Удовлетворившись ответами Вольфа, кушбеги разрешил ему пребывать в Бухаре, но запретил, пользоваться пером и бумагой.

Вольф и так знал, что каждое письмо, отправленное из Бухары или полученное в ней, даже письма жены к мужу, вскрываются, прочитываются и о них докладывают эмиру.

Отпущенный кушбеги, Вольф направился в синагогу. Была как раз суббота, и Вольф обратился к собравшимся с приветствием…

Из среды молящихся вышел купец, встречавший Вольфа в Багдаде, и сказал:

— Не слушайте его, единоверцы, он — русский шпион! Я его знаю давно.

Поднялся шум… Вольф кричал, что он прибыл из Англии, что его знает сам Ротшильд и Монтефиори. Имена этих богачей произвели впечатление, шум стих, и Вольф повторил свою обычную проповедь: сам Моисей, мол, предсказал пришествие нового пророка, и он явился, и пора евреям отказаться от заблуждения их предков…

Проповедь имела мало успеха. Да Вольф ничего иного и не ожидал. Больше он не появлялся в синагоге, занявшись более серьезными делами.

К мулле соборной мечети Мир-араб он имел рекомендательное письмо от багдадского муфтия Юсуфа-эффенди. Мулла Акбар-ходжа внимательно прочел письмо и сказал, что польщен честью посещения такого уважаемого и благочестивого дервиша. Осведомившись о здоровье достопочтенного Юсуфа-эффенди, Акбар-ходжа спросил, что может сделать для столь почетного гостя, которого так рекомендует святой муфтий багдадский.

Вольф сказал, что хочет узнать, почему были казнены в Бухаре Муркрофт и Требек.

— Казнены? В Бухаре?

Акбар-ходжа изобразил на лице своем удивление.

— Муркрофт умер от лихорадки в Андхое, за пределами владений нашего пресветлого эмира, да продлит господь дни его! Требек умер в Мазаре, где правит хан, восставший против нашего эмира, — говорят, этот мятежник отравил Требека.

Вольф вытащил из-за пояса кошелек, зазвеневший столь мелодично, что мулла насторожил уши; из кошелька Вольф на ладонь высыпал золотые монеты — соверены. У Акбара-ходжи задрожали руки. Вольф поднял один соверен и повернул его той стороной, на которой вычеканен профиль короля.

— Наш всемогущий монарх, да продлит господь его дни, обещал наградить сотней таких монет, а каждая из них равна двум золотым бухарским тиллям — того, кто откроет тайну смерти Муркрофта и Требека. Вы, почтенный Акбар-ходжа, приоткрыли завесу тайны, и я вручаю вам десять соверенов. Когда же тайна раскроется до конца, за первыми десятью, — и тут Вольф отсчитал десять монет, — последуют остальные!

Мулла проворно опустил монеты в широкий карман халата.

Вольф спрятал кошелек и, наклонившись к Акбару-ходже, понизив голос, сказал:

— А теперь перейдем к делу! Мне нужно узнать, что вышло из поездки Балты Кули в Оренбург, какой ответ он привез от русских…

… На следующий день к эмиру явились муллы-настоятели мечетей и объявили:

— О ваше высочество! Юсуф Вольф, англичанин, который прибыл к нам, рассказывает, что персиане, нечестивые собаки, да будут навеки осквернены их могилы, болтают, будто бы у нас в Бухаре убиты его соотечественники Муркрофт и Требек… Грязные шииты называют нашу Бухару, крепость ислама, — городом убийства гостей. Гости священны для нас, и мы должны обращаться с Юсуфом Вольфом и всяким английским путешественником с уважением и почетом.

Эмир сказал:

— Клянусь верой отцов! Юсуф Вольф убедится, что кизилбаши — мерзкие лгуны… Пусть придет ко мне!

Вольф спрятал кошелек и, наклонившись к Акбару-была заполнена людьми. Эмир Нассыр-Улла в простом одеянии муллы сидел на балконе. Когда Вольф приблизился к балкону, все глаза устремились на него.

Придворный коснулся плеча Вольфа, и он начал низко кланяться и восклицать:

— Да будет мир великому падишаху! — И делал это до тех пор, пока эмир не рассмеялся, а за ним и все присутствующие. Эмир сказал:

— Хватит, хватит! Какой удивительный этот англичанин, и его глаза, его одеяние, и эта книга в его руках. Пусть приблизится!

