— Ты так любишь этих людей, которые тебя притесняют?

Она едва заметно склонила голову и подняла.

— Их много, а я один, верно? — обречённо продолжал Эзария, хоть и ему самому, и Теоне было невыносимо искать истину. Оба рады были бы резко закончить, вычеркнуть друг друга из памяти — да это дело слишком долгое. Многие не выдерживают срока, который требует себе душа на исцеление.

Массивная цепь собственных принципов, идеалов, обязательств и представлений о жизни, несчастной, по сути, омрачённой самым страшным, чем может проклясть судьба человека — чистым сердцем, так затянулась на шее, что дышать стало трудно. Не выберет она, кого любит больше — Эзарию или всех остальных, вместе взятых. На расстоянии любить тоже можно, но они будут ненавидеть её за это или презирать. Теона не хотела для дорогих ей людей этих чувств. Ненависть, вероятно, переживается легче, чем боль, да выбирать между ними волшебнице было противно. Счастье должно быть для всех. Эзарию к ним никто не относит.

Принц, отпустив её, кинулся в коридор. За его спиной уже шептались: значит, всё больше людей знают о том, что отец от него отказался и он теперь никто. Какая-то девчонка с факультета Огненной Магии, имени которой он не помнил, полезла к нему с сочувствием. Он отстранил её, начавшую возмущаться. Добравшись до своей спальни, Эзария заперся и рухнул на кровать. К нему неоднократно стучались, но парень ничего не отвечал. К полуночи в общежитии стали думать, что принц уже в бегах.

Тецарра крепко обняла по очереди Дашку, Алину и Сашу, потом — пришедших попрощаться с ней ребят из своей бывшей уже группы.

— Не жалко вот так бросать Академию? — спросила одна девушка.

— Нисколько, — мотнула головой ведьма и осмотрелась в последний раз.

Студенты стояли у ворот заведения. За Тецаррой должны были прислать дракона. Утреннее небо ещё не утратило розоватого оттенка, стояла прохлада, и мантии у провожающих были застёгнуты на все пуговицы. Сама ведьма слегка мёрзла в неизменно короткой чёрной юбке и тёмно-синей кофте с рукавами до локтя. Поверх она набросила только тонкую накидку.

Алина заметила приближающегося дракона. Все обнялись ещё раз.

— Я постараюсь с вами связаться, — пообещала Тецарра.

— Будем ждать, — улыбнулась Дашка.

— Отправляюсь в лучшее место в королевстве, — вздохнула ведьма. — Там меня должны вылечить, даже если мать там не найду.

— Вылечить? От чего?

— От всего того, чему меня жизнь при дворе научила. Знаешь, когда я давала тебе советы, надеялась, ты не последуешь им, а добьёшься своего таким образом, каким сама хочешь, — призналась дочь королевского алхимика, уже покойного.

— Я не верила, что ты на самом деле такая, — заверила её избранница Миротворцев.

— Поэтому я и пыталась о тебе заботиться, — усмехнулась Тецарра.

Дракон, управляемый хранителем закона, державшимся, впрочем, вполне приветливо, приземлился. Мужчина спрыгнул с него и помог ведьме забраться.

— Прощайте! — воскликнула она, когда существо вновь оторвалось от земли.

Тецарра была счастлива произнести именно это слово, а не «До свидания». Молодая женщина не вернётся сюда.

Ведьма стала махать друзьям и приятелям рукой, они ей — в ответ. Подбежал Десмилия, которому в последнюю секунду сказали, что Академию покидает одна из его любимых студенток, присоединился к компании. Когда дракон превратился в маленькую точку, студенты и преподаватель пошли обратно, но в корпус вернулись не все, рассредоточившись по дорожкам и аллеям. Был выходной, торопиться было некуда.

Великая Троица отправилась в один из внутренних двориков замка. Окружавшие его с трёх сторон стены были покрыты ползучими растениями, внизу сливавшиеся с лохматыми кустами. Посередине дворика слабо журчал мраморный фонтанчик, весь в трещинках, оббитый, струйки текли еле-еле. На земле лежала плитка, тоже мраморная, не в лучшем состоянии, чем фонтанчик. Сквозь щели пробивалась зелёная травка и мелкие жёлтые цветочки. Стояли две скамейки напротив друг друга, с них уже облупилась краска. Местечко это своей старинностью многих умиляло, друзья исключением не были.

