– Пожалуйста, отпустите меня, – поспешно ответила Розалинда, гадая, не разразит ли ее гром за такую очевидную ложь.
– Очаровательная маленькая лгунья! – сказал Бью, притягивая ее к себе так, что ее изящные руки уперлись в его плечи. – А вот я солгал бы, сказав, будто украсть каплю меда с ваших сладких губ не стало самым важным делом в моей жизни.
Поскольку Розалинда, милое дитя, не делала попыток протестовать, Бью прикоснулся к ее устам, закрыл глаза и испытал острое наслаждение, пронзившее его. Он обнял ее, притягивая к себе, надеясь, что их сладкий поцелуй и нежное объятие приведут к счастливому союзу.
Бью уважал Розалинду, она восхищала его, он жаждал обладать ей, маленькой Рози. Он так долго был одинок – целую вечность. Кассандра, его бывшая возлюбленная, теперь уже графиня, обрела свое счастье в объятиях мужчины, которому дала клятву верности. Неужели ему не удастся ощутить блаженство в объятиях дочери его заклятого врага?
Руки Розалинды, сжатые в кулачки, упиравшиеся ему в грудь, переместились выше, одна обхватила его голову, другая легко касалась щеки. Бью понял, что пропал. Он мало общался с женщинами, те отношения зависели больше от платы золотом, нежели от душевной привязанности. Он не помнил, чтобы к нему прикасались с такой нежностью. Они поженятся. И не потому, что это единственное решение их проблем и оно расстроит Нила Уинзлоу. Они поженятся, так как любят поместье Ремингтон, и им нужен кто-то, кого они могут любить.
– Рози, – промолвил он, отпуская ее, пока он не сделал того, от чего его настоятельно предостерегал Уодроу, ведь истинный джентльмен никогда не обидит женщину. Он может обладать любимой, если она его законная жена, и лишь под покровом ночи, и насколько возможно сдержанно.
– Рози, – продолжил он, с трудом сдерживая страсть. – Думаю, нам лучше пойти к священнику или к тому, кто мог бы сойти за него, я не смогу долго находиться с вами под одной крышей и вести себя так, чтобы Уодроу мог мной гордиться.
– Уодроу? – переспросила Розалинда, изумленная тем, как бешено колотится сердце. Ее целовали три раза за всю ее жизнь и лишь однажды в губы, это был Реджи Раундтри, напившийся на свадьбе ее кузины Синтии. Неудивительно, что она довольствовалась положением старой девы, потому как не имела ни малейшего понятия о поцелуе. Ни малейшего представления!
– Не важно, – сказал Бью, заметив ее смущение. Ему не терпелось снова поцеловать ее, потому что она так чиста. – Пошли, лучше нам вернуться домой. Эй, привет, – воскликнул он, помогая Розалинде встать, поскольку сама она, кажется, этого сделать была не в состоянии. – Полагаю, у нас гости.
Глава 10
Розалинда нахмурила брови, вглядываясь в том направлении, куда указывал Бью.
– О господи, как не повезло. Это Сэмюэль Хакетт, он всегда выезжает в полдень. Как вы думаете, он видел что-нибудь?
Уверенный в том, что Хакетт видел кое-что, и зная, что тот мог увидеть гораздо больше, если бы он позволил вести себя как ему хочется, а не как должно, Бью посмотрел в зеленые глаза Розалинды и солгал.
– Очень сомневаюсь в этом, дорогая. Я встретился с этим человеком вчера, если вы помните, и он чуть не въехал в дерево. Хакетт слеп, как летучая мышь, и это факт.
Розалинда облегченно вздохнула, быть может, поверив в ложь Бью.
– Ну хорошо, – сказала она с бесхитростной прямотой, – мне не хотелось бы компрометировать вас и вынуждать жениться на мне, у вас было много других неприятных причин, которые заставили вас просить моей руки.
Бью обернулся к ней, пока они ждали, как Сэмюэль Хакетт подойдет к ним.
– А как вы думаете, какая из неприятных причин имела для меня наибольший вес, мисс Уинзлоу? – поинтересовался он. – Делить имение или целоваться с вами? Последнее доставляет мне самое большое удовольствие в жизни!
Щеки у Розалинды вспыхнули, что было ей очень к лицу.
– Вам нет необходимости быть таким галантным, мистер Ремингтон, – сказала она, опуская веки, чтобы скрыть довольное выражение глаз. Она только что использовала типично женскую уловку – отвергнуть один комплимент в надежде получить еще один.
