Ухмыляясь собственному извращенному чувству юмора, Крис поглядывал на дорожные указатели и наконец, свернул с шоссе на пыльную проселочную дорогу. Как обычно бывает, истина, видимо, лежит где-то посередине. Если бы у Криса была склонность заключать пари, он побился бы об заклад, что Бетси Мэлори окажется милой и славной женщиной, как считают до сих пор ее друзья в Таосе, но отнюдь не богиней в джинсах. И, судя по всему, при встрече Крису волей-неволей придется распрощаться с романтическим образом своих грез – женщиной, которая могла бы возродить его веру в прекрасную половину человечества…
Срезав с дранки проволочную обмотку, Бетси выволокла во двор стремянку и пристроила ее у стены сарая, рядом со входом на сеновал. Она решила, что, прежде чем обрядиться в плотницкий фартук Дайона и втащить наверх дранку, не худо бы осмотреть перекрытия. Наемный работник, который содрал с крыши поврежденную дранку, а затем ударился в трехдневный запой и в итоге уволился безо всякого предупреждения, утверждал, что изрядная часть перекрытий тоже требует замены.
Бетси уже собиралась вскарабкаться наверх, когда заметила на проселочной дороге клубы пыли. Кто-то ехал к ранчо – наверное, почтальон. Хотя почта Бетси состояла, как правило, из неоплаченных счетов, она все же решила пройти пешком четверть мили, отделявшую ее дом и сарай от окружной дороги, и забрать почту, а уж потом снова заняться делом.
К удивлению Бетси, флажок на почтовом ящике был опущен – стало быть, почтальон уже бросил в него сегодняшнюю порцию счетов.
Пару минут спустя проселочная дорога сделала поворот и взору Криса открылось ранчо «Улей». И тут его ждало потрясение, потому что в тот же миг он увидел ее – мачеху Коры Мэлори, предмет его романтических грез, худенькую, но женственную блондинку скандинавского типа. Волосы ее, сбрызнутые солнцем, лежали на спине туго заплетенной косой. Сосредоточенно возясь с почтовым ящиком, женщина повернула голову в сторону подъезжавшего автомобиля.
Приятель, ты, как всегда, попал в точку! – подумал Крис, тормозя в нескольких шагах от нее и пожирая глазами ладную фигурку в выцветших стареньких джинсах и безыскусной фланелевой рубашке. Эта женщина ничуть не похожа на злобную мачеху из сказки. Или на магазинный хлеб. «Богиня в джинсах» – это, пожалуй, ближе к истине.
Напряженно сжимая в одной руке стопку конвертов, Бетси смотрела на пришельца и озадаченно хмурилась.
– Прошу прощения, мэм, – начал Крис, выбираясь из своего потрепанного, запыленного пикапа. – Я тут проездом… ищу какую-нибудь работенку. Не знаете случайно, может, кому в округе требуется работник? Хотя бы временный? Сейчас я бы согласился работать за харчи… ну и еще за деньги на бензин и крышу над головой для ночевки.
Все так же цепко сжимая конверты, среди которых было и напоминание о просроченной выплате по закладной, Бетси изучающе разглядывала незнакомца. Худощавый, широкоплечий, с узкой талией, мускулистый и небритый, этот человек, похоже, был в последнее время не в ладах с удачей. О том же свидетельствовала и его краткая речь. И лишь в его глазах, сощуренных от яркого солнца, было нечто, говорившее против такого вывода. Для бродяги, рыщущего в поисках сезонной работы, этот человек был чересчур уверен в себе.
Бетси вдовела вот уже два года, да и ее супружеская жизнь с Дайоном была лишена сильных страстей, и вот сейчас она даже испугалась, ощутив, как ее влечет к этому совершенно незнакомому человеку. Неожиданно для себя она обнаружила, что с обостренным любопытством разглядывает едва заметные морщинки в уголках его улыбчивых губ… и втайне гадает, каковы они на вкус. Всем своим существом он излучал неодолимое мужское обаяние.
Но самая большая угроза спокойствию Бетси таилась в глазах пришельца. Бездонно-синие, как небо, они испытующе смотрели в самую ее душу, словно искали там бесценный клад… и вместе с тем она ни на миг не сомневалась, что взгляд незнакомца уловил и отметил каждую деталь ее фигуры.
Бетси почувствовала, как горячая волна желания окатила ее всю, – такого она еще никогда не испытывала. В отношениях с Дайоном с самого начала присутствовала только тихая нежность – ни страсти, ни безумства. И ни разу еще у нее не слабели ноги от одного лишь мужского взгляда.
