В литературе нашей есть одно слово: «стушеваться» ~ при Пушкине оно совсем не было известно и не употреблялось никем. — Достоевский не совсем прав, если иметь в виду не только язык литературы, но и живую разговорную речь Слово «стушеваться» не Пушкиным, но при Пушкине употреблялось в том самом значении, о котором дальше говорит Достоевский. См. об этом: Рейсер С. А. Стушеваться // Современная русская лексикография. 1977. Л., 1979. С. 147–150.

Появилось это слово в печати, в первый раз, 1-го января 1846 года, в «Отечественных записках», в повести моей «Двойник, приключения господина Голядкина». — «Отечественные записки» с повестью Достоевского «Двойник» вышли в свет 1 февраля 1846 г. Слово «стушеваться» появляется в главе IV, а не в первых трех главах, как далее, забыв, пишет Достоевский. «…ему (Голядкину. — Ред.) пришло было на мысль, как-нибудь, этак под рукой, бочком, втихомолку улизнуть от греха, этак взять да и стушеваться…» (Отеч. зап. 1846. № 2. Отд. 1. С. 295). Слово «стушеваться» в словаре Даля отмечено без отсылок к литературе. «Толковый словарь русского языка» под редакцией проф. Б. М. Волина и проф. Д. Н. Ушакова (М., 1940. Т. 4. Стб. 572–573) вводит это слово с отсылками к произведениям одного Достоевского. В современном словаре Академии наук даны примеры из произведений и других (позднейших) писателей (см.: Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.; Л., 1963. Т. 14. Стб. 1115–1116). Между тем Достоевский, по-видимому, прав: слово «стушеваться» быстро распространилось и укоренилось в языке литературы после выхода в свет «Двойника» (с конца 1840-х годов) и скорее всего — под его воздействием. Некрасов, например, которого далее упоминает Достоевский, уже использует это слово в более консервативной (в сравнении с прозой) стихотворной речи:

Первая повесть моя «Бедные люди» — в конце 45-го года. — О своем литературном дебюте Достоевский вспоминал не раз (см. «Дневник писателя» за 1873 г., гл. 2 «Старые люди» и за 1877 г., январь, гл. II, § 3).

…начал летом ~ «Двойник, приключения господина Голядкина». — Об истории создания и печатания «Двойника» см. наст. изд.

Он повестил об ней ~ Андрея Александровича Краевского… — А. А. Краевский (1810–1889) — русский издатель, журналист. В «Отечественных записках» Краевского и был опубликован «Двойник».

…у которого работал в журнале… — По приглашению Краевского Белинский с конца 1839 г. возглавил критический отдел журнала «Отечественные записки» и оставался ведущим критиком этого издания до 1 апреля 1846 г., когда, руководствуясь общими идейными и частными соображениями, критик порвал отношения с Краевским и ушел из «Отечественных записок» вместе с некоторыми другими сотрудниками: Н. А. Некрасовым, А. И. Герценом, Н. П. Огаревым, И. И. Панаевым.

Я сильно исправил ее потом, лет пятнадцать спустя, для тогдашнего «Общего собрания» моих сочинений… — Мысль о переделке «Двойника» у Достоевского возникла вскоре по выходе повести из печати (1846 г.), но писатель смог взяться за ее осуществление лишь в начале 1860-х годов. Задуманная переработка повести не была доведена до конца, хотя Достоевский и изменил первоначальную редакцию. Новая редакция «Двойника» была опубликована в издании: Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений / Вновь просмотренное и дополненное самим автором издание. Изд. Ф. Стелловского. СПб., 1866. Т. 3. Эта же редакция повторялась в отдельном издании повести: Двойник. Петербургская поэма Ф. М. Достоевского / Новое, переделанное издание. Издание и собственность Ф. Стелловского. СПб., 1866.

…кажется, в начале декабря 45-го года, Белинский настоял, чтоб я прочел у него хоть две-три главы этой повести. — Достоевский, судя по всему, читал у Белинского первые четыре главы «Двойника». Именно в главе IV появляется слово «стушеваться» (см. выше, примеч. к словам: «Появилось это слово в печати…»)

На вечере, помню, был Иван Сергеевич Тургенев ~ очень куда-то спешил. — См. ниже, примеч. к словам: «Очень помню, что похвалил…».

…понравились Белинскому чрезвычайно — Но Белинский не знал конца повести… — Четвертая глава «Двойника», на которой, по-видимому, остановилось чтение повести у Белинского, кончается посрамлением героя, завершающим идейно-тематическую линию первых глав. Д. В. Григорович (1822–1899), присутствовавший на этом чтении, рассказывает: «Белинский сидел против автора, жадно ловил каждое его слово и местами не мог скрыть своего восхищения, повторяя, что один только Достоевский мог доискаться до таких изумительных психологических тонкостей» (Григорович Д. В. Литературные воспоминания. М., 1961. С. 91). Следующая, пятая глава «Двойника» — новый этап сюжета. Именно в ней появляется двойник героя, позволивший автору ввести в повествование фантастические элементы и усложнить психологическую разработку характера главного персонажа, что и вызвало в дальнейшем менее восторженную, чем первоначально, реакцию Белинского. Ср. также: Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1960. С. 283.

, …и находился под обаянием «Бедных людей». — О восторженной оценке Белинским «Бедных людей», как и о первом знакомстве с критиком, Достоевский писал в «Дневнике писателя» за 1873 и 1877 гг.

Очень помню, что похвалил и Иван Сергеевич Тургенев (он, верно, теперь позабыл). — Если самому Достоевскому память здесь не изменяет и он действительно прочел у Белинского четыре главы, то Тургенев не мог прослушать лишь половину прочитанного и уйти, так как слово «стушеваться» появляется именно в заключении четвертой главы «Двойника» (см. выше, примеч. к словам: «Появилось это слово в печати…»).