Бью запрокинул голову и так громко расхохотался, что спугнул птиц, сидевших на дереве.
– Вижу, окружая вас лестью, как поступают истинные джентльмены, я достигну гораздо большего, нежели любым другим способом, да, любимая?
Розалинда слабо улыбнулась. Значит, это в самом деле была лесть. И он ничего такого не имел в виду. Ну что же, придется ей не питать других надежд, кроме как на платонический брак по взаимному соглашению. Она отплатит Бью сполна за то, что он заставил себя поцеловать престарелую невесту, а потом еще и поддразнивал ее, будто она свела с ума его своим очарованием, точно он испытал наслаждение.
Она поискала и нашла выход из этого ужасного положения.
– Не слишком усердствуйте, мистер Ремингтон, прошу вас, иначе я подумаю, что вы неискренни.
– Неискренен? Я? – Бью смутился.
Может, он оскорбил Розалинду? Поцелуй лишил его способности трезво мыслить, а вот она такого укола страсти не испытала. Разве она не испытала того же, что и он, когда их губы соприкоснулись? Почему ему так не везет! А если милая невинная женщина не привыкла к проявлениям страсти, ей незнакомы томления тела и души, она не поняла, что с ней произошло…
– Доброго вам денька, – поприветствовал влюбленных Сэмюэль Хакетт, с трудом прокладывая себе путь через огороженные веревками участки земли и снимая шляпу перед Розалиндой. – Славный денек после дождя. Вы решили прокатиться верхом? – Подойдя ближе, он кивнул головой, будто одобряя их занятие. – Я говорю, лучше уж это, чем в грязи-то копаться, мисс Уинзлоу. А вы, сэр? Выглядите бодро, как огурчик. Рука-то уже лучше?
– Почти как новая, – ответил Бью, не желая признаться, что рука болит довольно сильно, потому что это означало бы снова надеть повязку. А у него и без того было много препятствий в его ухаживаниях за Розалиндой Уинзлоу, не хватало еще свататься с одной здоровой рукой. – Позвольте мне еще раз выразить вам свою благодарность за помощь, оказанную вами на днях.
Сэм хмыкнул, подмигивая Розалинде.
– Нет надобности благодарить меня, сэр, – сказал он. – Узнал кучу новых слов от вас, когда доктор Билз вправлял вам руку.
Бью, выросший среди ирландцев и отслуживший на море, знал, что железо может прожечь броню, и поспешил сменить тему.
– Сэм, мисс Розалинда сказала, будто с ее раскопками тут, у церкви, что-то странное происходит. Она думает, не интересовался ли кто-нибудь ее работой.
– Оставьте, Бью, – настойчиво попросила Розалинда, не замечая, что обратилась к нему неофициально. Она опасалась, как бы он не сказал Сэму, будто, как ей кажется, в земле может быть закопано тело. А тогда в мгновение ока весь городок Уинчелси начнет сплетничать, ведь в городе происшествия так редки, достаточно немного женской фантазии, подобной ее, чтобы пару недель трепать языками. – Уверена, Сэму совершенно не интересны мои предположения.
Бью сжал ее руку, возможно, желая заставить ее помолчать, пока он, мужчина, проведет свое расследование. Его действия вызвали желаемый эффект, но не потому, что она почувствовала необходимость подчиниться его желанию. Розалинда лишилась дара речи, когда его пальцы сжали ее, и по руке побежали мурашки!
– Мисс Уинзлоу очень трудолюбивая женщина, знаете ли, Сэм, – продолжил Бью, с удивлением заметив, что старик, уже и так согбенный, начал, казалось, еще больше клониться к земле. – Она посвятила себя раскопкам в интересах… – он взглянул на Розалинду, нахмурив брови. – Ради всех святых, мне ужасно неловко. А зачем вы раскапываете этот участок, Рози?
– Потому что моя вышивка и гроша ломаного не стоит, вот почему, – вынуждена была ответить, сжав зубы, Розалинда. Приятное покалывание в руке немедленно вытеснило непреодолимое желание пнуть Бью.
– Очень откровенно, – кивнул Бью и посмотрел на Сэма Хакетта. Лицо выражало недоумение. – Мисс Уинзлоу раскапывает этот участок, потому что не умеет вышивать, ее вышивка гроша ломаного не стоит. Хотя она и копала очень усердно, применив все свои таланты, только сегодня, спасибо ночному дождю, обратила внимание на то, что, несмотря на усердие, с каким она копала днем, ночью другой любитель истории аккуратно возвращал землю на место, уничтожая всю проделанную с таким трудом работу.