— Теперь все, — сказал он. — Надо его отвязать и привести в чувство.

Анжель бросился распускать ремни, сжимавшие студенту ноги, аббат стал высвобождать ему шею. Но тот все еще не шевелился.

— Похоже, окочурился, — сказал Жуйживьом.

— Как это могло случиться? — спросил археолог.

— Анестезия... Не исключено, что я слишком сильно ударил. — Профессор засмеялся. — Шучу. Гляньте-ка на него.

Глаза студента широко распахнулись, будто над ними подняли глухие заслонки. Он сел.

— Почему я голый? — спросил студент.

— Откуда я знаю? — ответил Жуйживьом, расстегивая халат. — Я всегда подозревал, что вы склонны к эксгибиционизму.

— Вы что, заболеете, если вдруг перестанете говорить мне гадости? — огрызнулся практикант и посмотрел на обрубок своей руки. — И это вы называете чистой работой?

— Ну, поехали! — сказал Жуйживьом. — Вот и делали бы сами.

— В следующий раз именно так и поступлю, — заявил студент. — Где моя одежда?

— Я ее сжег, — сказал Жуйживьом. — Только заразу разносить.

— Что же мне теперь, мать-перемать, так и ходить голым?

— Ну все, хватит! Мне это уже надоело.

— Не надо ссориться, — сказал Атанагор. — Я уверен, какая-нибудь одежда обязательно найдется.

— Эй ты, старый хрыч, — сказал студент, — отвали!

— Так! — проговорил Жуйживьом. — Может, вы наконец заткнетесь?

— Да что же это такое? — спросил аббат. — Раз-два-три-четыре...

— В жопу! — сказал студент. — Катитесь вы все в жопу с этой вашей галиматьей. В гробу я вас видел...

— Но это неправильный ответ, — сказал Грыжан. — На раз-два-три-четыре надо отвечать: всех нас грамоте учили.

— Не тратьте на него время, — сказал Жуйживьом. — Он неуч и дикарь.

— Зато не убийца, как некоторые, — прорычал практикант.

— Разумеется, — сказал Жуйживьом. — Сейчас я сделаю вам укол.

Он шагнул к столу и проворно стянул на студенте ремни; тот не решался протестовать из страха как-нибудь повредить свою новую, залитую воском культю.

— Не давайте ему меня трогать... — взмолился студент. — Он меня сейчас прирежет. Вы даже не знаете, какая это гнусная старая гадина.

— Угомонитесь, пожалуйста, — сказал Анжель. — Мы не хотим сделать вам ничего дурного. Просто надо вас немного полечить.

— Чтобы меня лечил этот живоглот? — вскричал студент. — Мало он мне крови попортил со своим дурацким стулом! Посмотрим, кто теперь посмеется.

— Я посмеюсь, — сказал Жуйживьом и ловким движением всадил иглу студенту в щеку.

Тот резко вскрикнул, тело его обмякло и перестало двигаться.

— Ну вот, — сказал Жуйживьом. — Теперь пора уматывать.

— Он немного поспит и успокоится? — спросил аббат.

— У него впереди вечность, чтобы успокоиться! — ответил Жуйживьом. — Это был закарпатский цианид.

— Активная разновидность? — осведомился археолог.

— Именно так, — подтвердил профессор. Анжель смотрел, ничего не понимая.

— Что это значит? — спросил он. — Выходит, этот парень умер?

Атанагор потянул его к двери. Аббат Грыжан поспешил за ними. Жуйживьом остался снимать халат. Он склонился над практикантом и ткнул ему пальцем в глаз. Тело осталось бездвижным.

— Никто бы не смог ему помочь, — сказал профессор. — Посмотрите сюда.

Анжель с порога обернулся. Бицепс на той руке, где была культя, треснул и раскрылся. Края расщелины вздулись зелеными валиками, и из непроглядных недр зияющей раны били ключом кипящие пузырики.

— Прощайте, дети мои, — сказал Жуйживьом. — Жаль, что эдак вышло. Я не ожидал такого поворота событий. Собственно говоря, если бы Дюдю куда-нибудь исчез, как мы надеялись, все сложилось бы совсем иначе и студент-медик вместе с Баррицоне были бы сейчас живы. Но нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Вода течет. И потом... — Он посмотрел на часы. — И потом оказывается, что ты слишком стар.

— Прощайте, доктор, — сказал Атанагор. Жуйживьом грустно улыбнулся.

— Прощайте, — сказал Анжель.

— И главное, не волнуйтесь, — сказал аббат. — Все полицейские инспекторы — дураки набитые. Может быть, хотите место отшельника?

— Нет, — ответил Жуйживьом. — Я устал. Пусть все будет, как есть. Прощайте, Анжель. Бросьте валять дурака. Я оставлю вам свои желтые рубашки.

— Я непременно буду их носить, — сказал Анжель. Они вернулись в комнату и пожали профессору руку.

Потом, пропустив аббата вперед, стали спускаться по скрипучей лестнице. Анжель шел третьим. Он в последний раз обернулся. Жуйживьом махнул на прощание рукой. Уголки его губ выдавали волнение.

XI

Атанагор шел посередине. Руку он держал на плече Анжеля, который шагал слева; справа археолога под руку взял аббат. Они направлялись в археологический лагерь, чтобы забрать с собой Бронзу и навестить Клода Леона.

Сначала никто не разговаривал, но аббат Грыжан не умел долго молчать.

— Не понимаю, почему профессор Жуйживьом отказался от места отшельника, — сказал он.

— Я думаю, он больше не мог терпеть, — ответил Атанагор. — Всю жизнь лечить людей — и так закончить...

— Но ведь со всеми врачами случается... — сказал аббат.

— Только арестовывают не всех, — заметил Атанагор. — Как правило, они скрывают результаты. А профессор Жуйживьом не хотел юлить и прятаться.

— Но как им удается скрывать результаты? — спросил аббат.

— В тот момент, когда больной должен умереть, они передают его другому врачу, более молодому, — сказал Атанагор. — И так все время.

— Что-то в этой цепи от меня ускользает. Ведь если больной умирает, то кто-нибудь из врачей должен за это ответить.

— В такой ситуации больной нередко выздоравливает.

— В какой ситуации? — снова спросил аббат. — Простите, но я не очень вас понимаю.

— В ситуации, когда старый врач передает своего пациента молодому, — сказал Атанагор.

— Но доктор Жуйживьом не был старым врачом... — заметил Анжель.

— Лет сорока, сорока пяти... — прикинул аббат.

— Да, где-то так, — согласился Атанагор. — Просто ему не повезло.

— Но ведь во всем мире каждый день люди убивают людей, — сказал аббат. — Я не понимаю, почему он отказался от места отшельника. Религия для того и придумана, чтобы покрывать преступления. В чем же дело?

— Вы правильно сделали, что предложили ему, — сказал археолог. — Но он слишком честен, чтобы согласиться.

— Экая дубовая голова! Ну кто заставляет его быть честным! — подивился аббат. — Что с ним теперь будет, а?

— Вот уж чего не знаю... — пробормотал Атанагор.

— Он уедет отсюда, — сказал Анжель. — Он же не хочет, чтобы его схватили. Заберется в какую-нибудь затхлую дыру.

— Давайте поговорим о другом, — предложил Атанагор.

— Великолепная идея, — обрадовался Грыжан. Анжель не ответил, и все трое продолжали путь молча.

Порой они наступали на улиток, и тогда из-под ног брызгал желтый песок. Тени их скользили за ними — крошечные, вертикальные. Эти тени можно было заметить, только расставив ноги. По загадочной случайности тень аббата поменялась местами с тенью археолога.