Наконец, третье преимущество нефти заключается в том, что она – отличное готовое сырье для химической промышленности. Синтетика, пластмассы, красители, моющие средства, разные присадки. Все это можно делать и из угля, более того, именно из угля и начинали когда-то все это производить, но потом перешли на нефть. Из нефти гораздо сподручнее. Во сто крат удобнее.
Но если нет гербовой, пишут на простой. Если нет нефти, будем делать, из чего придется. И делали…
В одной из своих книг я описывал, как немцы, оставшись без нефти во время Второй мировой, прекрасно без нее обходились. Их танки ни на минуту не вставали, грузовики ездили, и вообще все было тип-топ. Потому что немцы – технологически высококультурная нация – начали делать бензин из угля.
Только человеку, далекому от химии, производство эрзац-бензина из угля может показаться чем-то удивительным. А ничего удивительно в этом нет. Дело в том, что нефть и уголь – почти одно и то же. Основная разница в том, что в угле на один атом углерода приходится один атом водорода, а в нефти – два. Кроме того, в нефти есть еще азот, сера и кислород, которых, как справедливо отмечает Эйгенсон, «лучше бы и не было».
То есть из нефти нужно удалять примеси, а из угля нет. В уголь нужно просто добавить недостающего водороду. Да нет проблем! Как это делается? Мы знаем, как! Аналоги нефтепродуктов получали еще неграмотные крестьяне, добывая похожий на мазут деготь из березовых чурок. На Руси даже выражение такое было – «сидели деготь». Томили в особых ямах березовые дрова при высокой температуре без доступа кислорода. Процесс долгий. Поэтому «сидели». А если вспомнить тот же фотоген, похожий на керосин, который тоже добывали сухой перегонкой из дерева, или угля, или сланцев, или торфа, то ситуация становится более ясной: угарный и углекислый газ при этом процессе улетают, унося «лишний» углерод, и соотношение молекул углерода и водорода в остатках меняется в «нефтяную» сторону.
В нашей Нефтяной реальности в этом процессе более всего преуспели немцы, прижатые в угол Второй мировой и «несправедливым» довоенным переделом мира, при котором им нефти не досталось – не было ее ни в Германии, ни в немецких колониях. Пришлось подключать голову. Страдания всегда подталкивают прогресс. А если в рот сами падают бананы, прогресса не жди…
Но в мире Эйгенсона в добыче горючего из угля преуспели все государства, а не только немцы. Весь мир бросился экспериментировать: под высоким давлением химики гидрировали (наводораживали) каменный уголь и древесину, как в нашей реальности Ларин гидрировал металлы. И результаты замены нефти углем в Альтернативной истории были великолепны! И не могли быть иными, что подтверждает наша Реальная история, в которой за грандиозные успехи в добыче искусственного топлива была даже выдана Нобелевская премия. Ею осчастливили немецкого (естественно!) изобретателя Карла Боша за пару лет до прихода к власти Гитлера. Так что Адольфа ждал приятный научный сюрприз: третий рейх больше не зависел от нефти – по крайней мере, теоретически.
У кровавого диктатора Сталина были пятилетки, а у кровавого диктатора Гитлера – четырехлетки. Выполняя национал-социалистический план, немцы ударными темпами всего за 4 года построили 16 заводов по производству синтетического бензина из угля методом гидрогенизации. Плюс еще 10 заводов по производству углеводородов методом Фишера и Тропша. Теперь немцы почти не зависели от нефти не только теоретически, но и практически.
Не запутайтесь, это все было в Реальной истории!.. И первый завод по производству искусственного бензина был построен в Германии аж в реальном 1928 году Нефтяной истории. Правда, без Гитлера дальше этого дело не пошло: искусственный бензин был в десять (!) раз дороже естественного, нефтяного. Но пришедший Гитлер сделал ставку именно на эрзац – у него была своя логика: зачем тратить драгоценную валюту, покупая за рубежом естественный бензин, если можно за бумажные рейхсмарки выпускать свой из своего же угля? К тому же скоро Германия не сможет покупать бензин за рубежом, никто ей не продаст. Гитлер знал, о чем говорил!
