– Соединяй! – перебил он ее и схватил трубку внутреннего телефона.

– Алло! – закричал Петровский нетерпеливо.

– Тарас Васи… – начал было Тополев.

– Ты узнал, где его старая работа? – перебил Петровский.

– Узнал. Мать телефон дала, Тарас Ва…

– Давай диктуй.

– Сейчас.

Петровский сунул руку к письменному прибору на столе и вспомнил, что по своей дурацкой привычке вытащил ручку и, как обычно, забыл в машине. Он выдвинул ящик стола, один, второй… Третий, нижний, от резкого рывка вывалился на пол. Ручки нигде не было.

«Сегодня, наверное, не мой день», – подумал он и выругался про себя.

– Готовы? – осведомился Антон.

– Готов, – махнул рукой Петровский. Он сосредоточился. Поиски ручки странным образом его успокоили. Антон продиктовал семь цифр.

– А что случилось-то? – спросил озадаченно он в конце. – Что за спешка такая?

– Максим звонил, – буркнул Петровский, старательно повторяя про себя телефонный номер.

– Он матери тоже звонил, – сказал Антон. – Вчера, два раза. Мы с вами в это время в милиции были.

– А два раза-то зачем? – удивился Тарас.

– Телефон своей старой работы спрашивал. Наверное, не до конца все вспомнил.

Петровский сел прямо на стол. Все его предчувствия оправдались. Максим Дронов вышел на финишную прямую. И надо было его опередить во что бы то ни стало.

– Дуй в офис, – после паузы сказал Петровский. – Быстро. Максим хочет нанести визит друзьям. А у него с часу на час должно начаться Превращение.

– А антидот?

– Какой, к черту, антидот?! – взорвался Петровский. – Дронов у нас в офисе появлялся, что ли? Или ты не понял, Антон? Повторяю еще раз. У него начинается Превращение…

– О чем вы? Какое превращение, Тарас Васильевич? Что, вот так, прямо среди бела дня?

– До вечера, конечно, у нас время есть. Но у него уже голос изменился, – произнес Петровский. – Это первый признак. Так что давай, Антон, в темпе. Я жду.

Утро Вадим встречал в гостиной. Он сидел со стаканом коньяка, изредка косясь в угол, где вчера появился ночной гость. Поэтому когда зазвенел телефон, Немченко обрадовался. Хорошо, что Голос для разнообразия решил воспользоваться простым средством общения. Впрочем, заряженный и смазанный пистолет уже лежал у Вадима под рукой.

– Не спишь? – осведомился Голос.

– Я встаю рано, – ответил Вадим. – А ты-то спишь вообще?

– Редко. Раз или два в неделю.

– Надо многое успеть?

– Ты даже не представляешь себе, сколько.

– Например, моих людей напугать до потери сознания.

– Хм… Проверял на складе, значит?

– А я всегда проверяю.

– А доверяешь?

– Редко.

– Всегда считал, что мы похожи.

Немченко помолчал.

– Слушай, – произнес он, – а ты вообще человек?

Голос издал звук, отдаленно напоминающий смешок.

– У нас что, начался период доверительных отношений?

Немченко хмыкнул.

– Просто сейчас три ночи, а поговорить не о чем.

– Поговорить всегда есть о чем, – сказал Голос. – У меня нет времени на размазывание соплей. Я хочу, чтобы ты бросил свой коньяк, лег и отдохнул как следует.

– Ты так заботлив… Прямо как мама. Но она давно умерла, – сказал Немченко, закидывая ноги на стол.

– Она, кстати, передает тебе огромный привет.

Ноги Вадима стали ватными.

– Как она там?

– Нормально, – устало ответил Голос. – Как и положено женщине, отравившей собственного отца и сдавшей дядю чекистам.

– Ты что? – опешил Вадим.

– Любовь к людям – это у вас семейное, – усмехнулся Голос. – Недооценивал ты свою родню.

Потрясенный Немченко отхлебнул из стакана, не почувствовав вкуса.

– А еще кто? – после паузы поинтересовался он.

– Хочешь, я тебе завтра файл с твоей родословной скину? – устало спросил Голос. – Почему вы все такие одинаковые?

