У работника текстильной промышленности Петера Стрикланда необычная проблема. «Если речь идет о компьютере, то будьте уверены, что он выйдет из строя, если рядом окажусь я», — говорит он. Во время посещения фабрики он стал причиной хаоса на производственной линии, поскольку компьютер, который контролировал ее работу, «сходил с ума» каждый раз, когда он к нему приближался. Но стоило ему отойти немного в сторону, компьютер возвращался в нормальное рабочее состояние. Бедный парень не мог даже пользоваться своим микрокалькулятором. Он прекрасно работал в руках любого другого, но только не своего хозяина, для которого он не мог произвести даже простейшую операцию по сложению.
Электрические поля, особенно если они излучают на очень низких частотах, безусловно, воздействуют на людей. Я провел несколько неприятных уикендов в деревне Дорсет (графство Фишпонд), жители которой уже в течение 10 лет пытаются добиться переноса линии высоковольтных передач, вызывающей ряд неприятных симптомов. Возможно, эти линии являются одной из причин высокого уровня сердечных болезней и дорожных происшествий в этом районе. Такие же неприятные ощущения были у меня и на территории Гринэм-Коммон, ракетной базы НАТО, ставшей объектом длительной компании протеста, в которой участвовали женщины. Там находятся мощные радарные установки, которые направлены не в небо, а по земле. Когда я подошел к забору, ограждавшему базу, я почувствовал характерную потерю остроты зрения, как и мой коллега, сопровождавший меня. Многие из обитателей лагеря рядом с базой страдали от более неприятных явлений. Было ли это случайно или нет, установить нам не удалось.
Должны существовать нормальные объяснения подобного влияния электричества на людей, и мне хотелось бы, чтобы оно было изучено более углубленно. Влияние же человека на электричество — другое и более загадочное дело. На встрече в Лизбурге эту тему затронул доктор Роберт Моррис из Сиракузского университета.
Он подчеркнул, что, несмотря на многочисленные документированные свидетельства о людях, которые вызывают необъяснимые явления, мало сделано для их изучения. Один из самых известных людей такого рода — физик-теоретик Вольфганг Паули, о котором его коллега Георг Гамов писал, что тому стоило только войти в лабораторию, как сразу же «аппаратура падала на пол… ломалась, перегорала или разбивалась вдребезги».
Моррис описал и другой случай, прямо противоположный «эффекту Паули», когда неисправный магнитометр приходил в рабочее состояние, как только в комнату входил монтер, не успевавший еще даже дотронуться до него. Стоило ему выйти из комнаты, как аппарат снова приходил в негодность. Сотрудник, обративший внимание на эту странность, трижды просил монтера войти и выйти, и каждый раз повторялось то же самое. В результате ремонт аппаратуры был поручен другому человеку.
Затем Моррис рассказал об эксперименте, проведенном им самим для подтверждения гипотезы, которая до сих пор не была соответствующим образом проверена: необъяснимое поведение научной аппаратуры может объясняться стрессовым состоянием того, кто с ней работает.
Используя в качестве подопытных 32 аспирантов, он разделил их на две группы, одна из которых состояла из любителей спорта и разного рода состязаний, а другая из тех, кто был по натуре более спокоен.
Испытуемых усадили за компьютеры, на экране которых беспорядочно двигались точки, находящиеся на очень небольшом расстоянии друг от друга. Испытуемые должны были выстроить точки в одну линию.
Одним при этом были даны следующие инструкции: попытаться «побить» компьютер любой ценой, ведя себя при этом так, как-будто дело происходило во время футбольного матча. Другим было предложено вести себя спокойно, расслаблено, сняв ботинки, — просто помочь компьютеру сделать то, что им хотелось.
Моррис одновременно проверял две гипотезы. Добьются ли азартные испытуемые больших успехов, чем их более уравновешенные коллеги? Повлияют ли на результаты различия в инструкциях, которые получили испытуемые? Моррис перетасовал листки бумаги, на которых были написаны инструкции, поэтому было не ясно, кому какие достались.
Когда настало время подводить итоги, первая гипотеза отпала, так как между результатами азартных и уравновешенных не было сколько-нибудь значительных различий. Между тем вторая гипотеза требовала более тщательной проверки. Из 16 человек, получивших «решительные» инструкции «побить» компьютер, 13 не смогли набрать контрольного результата, в то время как из 16 остальных, получивших «спокойные» инструкции, 14 превысили этот результат. Таким образом, те, кто старался изо всех сил, добились худшего результата.
Это требовало немедленного подтверждения, поэтому Моррис повторил эксперимент, вдвое увеличив количество участников. На этот раз он усилил момент расслабления, использовав легкий гипноз в отношении группы, получившей «спокойные» инструкции.
Результат: никакой статистической разницы между обеими группами.
Однако те, кто участвуют в подобных экспериментах, хорошо знают, что они часто приводят к незапланированному результату. В данном случае случилось то, что компьютер сломался. И продолжал ломаться.
«Мы убедились в том, что провели эксперимент в чистом виде», — говорил Моррис. Изучая опросники испытуемых, он заметил, что большинство тех, кто выводил компьютеры из строя, скептически относились к своей задаче и были «более предрасположены к беспокойному состоянию во время эксперимента», нежели их менее склонные к выводу техники из строя коллеги.
«Наши компьютерные системы выходили из строя в присутствии людей, которые не очень-то заботились о том, что они делают, и были склонны к беспокойному поведению во время опыта», — делает вывод Моррис.
В свете этих фактов выступление Геллера в Токио представляет особый интерес. Можно сказать, что во время этого эксперимента он выступал безусловно в роли «решительного» человека. Действительно, большинство людей, которые знают Ури, наверное, согласятся, что он всегда выступает в роли «решительного» человека. Однако, как только он прекращал быть таковым, картинка на экране университета Токай тут же замирала. Внимательное изучение техники сгибания ложек доказывает, что и здесь происходит то же самое. Начиная гнуть металл, он действует решительно, с нажимом, я потом расслабляется. Это происходит тогда, когда ложка начинает гнуться, часто продолжая гнуться тогда, когда он выпускает ее из рук.
Может оказаться, что «спокойные» могут добиться больших успехов в опытах на психокинез, если некоторое время они находились в «решительном» состоянии, в то время как «решительные» могут добиться успеха только в том случае, если поменяют свой метод.
Участники симпозиума в Лизбурге имели возможность пройти краткий учебный курс по сгибанию металла. В роли инструктора выступил Джек Хоук, инженер по аэрокосмической технике компании «МакДональд Дуглас», которому помогал профессиональный металлург Северин Дален.
Цель этих сеансов, получивших название ПК-вечеров, заключалась не в том, чтобы, усевшись за стол, обсуждать проблему психокинеза, а чтобы демонстрировать его. Первый такой вечер состоялся в доме Хоука в Калифорнии 19 января 1981 года, и присутствовали на нем 20 друзей Хоука. В то время он еще не встречался с Геллером и никогда не присутствовал на его представлениях. Используя свои глубокие познания в области техники, Хоук разработал свой собственный метод.
Первый вечер, как рассказал он мне в 1985 году, был, по сути, экспериментом по проверке концептуальной модели, которую он выработал в течение предыдущих лет.
«Я остановился на феномене психокинеза просто потому, что люди начинали смеяться, когда я вкратце объяснял им свою концептуальную модель и говорил, что, по моему мнению, все феномены, связанные с мозгом, проявляются каждый раз одинаково. Я предсказывал, что если в такое-то время вы достигнете эмоционального пика, то в это же время наступит нужное вам состояние».
Согласно его модели, любой простой смертный может достичь состояния, которое веками приписывалось исключительно мистическим личностям, и может испытать одно из паранормальных явлений. Среди них — способность видеть на расстоянии, вступать в контакт с мыслями другого человека, достигать взаимопонимания с «мыслями» любых физических объектов.