Я глядел, как поднимающиеся с берега испарения стелются над городом: у берега стирали, кипятили воду в железных котлах и вальками выколачивали грязь. Я видел только клинышек моря, но мне казалось, я вижу все. Воду, темную, как всегда по весне, и полную подтаявших льдин, солнечные блики на воде, смех, мячиком скачущий по ее зеркалу, голоса, разносящиеся далеко вокруг, детей, играющих у кромки на берегу и шлепающих по воде длинными палками, их пронзительные радостные крики; пар от котлов, который поднимался вверх и стлался над городом, над нашими красивыми домами и мощеными улицами, над красивой главной торговой площадью и недавно построенными новыми церквами, над нашими надуманными, безнадежными, неразрешимыми проблемами; он поднимался к солнцу, стлался над главной площадью и над ратушей, где я стоял, поднимался все выше, выше, становясь все реже, я его уже почти не видел; солнце, испарения и воздух, которым так легко дышалось, и небо, мглисто-голубое, светло-голубое, чистое, ясное.

Я глубоко вздохнул и обернулся к двери. Вошел в нее. Когда я вошел, судебное заседание как раз закончилось.

Приговор еще не огласили.

Многие документы, касающиеся Фридриха Мейснера, предъявить невозможно: они возникли и исчезли в процессе написания этого романа о нем. Только некоторыми деталями сходен герой с Францем Антоном Месмером. Впрочем, один из случаев, здесь описанных — случай мадам Кайзер, — частично основан на подлинном материале. Его можно найти в журнале, в котором в 1821 году последователь Месмера врач П. Г. Седершёльд вел записи историй болезни.

Автор

Книга издана при поддержке Шведского Института. На обложке фрагмент картины Эдварда Мунка «Крик», 1893.