Вадим пожал плечами:

– Потому, что, наверное, люди.

– Потому, что у каждого куча скелетов в шкафу. А совесть скромно делает вид, что ничего не знает. Ну, ладно. Какие планы на завтра?

– Собираюсь съездить в цех, к Борзову. Хотя все утверждают, что Дронов твой мертв. Зачем он тебе сдался?

Я просмотрел файл – обычный парень, каких полгорода. Хочешь, я тебе другого найду?

– Вадим, – строго произнес Голос. – Хватит. А насчет Дронова все поймешь завтра. Думаю, ты его увидишь. По крайней мере, должен.

– Как же я увижу мертвого? – спросил Немченко и тут же сам ответил на вопрос. Видел уже, на днях.

– Не мертв он, – сказал Голос, и впервые за все время Вадиму послышалось в нем замешательство, – или… не знаю. Завтра ты будешь моими глазами.

– Так карты говорят? – попытался сострить Немченко.

– Так говорю я.

– Мне его брать? Ну, если встречу…

Голос помолчал.

– Завтра решим, – после паузы сказал он. – Посмотрим вначале, оглядимся. Ложись спать. День у тебя завтра будет что надо.

– А если я не хочу?

– Нет, Вадим. Ты очень хочешь спать.

Внезапно Немченко почувствовал, как веки отяжелели, а глаза сами собой закрываются.

– Эй, погоди… – начал было он.

– Поспи, Вадим, – оборвал его Голос. – И возьми с собой завтра к Борзову хорошую команду. Обязательно.

Голова Вадима безвольно опустилась на стол, а тело обмякло в кресле.

Во сне, взявшись за руки с давно умершей женой, он шел по залитым солнцем Воробьевым горам. Шел и беззаботно, счастливо улыбался.

Своим друзьям Голос умел дарить хорошие сны.

Из офиса они выехали на трех машинах.

Помня ночные наставления Голоса, Вадим взял с собой девять человек. Сашка он посадил к себе в автомобиль и, в качестве компенсации за вчерашнее нервное потрясение, назначил старшим. Приободренный таким образом, тот немедленно развил бурную деятельность. Для начала проинструктировал всех, раздал оружие и заставил привести машины в порядок. Потом, почему-то решив, что начинается серьезная заварушка, Сашок попытался на каждого бойца напялить армейскую каску в комплекте с бронежилетом. Пойман он был Вадимом, когда старательно засовывал в багажник одного из джипов ручной гранатомет, после чего немедленно остановлен, осмеян и разжалован.

После вчерашней поездки на склад у Сашка в голове что-то сдвинулось. Прибыв с утра в офис, он заперся в дежурке и принялся за рапорт. Очевидно, сочинения ему давались нелегко, потому что текст на полтора листа сочинялся почти два часа и содержал жуткое количество грамматических ошибок. Когда же Вадим принялся знакомиться с его творением, Сашок стоял рядом, вытянувшись по стойке «смирно» и преданно заглядывая Немченко в глаза.

– Что, все так и было? – завершив чтение, поинтересовался слегка обалдевший Немченко.

Сашок кивнул. Вадим молча поднялся, достал из бара бутылку и налил ему стакан самого дорогого коньяка.

Он и сейчас, трясясь в джипе по ухабам, поглядывал на Сашка с сочувствием. «Досталось парню, – думал Немченко. – Да и сегодня тоже. Каски эти несчастные, гранатомет… Может, стоило взять? Может, крутовато я с ним обошелся?»

Место, где располагался офис Борзова, оказалось безлюдным и глухим. Рядовая периферийная промзона, с грязными разбитыми дорогами, обшарпанными бетонными заборами и ржавыми рельсами давно заброшенных железнодорожных веток. К счастью, выяснилось, что Коля, водитель машины Немченко, жил раньше где-то неподалеку и прекрасно знал эти места.

– Этой дорогой все местные забулдыги на МКАД выбираются, чтоб менты не шерстили, – популярно объяснил он. – Но некоторых все одно на выезде ловят.

«Разновидность чисто русского спорта, – подумал Вадим. – Одни получают адреналин, выступая в роли жертвы, другие – играя в охотников. Все всё знают, но никто ничего не делает. Да, умом Россию не понять…»