Джаред увидел, что на глаза Аманды навернулись слезы, и резко сказал:

– Ты испытываешь мое терпение. Моя жена считает тебя другом, и я тоже. Твое положение здесь не вызывает никаких сомнений – ты станешь новым старшим конюхом, поскольку Баркхема я отправляю в Лондон, и начинаешь разводить для меня лучших лошадей в Англии. Теперь, когда в моей конюшне появился Ураган, это будет несложно. Кроме того, мы с мисс Амандой доверяем тебе этого юного бездельника и надеемся, что ты хорошенько выучишь его, и он станет твоим преемником, когда ты решишь уйти на отдых. Кажется, ему нравятся лошади и он не глуп, хотя и очень грязный. Ну а теперь, если тебя все это устраивает, я буду рад, если ты как следует поздороваешься с моей женой и сотрешь с ее очаровательного лица хмурое выражение.

– Да, милорд! – воскликнул Хэрроу и раскрыл Аманде объятия, как сделал это, встречая ее в Фокс Чейзе. И в точности, как и тогда, Аманда кинулась к нему и крепко обняла:

– О, Хэрроу, дорогой мой, как ты меня напугал! Я тебя люблю.

Потом она чмокнула в грязную щеку Тома и взъерошила ему волосы. Мальчик смотрел на нее с обожанием.

– Тебя я тоже люблю, бездельник, но мне очень интересно, как же ты выглядишь под этим слоем грязи. Днем я вернусь, чтобы прокатиться на Урагане, и надеюсь увидеть твое чистое лицо, понял?

– Да, миледи, да, даже если мне будет больно мыться, – согласился Том, в ужасе думая о первой встрече с мылом за последние два с лишним года.

Джаред и Аманда направились к дому. Джаред спросил:

– Ты хорошо выспалась, Аманда?

Внезапно снова застеснявшись, Аманда отвела взор и сказала, что выспалась просто отлично.

– Но у меня очень болит голова. Ты не знаешь почему?

– А это, дитя мое, плата за то, что ты напилась. Похмелье.

– Я? Напилась? О, Джаред, нет! Как ты можешь такое говорить?

– Ну, может, и не напилась, но, безусловно, выпила немало.

Аманда смутилась и решила прикрыть замешательство гневом.

– Если и так, виноват только ты. Весь вечер подливал мне вина, а после церемонии заставил еще и бренди выпить. Отвратительная вещь!

Синие глаза Джареда заискрились весельем.

– Я сделал это только для твоей пользы, милая моя. Бренди очень помогает от нервов.

– О, – отозвалась Аманда слабеньким голоском. – Спасибо.

Джаред остановился у парадных дверей особняка и положил руки на плечи Аманды.

– Бренди просто помогло тебе вытерпеть вчерашнюю ночь или ты получила хотя бы чуть-чуть удовольствия?

Аманда отвела взгляд.

– Я хотела спросить то же самое у тебя. Я… я тебя разочаровала?

Джаред сильно прижал ее к своей широкой груди и погладил по голове.

– Разочаровала? О, Аманда, это просто невозможно! Если вчера ночью ты получила удовольствия хотя бы вполовину столько, сколько я, ты должна быть самой счастливой женщиной в Англии!

Аманда подняла голову, чтобы увидеть его лицо.

– Мне понравилось, Джаред. Мне очень понравилось.

Она почувствовала, как он задрожал, и поразилась своей власти над этим мужчиной. Он простонал:

– Я хочу тебя, Менди. Я так тебя хочу! – Их губы встретились, и они обнялись на бесконечно долгие минуты. Тела их стремились к еще более близкому слиянию, и только звук открывающейся двери вернул супругов на землю.

– Господи Боже, кажется, я опять это сделала! – вскрикнула тетя Агата, – Джаред, поищи более подходящее место для страстных объятий! Что, если на вас наткнутся слуги? – Появившийся было из-за спины леди Чезвик дворецкий встретил грозный взгляд хозяина и моментально исчез, вспомнив о том, что пора пересчитать серебро или заняться еще чем-нибудь столь же неотложным, – Понятно, что вы слегка обезумели, это со всеми случается раньше или позже, но все нее постарайтесь вести себя хоть немного сдержаннее в дневные часы.

Джаред на миг оторвался от губ Аманды, и в его глазах появились чертики.

– Убирайся отсюда, тетя Агата, или, как говорит мой юный друг Том, я надаю тебе по башке.

– Джаред! Как ты со мной разговариваешь! Все, я умываю руки.

Аманда изо всех сил пыталась сохранить на лице строгое выражение, а Джаред утомленно произнес:

– Если бы ты только могла, тетушка, если бы! Но я в этом очень сомневаюсь.

