Вместо ответа Жданов только покачал головой и снова выпил.

– Слушай, Палыч, да прекрати ты так по ней убиваться... Не стоит она того! – попытался подбадривать пригорюнившегося друга Малиновский, разливая по бокалам виски.

Но Андрей, казалось, перестал замечать собеседника. Он просто говорил, негромко, но твердо, – словно надеялся, что Катя услышит его, как бы далеко она ни была сейчас...

– Я так хочу вернуть ее... поговорить с ней... А она... Она меня ненавидит... Я знаю... И я надеюсь, она ненавидит, потому что любит! Я не могу этого объяснить, но... пока не убедился в обратном, у меня есть надежда! Катя – где ты? Что сейчас делаешь? – Андрей словно очнулся от тяжелого сна и принялся тереть виски.– И что я здесь делаю?

Катерине удалось тайком улизнуть с очередной шумной вечеринки. Теперь она брела по опустевшему вечернему пляжу и наслаждалась шумом прибоя. Чистый, естественный звук наполнял измученную непрерывной светской суетой девушку силами, возвращал ей привычный покой и способность радоваться. Она разглядывала огромные звезды, сияющие на бархатном небе как стразы, и думала о том, что в Москве небо совсем другое...

– Катя – где ты? – донеслось до нее.

Катя вздрогнула: ей показалось, она слышала голос Андрея! Замерев на секунду, она повернулась, оглядывая пляж. Тот был пуст. Только в некотором отдалении виднелся силуэт высокого, статного мужчины, так похожего на Андрея.

Катя испуганно сняла и протерла очки – мужчина двигался вдоль моря, прямо к ней, но он был не один! Вот он наклонился. Поцеловал, потом обнял и закружил свою спутницу – девушку в летящем платье. Влюбленная пара, смеясь и беззаботно болтая, почти поравнялась с Екатериной – теперь она могла хорошо рассмотреть молодого человека... Тот был всего лишь похож на Андрея...

Но тревога уже не отпускала Катю. Что сейчас происходит дома? Что с Андреем?

Она должна быть там – рядом с ним!

– Зачем я здесь? Что я делаю? – прошептала Катя и бросилась к ярко освещенному входу ресторана: надо немедленно предупредить Юлиану, что она возвращается в Москву ближайшим рейсом!

Катя пробиралась сквозь шумную, нарядную толпу, оглядываясь в поисках Виноградовой, но замерла у зеркальной стены, столкнувшись взглядом с отражением молодой привлекательной женщины. Аккуратно уложенная прическа из мягких прядей приятно оттеняла графическую форму лица. Легкий макияж был почти незаметен. Девушка держалась робко и неуверенно – словно окружающий мир казался ей враждебным и непривычным. Катя хотела приветливо улыбнуться ей, но вдруг поняла, что любуется собственным отражением – образом, с которым ей еще предстоит научиться жить...

Но главное ей уже удалось – она стала совсем другим человеком. Человеком, у которого будет совсем новая жизнь. Жизнь, в которой нет места Жданову и «Zimaletto»!

Она остается! Катя решительно направилась к Юлиане.

Виноградова сидела за столиком со стайкой моделей и хореографом. Девушки то непринужденно болтали, то оборачивались, позируя подоспевшим фотографам.

– Мне иногда их жалко бывает, звезд наших. Не расслабишься, постоянно лицо надо держать... – шепнула Юлиана Кате, помогая ей устроиться на диванчике у стола.

– А я, честно говоря, я иногда завидую тем, кто родился с такой яркой внешностью. Им так повезло... – нашла в себе силы признаться Катя.– Ведь красивые женщины – они, ну то есть вы... вы ведь особенные...

– Ошибаешься! Это не везение, а хорошо просчитанный результат, – рассмеялась Юлиана.– Любая женщина может стать красавицей.

– Все зависит от количества приложенных усилий, – поддержала ее обворожительная девушка-модель. Девушка выглядела такой открытой и искренней, что Катя решилась наконец-то задать ей вопрос, который лишал ее покоя уже много дней.

– Как это – быть знаменитой? Или нет. Как это – быть красивой женщиной?

