоская, ничего не выражающая морда ящера, с ненормально огромными, странной формы глазами цвета полированного золота с горизонтальной прорезью зрачка. Зеленоватую кожу покрывали мелкие, почти неразличимые чешуйки, удлиненный череп увенчан коротким костистым гребнем, рот — щель с черными краями. Мигательные перепонки мелко дрожали, словно гипнотизируя. Раз… два… и все исчезло.

Экран замерцал, затем погас. Генерал Хаслетт, Начальник штаба сухопутных войск Центрального Военного Командования ОФР, еще несколько секунд неподвижно смотрел в темную пустоту экрана, потрясенный и испуганный. Господи, подумал он. С чем же предстоит столкнуться нашим ребятам, которых мы туда засылаем?

Едва снова зажегся свет, генерал Далстром, главный пресс-секретарь Совета национальной безопасности, встал.

— Мадам президент, леди и джентльмены, — начал он, — это была последняя трансляция, переданная нашей станцией МИСС с Марса. За последние тысячу стандартных часов новых сообщений из системы Ллаланда не поступало, хотя канал по-прежнему открыт, и сигнал принимается. Мы по-прежнему видим все, что происходит перед Камерой Ока, но что именно — понять невозможно.

— Значит, устройство сверхсветовой связи не уничтожено, — задумчиво произнесла президент Катарина Ла Салле, словно размышляя вслух. — По большому счету, нам очень повезло.

Далстром кивнул.

— Конечно, мадам президент. Наши эксперты по ксеносоциологии считают, что участники мятежа ни при каких обстоятельствах не пойдут на такое. Для группировки Джеремелета Око священно, поскольку принадлежит Высочайшему Императору.

— Полностью с вами согласен, — подхватил адмирал Кнудсон, председатель Объединенного комитета начальников штабов.[48] Это был резкий, крепко сбитый мужчина, изрядно послуживший в Военно-Морских Космических Силах. — Хочу напомнить, что одной из их задач было вырвать Око из рук инопланетных захватчиков.

— В таком случае — за чем дело стало, черт возьми? — жестко спросила президент.

— Ситуация очень… очень запутанная, мадам, — Саманта ван Хорн, Директор ЦРУ, указала в сторону пустого экрана. — Даже с людьми бывает непросто найти общий язык — не говоря об инопланетянах. Мы можем только догадываться о том, что думают аханну. И что думают о нас.

— Если они о нас думают, то не как о беглых рабах, — произнес генерал Карл Фокель — еще один представитель Комитета, начальник штаба Аэрокосмических Сил, — удостоив госсекретаря Дэвида Биллингсворта тяжелым взглядом. — Госдепартамент работал в этом направлении последние пять лет.

— Вряд ли у нас есть время для взаимных обвинений, — Баллингсворт покосился на Секретаря по Науке Уоррена Боланда. — Мы работали с тем, чем нас обеспечивал Департамент Науки.

Боланд пожал плечами.

— Как сказала Саманта, трудно понять, что думают эти… нелюди. Или предсказать, как они отреагируют на наши действия.

— Согласно отчетам, которые поступали по моим каналам, отношения с Божественным Императором и его двором с самого начала складывались отлично и становились все лучше, — возразил Биллингсворт.

— «Божествен-ным Императо-ром»… — усмехнулся Далстром. — Не забывайте, что Аханну бесполы.

— Бедолаги, — отозвался Хаслетт. — Как же им тоскливо по ночам, а? Неудивительно, что они так бесятся. В любом случае, этот… «Фактор Судьбы», или как там его — просто досадная неприятность, и ничего больше.

Фокель фыркнул.

— Господи Иисусе, генерал! «Досадная неприятность»? Это гражданская война, черт возьми! И она обещает продлиться не один год! Каким образом мы умудрились такое проглядеть?

— Это не просто гражданская война, — сказала ван Хорн. — Высочайший Божественный Император Аханну, похоже, выжидал. Он хотел посмотреть, поддержат ли его орды Джеремелета. Во всяком случае, публичное отречение не планировалось.

— Прекрасно, — произнесла президент. — Вы хотите сказать, что «Фактор Судьбы» на стороне Императора? Или против него?

Биллингсворт покачал головой.

— Мы этого не знаем, мэм.

— Судя по большинству сообщений, «Фактор Судьбы» действовал независимо от правительства Аханну, — сказала ван Хорн. — Однако окружение Императора признавало эту группировку и, возможно, в отдельных случаях даже оказывала ей поддержку… — она пожала плечами. — Может быть, Император просто поручил Джеремелету то, что не мог сделать сам?

— В общем, мы оказались между двух огней, — прокомментировал Хаслетт.

— Что-то вроде этого, — ответил Биллингсворт. — Теперь дипломатический квартал захвачен, так что дальнейшее можно предположить. Божественный Император официально введет Джеремелета в состав правительства. А заодно, возможно, примет его курс внешней политики.

— Мы знаем, что он собой представляет? — спросила президент.

— Нет, мэм. Но попробуем угадать. Основное положение политической платформы фракции Джеремелета: люди — это рабы-предатели. Рабы, рабы… м-м-м… как они их называют?

— Сэг-ура, — подсказала ван Хорн. — В грубом переводе — рабы-чужеземцы.

— Вот-вот. Разумеется, технически они не в состоянии нанести удар Земле, но для красного словца чего не скажешь. А вот выгнать нас с Иштар, по возможности навсегда — этого они очень хотят.

— Иштар для иштарцев, — усмехнулся Кнудсон. — Верно?

— По большому счету, адмирал — именно так. Они почувствовали себя униженными: еще бы, у людей появились более передовые технологии. Не забывайте, они все еще воспринимают нас как свою собственность. Как рабов или домашних животных, которых приручили тысячи лет назад. Если не напоминать им о том, что это не совсем так, они забудут и снова станут слишком много о себе воображать.

— Итак, что мы решим? — осведомилась президент.

— Оставьте им эту проклятую планету, — сказал Фокель. — Господь свидетель, мы обойдемся без торговли с ан. А специалисты-ксенологи могут изучать их с орбиты.

— Не могут, — возразил Далстром. — Если аханну сумели взорвать звездолет, который находился за пределами атмосферы…

Фокель пожал плечами.

— У них было пять лет, чтобы изучить этих тварей. Хорошего понемножку.

— Пять лет, — кивнул Боланд. — Пяти лет недостаточно даже того, чтобы очертить круг проблем. Это целый мир, целая культура, история, язык! Существа, не похожие ни на что, с чем человечество когда-либо сталкивалось.