Раздосадованная леди резко повернулась и удалилась с негодующим видом. Лорд и леди Сторм виновато захихикали.

– Нужно догнать ее и извиниться. Она наверняка очень расстроилась. – Аманда пыталась говорить серьезно. – Бедная тетя Агата, – посетовала она и вдруг снова хихикнула.

– Так ей и надо, старой зануде, хотя я ее искренне люблю. – Внезапно Джаред посерьезнел. – Ты разговаривала с ней сегодня утром, малышка?

– Ой, она что-то говорила мне про спор с тобой, но боюсь, я ее плохо слушала. А когда она сказала, что Хэрроу здесь, я сразу убежала. А что? Что-то важное?

Глаза Джареда потемнели.

– Да, милое дитя, это очень важно. Пожалуйста, выбери время, чтобы поговорить с ней после ланча. Я в это время займусь Хэрроу и мальчиком. Встретимся часа в три в конюшне. Думаю, один раз можно пропустить чай, правда?

Аманда, нахмурившись, свела брови, но Джаред тут же ее поцеловал. Она пообещала выполнить просьбу мужа, и они вместе отправились на поиски леди Чезвик, чтобы успокоить ее раненые чувства.

Леди Чезвик похлопала по дивану рядом с собой, приглашая Аманду сесть:

– Нам нужно поговорить на очень деликатную тему, дорогая моя, и я надеюсь, ты позволишь мне подойти к ней постепенно. Видишь ли, все началось еще с моей сестры Лавинии, матери Джареда.

Аманда слушала внимательно – ее очень интересовало все, что касалось мужа. Леди Чезвик продолжала:

– Лавиния была самой красивой девушкой на свете – и самой милой. – На старую леди нахлынули воспоминания, и глаза ее затуманились. – Джаред, знаешь ли, очень на нее похож – такие же синие глаза и темные волосы. Иногда мне кажется, что Карлтону от этого было еще больнее. Но я отвлеклась. Лавиния была младше меня почти на двенадцать лет – полагаю, она родилась по недосмотру – но мы прекрасно ладили. Она была такая живая, такая энергичная! О, какие она устраивала проказы! Когда она познакомилась с Карлтоном, я уже вышла замуж. Карлтон был значительно старше. Я встретилась с ним, когда впервые вышла в свет, и должна заметить, что он не произвел на меня особого впечатления.

Надо полагать, он был привлекательным, но каким-то блеклым, весь такой светловолосый и белокожий. А глаза! О, его глаза мне никогда не нравились, такие светлые, что казались бесцветными. Он выглядел так, словно выгорел на солнце. Они с Лавинией напоминали день и ночь, но при этом были очень красивой парой.

Но меня настроила против него не внешность, а его отвратительный характер. Когда мы встречались в обществе, он казался спокойным и сдержанным, но я слышала разные байки – замужние женщины чаще слышат сплетни – о диких приступах ярости, которые нападали на него, если ему перечили. Я пыталась отговорить Лавинию от брака, предупреждала ее, но она утверждала, что по отношению к ней он был просто идеалом доброты. Не думаю, что она хоть раз видела его рассерженным, а они прожили в браке больше пяти лет. Мне приятно думать, что благодаря ее влиянию он держал себя в руках, потому что после ее смерти все очень быстро вернулось на круги своя.

Леди Чезвик вытащила из кармана носовой платок и промокнула глаза. Аманда положила ладонь ей на руку и прошептала:

– Я пойму, если вы не захотите продолжать, тетя Агата. Пусть Джаред сам мне все расскажет. С его стороны бессердечно просить вас делать то, что вас так расстраивает.

– О нет, дорогая моя, прошу тебя, не надо! – взмолилась леди Чезвик. – Он понятия не имеет, что я тебе все это рассказываю. Он хотел, чтобы я сообщила тебе всего одну вещь, но мне кажется, ты имеешь право знать, что скрывается за этой просьбой. Со мной все в порядке, право же. Очень важно, чтобы ты все узнала как можно скорее.

Как ты уже, наверное, догадалась, Лавиния и Карлтон поженились в конце сезона, к великому расстройству многих прекрасных молодых людей, преданно ухаживавших за ней. – Леди Чезвик обвела глазами комнату. – Он привез ее сюда сразу после свадьбы, и Лавиния так и не вернулась больше в Лондон. Видишь ли, будучи намного старше и прекрасно сознавая, до чего она красива, он ее сильно ревновал. Но Лавиния была не против. Нужно сказать, что я очень удивилась, когда приехала навестить ее, потому что Лавиния казалась очень довольной. Она была такой веселой и полной жизни, а Карлтон выполнял любой ее каприз. Думаю, в утверждении о том, что противоположности сходятся, есть много правды.