Боже, как она хороша, думал Крис, ощущая, как с новой силой пробуждаются в нем умолкнувшие было чувства. Слов нет, ему нравились эти глаза, осененные длинными светлыми ресницами, эти мягкие, чуть приоткрытые губы! Руки Бетси, с чистыми, коротко подстриженными ногтями, были изящными, но явно сильными, на щеках розовел едва заметный румянец – словно безыскусная просьба насчет работы отчего-то взволновала ее не на шутку.
Бетси между тем размышляла, что работник ей все-таки нужен. Этот темноволосый незнакомец с виду ловок и работы не чурается. И совсем не похож на вора или насильника… хотя вряд ли она сможет долго выдержать его присутствие на ранчо, если он и дальше будет так откровенно раздевать ее взглядом. Но что плохого в том, чтобы нанять его на день-два? Помог бы ей починить изгороди и крышу сарая…
– Собственно говоря, – наконец решилась Бетси после долгого молчания, – у меня на ранчо есть кое-какая работа. Главным образом починка изгородей и кое-что еще в том же духе. Мой работник… в общем, его сейчас нет. Вы могли бы спать в его трейлере… задержаться здесь на пару дней, если захотите. Повариха я недурная. Как, согласны?
Предложение как на заказ, подумал Крис. Если согласиться, он сумеет досконально изучить Бетси Мэлори, и в первую очередь проверить, какая она мать. Он все еще не знал, как ему поступить с полученной информацией. Как поверенный Шотландца Крис обязан защищать интересы этого властного старика, но в то же время нельзя упускать из виду и интересы его внучки. Если дело пойдет так, как он надеется, то, быть может, ему удастся стать посредником в неком компромиссе, выгодном для обеих сторон.
А, кроме того, мысленно прибавил он с мрачным юмором, ты будешь круглым дураком, Крис Харди, если упустишь такую женщину, как Бетси Мэлори. Кто знает – вдруг она и есть то лекарство, которое избавит тебя от хандры?
– Что ж, подходяще, – сказал он вслух, подавляя остатки угрызений совести, и протянул руку. – Эта долина – приятное местечко. Я Крис Харди, родился и вырос на ранчо в Айдахо. Могу начать хоть сейчас, если хотите.
Крис не стал уточнять, откуда прибыл сейчас, не стал, и спрашивать, есть ли на ранчо хозяин-мужчина. Видимо, и так догадался, что нет, подумала Бетси. Что ж, по крайней мере, ладонь у него мозолистая, а значит, он не чурается физического труда.
– Договорились, – сказала она, настороженно пожимая его руку и изо всех сил стараясь скрыть легкую дрожь, которую вызвало в ней это прикосновение. – Меня зовут Бетси Мэлори. Живу на ранчо со своей дочерью Корой. Если подбросите меня до сарая, покажу вам, где припарковать пикап.
– Отлично, – отозвался Крис, распахнув перед ней дверцу со стороны пассажирского сиденья.
Пока он усаживался за руль, Бетси беглым взглядом окинула кабину пикапа, но узнала о его владельце немного – разве только то, что он не курит и не швыряет где попало обертки от гамбургеров. Кроме шариковой ручки, смятого листка бумаги, дешевых черных очков и потертого чемодана за сиденьем в кабине не было ничего примечательного.
До сарая было всего четверть мили по грунтовой дороге, и все это время Бетси втайне радовалась тому, что рычаг переключения скоростей надежно отделяет руку Криса от ее колена. Против воли она не могла оторвать глаз от его сильного худощавого бедра. Когда он нажимал на газ, под вытертой джинсовой тканью перекатывались мускулы. Запах мужчины, такой отчетливый и близкий, пробудил в Бетси целую бурю чувств. Надо взять себя в руки, пока не поздно. Увлечься безвестным бродягой, как бы он ни был хорош собой, она никак не может себе позволить.
Подобно дому, который Крис выстроил собственными руками на двадцати семи акрах, жилой дом ранчо Бетси Мэлори был сложен из бревен и стоял на берегу ручья. На этом всякое сходство заканчивалось. Дом Бетси был меньше и явно старее, пазы между бревнами заделаны известью, на двускатной крыше красовалась каминная труба из неотесанного камня. Вдоль всего фасада тянулась старомодная веранда. Кто-то поставил на ней пару ветхих качалок. На всех окнах дома белели ослепительно чистые занавески.