– Рад видеть вас, герр Варбург, – сказал офицер человеку, стоявшему к нему спиной.

Когда Варбург обернулся, офицер заметил, что печать на документе нарушена.

– Кто вы? – мягко спросил Варбург.

– Полковник Гюнтер фон Клюге, прикомандированный к Генеральной инспекции при министерстве финансов в Берлине. Мои документы.

Варбург внимательно изучил удостоверение личности. У него был наметанный глаз банкира на подделку, но это удостоверение было настоящим.

– Чем могу быть вам полезен? Фон Клюге кивнул на досье.

– Это должно говорить само за себя.

– Здесь служба по приему беженцев, полковник. Ваши бумаги имеют отношение к некоторым действиям, в которых принимали участие американец по имени Тол-бот и поставщики некоторых товаров в Германию. Я думаю, что вы обратились по неправильному адресу.

Фон Клюге сел на жесткий деревянный стул и закинул ногу за ногу.

– Вы знаете, что за последнюю неделю гестапо арестовало троих? – Он назвал Варбургу имена и был рад увидеть боль в глазах старого человека. – Их отправили в Бухенвальд. Я думаю, что они уже мертвы. И вы знаете почему, герр Варбург? Потому что они пытались украсть тот лист бумаги, что я принес вам.

Варбург почувствовал легкую головную боль.

– Я знаю, это то, что нужно вам и Монку Мак-Куину, – спокойно продолжал фон Клюге. – Вы видите, моя работа заключалась в том, чтобы ваши люди больше не пропадали из-за информации, которую они ищут. Теперь вы располагаете ею в полном объеме.

– Кто вы? – требовательно спросил Варбург.

– Реалист. Не очень отличающийся от вас. Нападение на Россию в прошлом году было роковой ошибкой. Теперь Германии потребуются более многочисленные поставки сырья, чем когда бы то ни было раньше. Если я предоставлю вам свидетельства того, что Стивен Тол-бот сотрудничает с рейхом, то вы сможете остановить его и тоже затянуть петлю на шее фюрера. Это то, чего вы хотите, не так ли, герр Варбург?

– А вы? Почему вы делаете это?

– У меня нет желания быть погребенным под обломками Германии, так что я предлагаю сделку: информацию о Толботе в обмен на безопасное перемещение в Америку и один миллион долларов.

– Это абсурд.

– Это дешево! – возразил фон Клюге. – Да, и одно маленькое уточнение. Я буду вести дела только с Мак-Куином, лицом к лицу, здесь, в Цюрихе.

Немец сделал короткую паузу.

– Мы будем обсуждать дальше, герр Варбург? Банкир медленно сел на свой стол, и фон Клюге получил его окончательный ответ.

Через три часа фон Клюге и Абрахам Варбург вышли из здания и направились через улицу в Швейцарский кредитный банк. Их провели в подвальный депозитарий и им предоставили сейф и два ключа. Материал, который вон Клюге принес с собой, они положили в сейф, и каждый повернул в замке свой ключ, когда они его запирали.

Фон Клюге протянул руку за ключом Варбурга.

– У меня будут оба, если вы не возражаете. До тех пор пока не приедет Мак-Куин.

После того как они покинули банк, они расстались, но фон Клюге быстро вернулся назад и высмотрел черную шляпу-котелок Варбурга в полуденной толпе. За банкиром было довольно легко следить и его путь было так же легко предугадать: он шел в американское посольство.

Фон Клюге проскользнул в будку телефона и попросил оператора соединить его с клиникой Хоффмана в Ярлсбурге. Первая часть плана прошла гладко. Стивен Тол-бот, без сомнения, должен был быть доволен.

Кассандра сразу же почувствовала перемену. Она и Монк завтракали на открытой террасе, увитой плющом, в окружении посадок герани и роз. Несмотря на это очарование, идиллия была нарушена возбуждением Монка.

– Что случилось? – спросила она, целуя его в щеку.

– Ночные новости. Похоже, Гитлер попытался откусить больше, чем он может проглотить, когда напал на Россию. Советы переходят в наступление.

Кассандра подняла голову, откинув назад выбившуюся прядь тонких светлых волос. Она знала, что Монк не лгал ей. Он был не способен на это. Он лишь не говорил ей всей правды.

