3
Как началось мое путешествие?
…Три человека сопровождали меня почти до кромки прибоя.
Один из них спросил другого:
— Вернется ли он?
— Не волнуйтесь, — сказал тот, кого спрашивали, тот, кого я люблю больше всех людей. — Вы забыли о направляющем импульсе.
«Что это за импульс?» — подумал я тогда, обнаружив, что в моей памяти нет никаких данных о нем. Я спросил об этом Михаила Дмитриевича. Он поднял руку, дотянулся до моего плеча:
— Счастливого пути, Когда вернешься, я отвечу, если… — он помедлил, раздумывая: говорить ли? — Если до того дня ты сам не узнаешь…
И я вошел в воду, пронизанную солнечным светом. Ясно увидел взвешенные в ней органические частицы — планктон, мельчайшие обрывки водорослей. Вся толща воды была наполнена жизнью, вода казалась живой массой. Не зря когда-то, очень давно, в подобном составе воды возникла жизнь, сначала примитивнейшая — частицы из нескольких слипшихся больших молекул, способных противостоять среде, сохранять внутреннее единство. Да, с самого начала у жизни было необходимейшее качество — противостояние. Рожденная похожей по составу средой, она в то же время противостояла ей. И со временем научилась это делать так успешно, что стала познавать среду, а вместе с тем и самое себя…
Внезапно я ощутил покалывание в затылочной части, в участке Дельта-7, и стал тщательно прослушивать бурые заросли водорослей, над которыми проплывал. Там, внизу, мне почудился какой-то блестящий предмет. Именно почудился. Слой ила и песка был слишком толст, чтобы можно было различить под ним нечто блестящее. Это радарные щупы обнаружили металл, сигнал от них прошел недалеко от узлов, связанных со зрительными центрами, и возбудил их. Я увидел возвышение, и в тот же миг на нем, как на фотопластинке, появилось изображение старинного корабля, покоящегося под массой придонного ила и водорослей.
Я внимательно осмотрел, пролокировал и прослушал корабль. Это был галион, и вез он золото — мягкий металл, обладающий полезными и даже целебными свойствами, которые то открывала, то забывала медицина. Древние люди придавали золоту непомерное значение как всеобщему эквиваленту ценностей. Оно олицетворяло для них богатство, уверенность в своем благополучии, в своем будущем, власть над другими людьми…
Раздумывая, вспоминая, я продолжал исследовать галион. Насчитал в его трюме двадцать три ящика, набитых золотыми брусками, браслетами, фигурками зверей и птиц, богов и людей. Каждая фигурка имела ценность несравненно большую, чем материал, из которого была изготовлена. Но эта, истинная ценность изделий исчезла бы, растворилась бесследно, если бы галион благополучно дошел до берегов Испании и эти произведения древних мастеров попали в руки владык и сановников. Их бы попросту переплавили в золотые слитки. Однако море рассудило иначе — пучины проглотили Корабль с его экипажем и тем самым сохранили для человечества остатки древнего искусства. В который раз уже я убеждался в том, что история человечества буквально соткана из парадоксов.
Теперь мне нужно было взять образцы. Я принялся расчищать корму корабля от ила и ракушек. Прошло не менее получаса, пока я смог проникнуть внутрь галиона. Из тьмы каюты на меня помчало несколько живых торпед. Бешено пульсировали воронки, выталкивая воду. Это удирали оккупировавшие каюту спруты, сложив щупальца и оставляя вместо себя маскировочные облака, состоявшие из пахучих частиц.
Я порылся в ящиках и выбрал несколько десятков фигурок. Тут были птицы с пышными хвостами и мечевидными крыльями, змеи с человеческими головами, танцующие воины с томагавками.
Я аккуратно сложил фигурки в пакеты. А затем пакеты — в большой пакет. Тяжелые бруски меня не интересовали, — я запомню лишь местонахождение потонувшего галиона.