Разговаривать они не собирались — просто посидеть, подышать свежестью, насладиться спокойствием и ощущением того, что ни сегодня, ни завтра, ни на этой неделе, ни в этом месяце не предвидится никаких испытаний. Борьба прекращена.

Из-за угла показалась тоненькая рука с подсвечником. Во дворик выплыла тенью Даниэла. Она была босая, в ночной рубашке. Девушка стояла, не двигаясь. Лицо выражало не страх, но удивление. Алина улыбнулась принцессе. Та подошла, держа свечу впереди.

Даниэла с того неприятного вечера и такой же ночи больше не буйствовала. Мейдине и Велистеру удалось что-то сделать с ней, теперь она просто никого не помнила, хоть и начала узнавать, и слишком странно себя вела — тихая, никому не мешающая дурочка. И девушка по-прежнему не разговаривала. Иногда она бормотала что-то невнятно, расслышать никто не мог.

Постояв перед волшебницей минуту, Даниэла развернулась и шагнула к фонтанчику. Со своим отражением она, кажется, побеседовала — между фразами девушка делала паузы, будто давая ему выслушать или ответить. Воск капал ей на руку, принцесса не замечала. Закончив, Даниэла опустила кисть в воду — нежный всплеск раздался в полной тишине, — поболтала там ею и вытащила, оглядев во всех сторон с интересом. Затем она дуновением потушила свечу, которую после этого поставила под фонтанчик.

Друзья растерянно смотрели на неё. За бедняжку можно было порадоваться, потому что приступы бешенства больше не мучили её, чувствовала себя она хорошо и была, вроде бы, вполне довольна жизнью, да только жалость оказывалась сильнее. Что станет с несчастной дочерью жестокого отца? Сейчас её домом сделалось больничное крыло Академии, позже, вероятно, её возьмёт к себе кто-нибудь из профессоров. Разве эта девушка достойна лишь такой судьбы? Тецарра рассказывала, как отзывались о принцессе здравомыслящие обитатели королевского замка. Очаровательная, умная леди. Она могла бы быть превосходной правительницей.

Неожиданно Даниэла вернулась к скамье, на которой отдыхали друзья, чтобы протянуть Алине мокрую ладонь. Волшебница осторожно взялась за неё, Дашка с Сашей удивлённо переглянулись. Алину принцесса повлекла в том же направлении, откуда появилась. Призыватель с ведьмой последовали за ними.

Компания, ведомая Даниэлой, обогнула замок. За девушкой Великая Троица шла, как скоро догадалась Дашка, в больничное крыло.

Там, кроме нескольких больных, не оправившихся ещё после нападения духов Фаризе Беалинты, бесследно пропавшей, лежала София. Утром после того, как объявили о сумасшествии Даниэлы, она наглоталась ядов в алхимической лаборатории. Женщину успели спасти, но в больничном крыле ей светило провести ещё неделю.

Принцесса села на её кровать. София, непривычно бледная, спала, но девушка её растормошила.

— Что такое? — демонолог разлепила веки. Покрасневшие глаза её слезились.

Тут она заметила Даниэлу. Слишком ослабевшая для радостных воплей, София просто потянулась к подруге, чтобы обнять, однако принцесса сделала это сама, навалившись на неё и поднявшись нескоро. Тронутые сценой, Саша, Алина и Дашка стояли рядом, боясь пошевелиться. За Софией и Даниэлой наблюдала и дежурная целительница, куда-то убежавшая потом.

— Ты вспомнила меня? — прошептала демонолог.

Принцесса лишь продолжала улыбаться.

— Она постоянно молчит, — пояснил Саша.

Оставив Софию, Даниэла уставилась на Великую Троицу. Снова полилось её бормотание с какими-то милыми детскими интонациями. Уверенной походкой дочь Мартина вдруг удалилась.

Все подумали, сейчас профессорша попросит догнать принцессу и вернуть. Не случилось такого. Молодая женщина, вздохнув с облегчением, погрузилась в дремоту опять, сквозь неё произнеся:

— Присматривайте за ней… Мы сможем продолжить жизнь, обязательно.

— Конечно, — пообещала Дашка, наклонившись к её уху, унизанному серёжками-кольцами.