(Эрзац-бензин в Реальном мире «не пошел» из-за дороговизны, а вот эрзац-газом планета пользовалась вовсю. Газогенераторные заводы по производству светильного газа из угля работали в разных странах довольно долго. Курский вокзал освещался газовыми фонарями до 1932 года, а в Праге газовые фонари на светильном газе работали до 1972 года!)
Уже после войны американские военные аналитики отметили, что общая масса стали, которую немцы потратили на свою индустрию по производству искусственной нефти, была в 3,5 раза больше, чем общий вес британского флота. Но игра стоила свеч. Если бы не это, Германия не продержалась бы в Мировой войне долгие шесть лет. Или лучше сказать «пять лет»? Дело в том, что Германия фактически проиграла войну за год до официального подписания капитуляции, это случилось 12 мая 1944 года. Так, во всяком случае, считал несправедливо осужденный позже Нюрнбергским трибуналом рейхсминистр военной промышленности, талантливый архитектор Альберт Шпеер.
В своих дневниках, написанных в тюрьме Шпандау, Шпеер отметил эту дату следующим образом: «12 мая (1944 г.) я не забуду никогда, потому что в этот день война с точки зрения техники была проиграна. С налетом в тот день 935 дневных бомбардировщиков 8-го американского воздушного флота на целый ряд предприятий по производству горючего в Центре и на Востоке Германии началась новая эпоха войны в воздухе. Она предвещала конец немецкой промышленности вооружений…» Коротко и ясно.
Сколько же получала немецкая военная промышленность жидкого топлива из одной тонны угля? А это как считать! Если считать только тот уголь, что загружается в реактор, то не так уж мало. Процесс гидрогенизации позволяет из тонны угля получить 633 килограмма искусственной нефти. В дальнейшем из этой «нефти» получают: авиационный бензин (368 кг), автомобильный бензин (68 кг), солярку (132 кг), так называемое печное топливо (47 кг), смазочные материалы (8 кг), парафин (10 кг).
Но если учесть еще и тот уголь, который непосредственно в реакции не участвует, но идет на обеспечение процесса, то есть на разогрев установки, получение свободного водорода из воды и пр., то ситуация уже выглядит менее блестящей – всего 164 килограмма полезного продукта выходит из тонны угля. Мало? Дорого? Неэкономично?
Да как сказать. Германии этого хватало, чтобы воевать на два фронта и вести войну на море. Да и СССР, воодушевленный немецким опытом, несмотря на бакинскую нефть, решил пойти стопами Гитлера. Еще не кончилась война, немец еще стоял под Курском, а по всему СССР уже было запланировано строительство множества химических гигантов по производству жидкого топлива из угля. Озадачены были все, в том числе и ведомство товарища Берии. Товарищ Сталин повелел организовать Главное управление искусственного жидкого топлива. Из воюющей Красной армии были демобилизованы специалисты-химики. В Московском химико-технологическом и в Томском индустриальном институте с 1 сентября 1943 года организовали подготовку специалистов по искусственному жидкому топливу. Ну и, само собой, было создано «Главное управление лагерей по строительству нефтеперерабатывающих заводов и предприятий искусственного жидкого топлива». Без этого у товарища Сталина не обходилось. Если где какая большая стройка намечается, то для ее обеспечения рабсилой создавалось соответствующее управление лагерей, которое занималось «наймом» кадров для этой стройки. Поскольку в СССР, строившем счастливое будущее для всего человечества, вовсю применялся рабский труд, без которого социализм существовать в принципе не может, каждый новый великий проект, начиная с Беломорканала, стартовал с того, что ведомство товарища Берии (и его предшественников) обеспечивало его бесплатными рабами.
После войны проект «Жидкое топливо» не затих, а, напротив, только набрал обороты. Из Германии в порядке контрибуции спешно вывозились недоразбомбленные союзниками заводы по производству эрзац-бензинов. Надо сказать, технология эта довольно тонкая, капризная, требует высокой культуры производства, больших давлений, грамотных немцев… В результате почти до конца ХХ века в СССР нормально функционировали только те установки, которые когда-то вывезли из Германии. А наши, отечественные, спроектированные по образу и подобию немецких, но с надписью «made in USSR», работали из рук вон плохо или не работали вообще.