– Были еще какие-нибудь сообщения? Кассандра видела, как он пытается подобрать правильные слова.

– Ничего существенного.

Кассандре хотелось оставить эту тему, оставить на время. Довольно скоро она сможет узнать обо всем.

Но начиная с того дня атмосфера в доме изменилась, и Монк полностью погрузился в свою тайну. Большую часть времени он теперь проводил в Вашингтоне. Когда он приезжал домой, то лишь для того, чтобы переодеться. Кассандра пыталась с помощью уговоров добиться какого-нибудь объяснения, но Монк всячески избегал этого.

Однажды утром после почти бессонной ночи Кассандра проснулась неожиданно, как будто ее что-то разбудило. Это мог быть холодный утренний ветер или голоса, которые она четко различала. Обнаженная, Кассандра выскользнула из кровати и прислушалась. Голоса притихли, заглушаемые скрипом ножек стульев о камни террасы. Монк вернулся домой из Вашингтона и теперь завтракал. Кассандра плеснула водой на лицо, почистила зубы и надела старую удобную фланелевую ночную рубашку.

– Ну, уже почти время…

Ее губы сложились в точное подобие буквы «о», когда она, выйдя на террасу, в последнее мгновение увидела незнакомца. Он был выше ее ростом, почти шесть футов, и на несколько лет старше; на вид ему было около двадцати пяти. У него были густые волнистые каштановые волосы и зеленые глаза цвета моря после шторма. Он был красивым мужчиной, если не считать сломанный гребневый хрящ носа и тонкий диагональный шрам через всю щеку, выделявшийся молочной белизной на загорелой коже.

– Доброго утра и вам тоже, – его голос был наполнен удивлением и радостью. – Меня зовут Николас Локвуд.

– Кассандра Мак-Куин, – представилась она.

– Монк рассказывал мне много о вас.

– Я вижу, что вы двое уже познакомились друг с другом. – Монк осторожно вышел на террасу, неся поднос с кофе, печеньем и приправами. – Ты рано встала, солнышко.

– Я не могла уснуть, – пробормотала Кассандра, краснея от упоминания Монком ее домашнего имени и становясь еще более красной в тот момент, когда она заметила усмешку Локвуда.

Стоя на мысочках ног, чтобы поцеловать Монка, она прошептала:

– Кто он?

– Почему бы тебе не присоединиться к нам за кофе? – спросил Монк.

В ту минуту, когда Кассандра села за стол, она почувствовала, что ночная рубашка плотно обтягивает ее грудь, и вспомнила, что под ней ничего нет. Настолько осторожно, насколько возможно, она потянула рубашку вверх.

– Я встретил Николаса в Вашингтоне, – сказал Монк, наливая всем кофе. – Он из Государственного департамента.

Что, по существу, было правдой. Но Монк не сказал о том, что Локвуд работал на генерала Донована по прозвищу «Дикий Билл», который основал Бюро стратегических исследований. БСИ, как его называли, было едва оперившейся американской разведывательной службой и подразделением командос в одном лице. Локвуд был одним из первых его выпускников.

– По сути дела, Николас и я едем в Европу на следующей неделе.

– Куда? – нетерпеливо спросила Кассандра.

– В Цюрих, – ответил Локвуд. – Там существует организация под названием Международная служба размещения беженцев. Большое количество известных писателей и издателей, до которых очень хотели бы добраться нацисты, были вынуждены бежать в Швейцарию. Возникли бы большие сложности, если бы Государственный департамент попытался вывезти этих людей официально. Но если они приедут, потому что журналу «Кью» потребуются их писательские способности…

– Я думаю, что это здорово, – сказала Кассандра.

Локвуд был рад, что Кассандра восприняла откровенную ложь за чистую монету. Когда он был назначен сопровождать Мак-Куина в Европе, он получил раздражающе расплывчатые инструкции: «Сделайте так, чтобы Мак-Куин вернулся назад с тем, что он получит». Но что это? У Локвуда было впечатление, что даже его начальники не были в этом уверены. Чем бы «это» ни было, предмет был довольно важен, если Локвуд участвовал вторым в деле.