Девушка звонко и заразительно рассмеялась, откинув с ухоженного личика прядь роскошных волос:

– Ой, спросили бы меня лет несколько тому назад про красивую женщину – я бы си-и-ильно обиделась. Я в школе влюбилась в одного мальчика. А он меня отверг... Вот. Тогда я решила во что бы то ни стало стать красивой! Чтобы он посмотрел и просто рухнул!

«До чего же знакомая история», – горько вздохнула Катя. Неужели и она сама однажды сможет с беззаботным смехом рассказать о своих проблемах незнакомой девушке? Катерине не терпелось услышать продолжение истории:

– И что?

– И началась работа, – пожала плечами красавица.

– Какая? – робко поинтересовалась Катя.

– Сначала я занялась спортом, чтобы силу воли в себе воспитывать. Потом пошла на занятия танцами. Потом пришла очередь косметолога, диетолога. И когда все это дало результат – я уже забыла про того мальчишку. Спасибо ему, что так со мной поступил!

– Так все просто? – засомневалась Пушкарева.

– Кто сказал – просто? Это был каторжный труд! Особенно тяжело – начать верить в себя. Но главное – понять, что ничего невозможного нет!

– Почти сказочная история, – недоверчиво покачала головой Катя.

– Никаких сказок, только желание и настойчивость, – ободряюще обняла Катю Юлиана.– А ты начала активно участвовать в светских беседах. Молодец! Коммуникабельность – главное в профессии пиарщика. Вот на работе у тебя ведь все получается? Там ты – смелая, решительная... Значит, надо чуть-чуть постараться! И стать решительной, смелой во всем остальном. И я обещаю – в Москву вернется новая, целеустремленная, привлекательная, уверенная в себе Катя Пушкарева!

– А если этот... эксперимент не удастся? – Катерина принялась разглядывать носки новых туфель.

– Удастся! Я уверена – тебе просто надо учиться радоваться жизни!

– Как? Как этому научиться? – ответа Катя не дождалась: мелодия мобильного отвлекла ее от жизненно важного разговора.

Из далекой, почти забытой Москвы ей звонил Николай Зорькин.

– Привет!

– Привет! Что слышно из «Zimaletto»?

– Дела в порядке, но есть парочка документов, в которые нужно внести кое-какие коррективы, – кричал Зорькин в трубку с показным оптимизмом.– Поэтому было бы хорошо, чтобы ты приехала.

– Приеду, конечно. Только не сейчас, – Катя даже прикрыла глаза в ожидании плохих новостей.

– Пушкарева, когда ты приедешь, меня уже похоронят. Они грозятся натравить на нас адвокатов, не бросай меня одного! Без твоей подписи документы по передаче «Zimaletto» недействительны. Так что ты по-прежнему олигарх, – зачастил Зорькин в телефонную мембрану.

– Значит, адвокатов? А ты сказал им, где я?

– Конечно, нет.

– Сейчас я при всем желании не могу приехать. Я обещала Юлиане и не могу ее подвести, понимаешь? – Пушкарева говорила твердо, почти жестко. Она приняла решение и не отступится от него, как бы тяжело это ни было.

– Да понимаю я, Пушкарева. Только и делаю, что понимаю. Совет директоров бесится, а Жданов вообще с ума сходит! Им всем нужна исключительно ты.

– Ничего. Я приеду на следующей неделе, не раньше. Пора им начать уважать не только свои интересы, но и чужие. Так и передай! – Катя прервала связь и грустно опустилась на банкетку в углу зала.

– Я сегодня минут пять на нее смотрел, пока не понял, что это она, – Михаил восторженными глазами следил за Катей.

Юлиана шутливо погрозила пальцем восходящей звезде кулинарного искусства и заговорщически шепнула:

– Ну-ка, признавайся, – по твоей классификации, Катя – какое «блюдо»?

– Десерт. Своеобразный, непростой. Для тех, кто понимает, – покраснел Михаил.

– Да ты просто дамский угодник!

– Только куда же она подевалась, наша Катя?

– Забилась в угол и боится пошевелиться, – разочарованно вздохнула Юлиана, отыскав глазами помощницу, и доверительно взяла Михаила за руку: – Слушай, Миш, у меня к тебе просьба. Присмотри за ней сегодня, ладно?

– Могла бы меня об этом даже не просить, – радостно кивнул Михаил и с энтузиазмом принялся выполнять поручение.