Уже собираясь уходить, я обнаружил среди брусков диск, испещренный множеством фигурок и значков. Несомненно, это не просто орнамент. Вот я вижу две шагающие ноги — в древнегреческом письме они соответствовали слову «ходить». Затем — изображение птичьего пера. Может быть, это перо страуса. В Древнем Египте таким знаком обозначалось слово «справедливость», ибо египтяне считали, что все перья в крыльях страуса одинаковой величины.
Два кружочка. Они могут изображать глаза, и тогда это слово «видеть». Но если передо мной письмо не Древних египтян, а, например, ацтеков, то два кружочка обозначают количество идущих, допустим, два охотника на птиц.
Дальше — изображение крокодила. В Древнем Египте оно обозначало слово «алчность». Значит, фразу можно прочесть так: «Идущим к справедливости и видящим (вокруг себя) алчность…»
Но затем следуют значки, не соответствующие моему предположению о древнеегипетском языке. Вот нож острием вниз, а рядом — острием вверх. У некоторых народов первое изображение означали сытую жизнь, второе — голод…
Я перебирал сотни вариантов всевозможных значений увиденных мною комбинаций знаков.
В конце концов мое упорство было вознаграждено. Я заметил, что некоторые группы знаков повторяются в одной и той же последовательности. Когда-то на занятиях по математической лингвистике я уже встречался с подобной последовательностью, когда непрерывные цепочки знаков напоминали части орнамента. Некоторые сочетания мне знакомы…
Я затормошил свою память, посылая в нее насыщенные импульсы. И вспомнил!
Подобные элементы, похожие на орнамент, были у инков. Особое значение придавалось цвету. В зависимости от окраски знак приобретал то или иное значение.
Но здесь знаки не окрашены, к тому же их сочетания сложнее, чем те, что я встречал в письме инков. Почему же мне пришли на ум инки? Именно инки…
Вспомнил! Это племя тоже появилось в Америке неизвестно откуда, как инки, и его представители стали у местных племен жрецами. Их называли сыновьями могущественного и доброго бога Аамангуапы. Он не требовал человеческих жертв.
Сразу все стало на свои места, память заработала четко и быстро. Вот эти повторяющиеся группы символов означают «Бог Аамангуапа». А эти группы, одна из которых расположена в верхней части диска, в самом начале послания, как видно, имя жреца или властителя.
Я попробовал читать текст согласно своим предположениям. Знаки укладывались в стройную систему.
Вот что у меня получилось: «Я, царь и верховный жрец Катопчукон, объявляю себя любимейшим сыном и наследником бога Аамангуапы, живущего на дне моря. И я приказал жрецу вырезать на этих табличках все, что произошло вчера на берегу. Пусть люди, живущие во всем мире, знают о воле истинного бога.
А еще я приказал нанести на табличку все те звезды и их взаимное расположение, которое сообщил нам бог. И вот расписание дней и месяцев, в которые свет сменяется тьмой и солнце греет то жарче, то слабее».
На оборотной стороне диска был высечен календарь, удивительно совпадающий с современным. Двенадцать месяцев в виде пальмы с двенадцатью ветвями — так обозначался год и у древних египтян. На каждой ветви число листьев по числу дней. Всего листьев триста восемьдесят.
Следует ли предположить, что племя прибыло из Египта?
Я стал перебирать бруски в надежде отыскать таблички, о которых упоминал жрец. Я обнаружил, что многие из брусков являются табличками с записями, и в который раз поблагодарил бурю, надежно уложившую этот галион с награбленными сокровищами на дно морское. Какое счастье, что они не попали в руки испанских владык и ювелиров!
Я читал: «…И вынырнул из моря бог Аамангуапа. Был он похож на змею, но с человеческой головой и плавниками, как у дельфинов. С правой стороны от самой головы у него начинались большие чешуйки, по двенадцать в ряду, а рядов было сорок семь. С левой стороны виднелись такие же чешуйки — семь рядов — и чешуйки поменьше — пятьдесят рядов. Первых было, как и на правой стороне, — по двенадцать в ряду, а вторых — по двадцать две, а в четырех рядах — по восемь. У него было четыре глаза: два спереди, два сзади, испускали они свет.