Вольф подошел к балкону и разглядел эмира: лицо Нассыр-Уллы дергалось, улыбка казалась принужденной, небольшие, но совершенно черные глаза поражали мрачным блеском.

Эмир заговорил негромко, но с живыми интонациями:

— Юсуф Вольф, скажи нам, как ты сюда прибыл, как путешествуют в твоей стране и правда ли, что у вас плавают корабли без парусов и весел?

Не успел Вольф ответить на эти вопросы, как эмир спросил: почему инглизы так любят старые монеты, и знает ли он, кто таков Чингисхан и кто был Дарий?

И еще много подобных вопросов эмир задавал и напоследок спросил:

— Много ли иностранных послов в Англии и как с ними обращаются и можно ли их убивать?

Выслушав ответ, эмир воскликнул:

— Почему же ты поверил, что у нас, в Бухаре, такие порядки, что можно убивать гостей из чужих стран! А теперь скажи нам, что это у тебя за книга?

Вольф, ждавший такого вопроса, живо ответил, что это арабский перевод одной замечательной книги об удивительных приключениях некоего Робинзона Крузо и он просит милостивого разрешения поднести книгу эмиру. Эмир кивнул головой, и махрамы взяли книгу и передали ее эмиру.

Аудиенция окончилась милостивым разрешением оставаться Вольфу в Бухаре, сколько ему будет угодно.

9

Вольф знал, что Нассыр-Улла создал целую систему надзора за своими подданными: слуги подслушивали, что говорили их господа даже в постели; мальчишки на улицах ловили каждое слово, и эмир получал и сам читал донесения. Соглядатаями был окружен и Вольф, почему он и был весьма осторожен. А чтобы невозможно было подслушать, что он может вслух сказать во сне, он на ночь укрывался с головой…

Вольф посещал крытые базары, вступал в разговоры с купцами и ремесленниками, заходил в караван-сараи, подолгу сидел в чайханах…

Однажды он беседовал в чайхане с купцом, с которым его свел Акбар-ходжа и который собирался в Оренбург во главе каравана, нагруженного каракулем, шелками, коврами, хлопком. Вольф расспрашивал, кого знает купец в Оренбурге, с кем ведет торговые дела и известен ли ему человек по имени Деев.

Тут в чайхану вошел какой-то человек, по виду афганец, и обратился по-персидски к Вольфу:

— Ты, неверный, уже успел обольстить эмира! Но если бы он отдал тебя в мои руки, я бы живо расправился с тобой своей саблей!

Купец прервал афганца:

— Уходи и не тронь ференга: он дервиш!

— Дервиш! — саркастически воскликнул афганец. — Я знаю этих английских дервишей! Они приходят в страну, высматривают все в горах и долинах, в озерах и реках, находят удобные пути и возвращаются домой. Там они все сообщают господину по имени Компания, и он посылает солдат, и они завоевывают страну!

С этими словами афганец быстро вышел из чайханы, вскочил на коня и уехал.

Купец просил Вольфа не придавать значения словам неотесанного грубияна, жителя диких гор. Вольф вежливо согласился, но про себя решил узнать, что это за афганец и кто его подослал… Однако ни Акбар-ходжа, с которым Вольф окончательно подружился, ни владельцы каравансараев, которых он расспрашивал, ничего не знали о таинственном афганце.

Как-то в бедной чайхане вблизи самаркандских ворот Вольф расспрашивал нищего — дервиша из Самарканда, — как выглядит теперь некогда славная столица Тимура.

Дервиш, узнав, что Вольф инглиз, внимательно поглядел на него и сказал:

— Инглизы — это теперь Тимур! Они — потомки Чингисхана, и они покорят весь мир!

Слова дервиша услышал сидевший неподалеку туркмен.

— Русские будут покорителями всего мира, — обратился туркмен к Вольфу. — Они возводят сильную крепость посреди моря, недалеко от Хивы… Ислам погиб!

Тут заговорил еще один дервиш, с другого конца чайханы:

— Великие муллы Самарканда утверждают, что Руссия — это Гог и Магог, и великий дервиш Амир-Султан предсказал, что урусы завладеют миром… Скоро, скоро они захватят Ташкент, Коканд, Ургенч, а потом настанет очередь и Бухары!..

Вольф, с большим вниманием выслушавший все это, ничего не сказал и внимательно оглядел туркмена. Дервиш из Самарканда рассмеялся: