О составе войск Батыя оставлены записки венгерского короля и письмо к папе. „Когда, — писал король, — государство Венгрии от вторжения монгол, как от чумы, в большей части было обращено в пустыню, и как овчарня была окружена различными племенами неверных, именно, РУССКИМИ, бродниками с востока, БОЛГАРАМИ и другими еретиками с юга“. Батый отвел войска в низовья ДОНА и ВОЛГИ и тем окончил завоевательные походы на Запад» ([3], т.1, с.30–31).
Мы недаром привели такую длинную цитату. Она чрезвычайно важна. Дело в том, что описание этой битвы русских войск Батыя с венгерским королем и его союзниками чрезвычайно похоже на описание знаменитой битвы на Калках между «татарами» и «половцами», то есть, согласно нашей реконструкции, — между русскими и поляками.
Прежде чем переходить к битве на Калке, сделаем одно мелкое замечание. Столица Венгрии — город Будапешт. Как мы видели из цитированной летописи, в то время он назывался просто Пешт. Не появилась ли приставка Буда после завоевания Венгрии предками современных венгров во главе с Батыем? Ведь Буда близко к Бату — одной из форм имени Батый.
Битва на Калке «монголов» — русских с «русскими» — поляками
В битве на Калке 1223 года ([43], с.149) сражались «монголы» (то есть на самом деле — русские войска, пришедшие из Владимиро-Суздальской Руси, из Великого Новгорода — Ярославля) с одной стороны и союзные войска «половцев и русских» (то есть поляков и западных русских) — с другой. Западные русские войска пришли на помощь «половцам» (полякам), хотя «монголы» и предлагали им не участвовать в сражении, говоря «слышали мы, что идете вы против нас, послушавшись половцев. А мы вашей земли не занимали, ни городов ваших, ни сел ваших, и пришли не на вас» ([43], с.155). Однако западнорусские князья выступили на стороне половцев-поляков. Битва закончилась полным разгромом союзных войск.
Битве на Калке предшествовало 8–дневное отступление монгол якобы от Днепра. После этого долгого отступления они заманили союзников до места под названием Калки (по некоторым сведениям, это была река). Здесь союзные войска попали в засаду и были наголову разбиты. «Татары» гнали их весь этот путь назад до Днепра. Это — в точности повторяет схему битвы Батыя с венгерским королем. Предоставляем читателю самостоятельно продолжить сравнение.
Описания этих двух битв отличаются по сути дела только тем, что в одном случае мнимое отступление «монголов» на восток началось от Днепра, а в другом — от Дуная. В случае битвы на Калках сегодня считается, что «монголы» отступали до некой реки Калки, впадающей в Азовское море ([43], с.552). Впрочем, сразу скажем, что сегодня там никакой реки Калки нет, и никто о ней почему-то не помнит. Да и вообще — реки с таким названием НЕТ! См. указатель географических названий во всемирном атласе (Географический Атлас, М., 1968). Кстати говоря, другая река Сить, на которой «татары» разгромили русских северо-восточных князей, преспокойно сохранилась до сих под тем же названием — это приток реки Мологи. Да и другие реки, упоминаемые в летописи, своих названий как правило не поменяли и существуют до сих пор.
По нашему мнению, выражение «на Калках» означало, скорее всего, «на Куликовом поле». В главе 6 мы покажем, что Куликово поле — это, по-видимому, «Кулишки» — известное место в Москве. Отметим, что согласно нашей реконструкции, в то время Москва еще не была городом, а тем более — столицей (см. главу 6). Это место действительно было окружено холмами, покрытыми садами. Упоминание о «виноградниках» в венгерских источниках (см. выше) вовсе не означает, что речь идет именно о винограде (который под Москвой, конечно, не растет). Вспомним, что славянское слово «виноград» означало просто «фруктовый сад», «возделанный садовый участок» [44]. А садов именно в этом месте Москвы действительно было много. До сих пор сохранилось название Старосадского переулка, церковь «Владимира в Садах» и т. п. на холме, спускающемся к Кулишкам. Мы, конечно, не настаиваем на том, что эта битва происходила именно здесь. Наша цель иная — продемонстрировать явное присутствие названия «Калки» в Москве и около нее. Например, название города Калуга к юго-западу от Москвы — тоже явно ассоциируется со словом «Калка», поскольку без огласовок имеем: КЛК = КЛГ, КаЛКа — КаЛуГа.
Наше мнение: эти две близкие по времени битвы — совпадают. Раздвоилась она лишь в летописях.
Что же касается до того, где именно началось притворное отступление «монголов» на восток, — от Днепра или от Дуная, — то этот вопрос нуждается в дополнительном исследовании. Расстояние от Днепра до Азова примерно равно расстоянию от Днепра до Москвы (или до Калуги). С равным успехом «монголы» могли заманить противника до Азова (как считают современные историки и не находят там никаких следов «Калки»), так и до Москвы (Калуги), где «Калка» или «Куликово поле» оставило четкие следы в названиях. В этом случае, по нашей реконструкции, получается, что «монголы» заманили противника на границу своего великорусского Ростовского (Владимиро-Суздальского, Новгородского) княжества. Москва была в те времена пограничным местом. См. главу 6.
Замечание. При описании битвы на Калке, летопись странным образом почти не упоминает имен «татарских» предводителей. Сказано лишь, что с татарами «были и бродники, а воевода у них Плоскиня» ([43], с.159). Таким образом, единственный упомянутый «татарский» предводитель имел, очевидно, СЛАВЯНСКОЕ ИМЯ. Не был ли он попросту русским человеком?
«Монголо-татарское» нашествие по русским летописям: русские воюют с русскими
Само описание монголо-татарского завоевания Руси в русских летописях наводит на мысль, что «татары» — это русские войска во главе с русскими князьями.
Откроем Лаврентьевскую летопись. Она является основным русским источником о времени татаро-монгольского завоевания Чингиз-Хана и Батыя. Считается, что она «представляет собой соединение Владимирского и Ростовского летописаний» ([43], с.547). Текст изобилует литературными вставками. Считается, что они были внесены позже ([44], с.548).
Давайте пройдемся по этой летописи, освободив ее от явных литературных украшений. Посмотрим — что же после этого останется. Оказывается, что Лаврентьевская летопись с 1223 по 1238 годы описывает процесс объединения Руси вокруг Ростова при великом князе Ростовском Георгии Всеволодовиче. С учетом уже известного нам 100–летнего сдвига это — начало XIV века. При этом описываются русские события, с участием русских князей, русских войск и т. п. «Татары» упоминаются часто, но ни один татарский предводитель при этом не упомянут. И странным образом плодами этих «татарских побед» пользуются РУССКИЕ Ростовские князья: Георгий Всеволодович, а после его смерти — его брат Ярослав Всеволодович. Если заменить в этом тексте слово «татарские» на «ростовские», то получится совершенно естественный текст, описывающий объединение Руси, осуществляемое русскими же людьми. В самом деле.
Вот — первая победа «татар» над русскими князьями в районе Киева. Сразу после этого, когда «плакали и горевали на Руси по всей земле», русский князь Василько, посланный туда Георгием Всеволодовичем (как считают историки «на помощь русским») повернул назад от Чернигова и «вернулся в город Ростов, СЛАВЯ БОГА И СВЯТУЮ БОГОРОДИЦУ» ([43], с.135). Почему же русский князь так обрадовался победе татар?
Совершенно ясно, за что князь Василько славил бога. Бога славят за победу. И, конечно, не за чужую! Князь Василько был обрадован своей победой и вернулся в Ростов. Это отождествляет «татар» с русскими. Попросту, одни русские воевали с другими русскими.
Вкратце поговорив еще о ростовских событиях, летопись снова переходит к насыщенному литературными украшениями описанию войн с татарами. Татары берут Коломну, Москву, осаждают Владимир и берут Суздаль. Затем взят Владимир (который почему-то там назван Новгородом!). После этого татары идут на реку Сить (сегодня она существует: это приток Мологи). Происходит битва, татары одерживают победу. В битве погибает великий князь Юрий (Георгий = Гюргю, по летописи). Сообщив о смерти Георгия, летописец начисто забывает о «злых татарах» и подробно, на нескольких страницах рассказывает, как тело князя Георгия было с почестями отвезено в Ростов. Подробно описав пышное погребение великого князя Георгия, и похвалив князя Василько, летописец под конец пишет: «В год 123… Ярослав, сын великого Всеволода занял стол во Владимире, и была радость великая среди христиан, которых бог избавил рукою своей крепкой от безбожных татар» ([43], с.145).