А пройдет по этому пути только тот, кто понимает, что жить так, как он жил, - нельзя.

Нам мешают наши сомнения. Разумом мы уговариваем организм выздороветь - а в подсознании таится неуверенность в выздоровлении. Себя не обманешь... Мы требуем от организма здоровья - а организм в этом случае бывает сбит с толку, он "не понимает" - чего мы от него хотим. В этом случае, как в известной басне, и лебедь, и рак, и щука хотят и все свои силы прилагают, делают все, чтобы сдвинуть телегу, но... "воз и ныне там"...

Долой неверие и сомнения, откройте в себе ребенка с его наивной верой в чудо, в успех, отбросьте прошлый опыт - и приготовьтесь к прекрасному творческому процессу. Ибо выздоровление - это творчество!

Девиз Системы: "Береги себя сам". Береги себя сам - это принцип профилактики, предвидения. Мы будем учиться заботиться о себе, то есть быть разумными эгоистами. Слово "эгоизм" обычно употребляется с отрицательным оттенком. Быть разумным эгоистом необходимо не только для своего блага, но и для блага других людей: ведь если мы не думаем о себе, не заботимся о себе сами, то мы ждем помощи извне, становимся обузой для других. Думать прежде всего о себе - главный критерий здоровья. Между прочим, были даже в истории цивилизации общества, в которых быть нездоровым или больным было неприлично, как сейчас выйти на улицу в нижнем белье.

Система позволяет научиться беречь себя самому. Беречь - это значит не попадать в ситуации болезни, избегать кризисов в жизни. Когда вы занимаетесь по Системе, оздоровление происходит как бы само собой, а потом организм включает механизм самовосстановления. Для того чтобы этого достичь, не нужно никаких сверхусилий. В этом - вся Система. Организм постепенно доводит навыки оздоровления до автоматизма.

Все описанное не является чем-то экстраординарным. Всем мы владеем и с разной степенью успешности пользуемся в жизни и в быту, но так как мы пользуемся этими навыками нерегулярно, эпизодически и нефиксированно, то результат мы не связываем с собой и своими усилиями. Нам мешают сомнения.

Результат связываем с чем угодно: с событиями, с качеством питания, психологическим настроем, с погодой, с благоприятным психологическим климатом, с личностью преподавателя, с... (и еще 192 причины). Только в причины мы не вставляем самую основную: главное действующее лицо - СЕБЯ. С кого, собственно говоря, и надо было начинать.

Действие важнее планирования. Результат важнее плана. Воплощение важнее замысла.

Нам почему-то свойственно считать, что мы почти не изменяемся с течением времени. Мы считаем, что какими мы были вчера, такими мы были и год назад, и три, и пять, и десять. На самом деле мы меняемся регулярно и систематически. Если разбить жизнь сорокалетнего человека на 5-6 частей, из каждой части создать некое "мини-Я" и собрать их в одной квартире, то они не то что не найдут общего языка, а вряд ли поздороваются.

Человеку свойственно развиваться, творить себя. Существует пять типов творения:

- сотворенная форма (художник, скульптор, организация, форма служения);

- сотворенный процесс (обучение процессу обучения, процесс организации себя, своего здоровья, своей жизни);

- сотворенная организация (КПСС, "Земля и воля", "Могучая кучка", группы общения, спорторганизации);

- сотворенная структура (законы, институты власти и управления, правила, литературные герои и персонажи, книги);

- сотворенный материал (психотехники, обряды, композитные материалы, монографии, комииллятивные книги и брошюры).

О последнем типе поговорим более подробно, так как мы им будем пользоваться в практической части, посвященной самовосстановлению.

Природа (1осподь Бог) дала нам сознание и разум. Им мы пользуемся с тем же КПД, с каким используется паровоз -2,5-3,5%. Это и плохо, но и... хорошо. Хорошо потому, что есть возможность развития и ресурс использования. Использовать будем не то, что мы когда-то пережили, не то, что мы когда-то получили или недополучили, а то, как мы используем содержимое - сознание и разум.

Человек - существо принципиально ограниченное. Ограниченное - в смысле имеющее ограничения. Одно из дополнительных - ограничение в использовании ограниченного количества состояний, чувств и эмоций.

Возьмем, к примеру, небольшой кусочек - цитату из "Мастера и Маргариты" М. Булгакова: "Степа, тараща глаза, увидел, что на маленьком столике сервирован поднос, на коем имеется нарезанный белый хлеб, паюсная икра в вазочке, белые маринованные грибы на тарелочке, что-то в кастрюльке и, наконец, водка в объемистом ювелиршином графинчике. Особенно поразило Степу то, что графин запотел от холода.

Впрочем, это было понятно - он помещался в полоскательнице, набитой льдом. Накрыто, словом, было чисто, умело".

Автор при помощи слов заставляет увидеть целую картину. Причем не только увидеть, но и ощутить, и пережить, и даже кого-то сглотнуть слюну и подавить желание накрыть тут же что-то подобное. Читая текст, мы, как на сцене, на экране, в окне, видим описанное - и капельки на графине, и запах сосисок из кастрюльки, и вкус скользких грибов в маринаде с черным перцем горошком и лавровым листом, и...

Закрыв текст, мало кто сможет его пересказать, тем более дословно, но почти каждый вспомнит "картинку".

В процессе чтения слова (объемные, точные, яркие) перекодируются в зрительно-осязаемые образы. И большинство запоминает их, а не дословный текст. Мало того что мы образ ощущаем, мы еще и дофантазируем (не зря некоторые сглатывают слюну и подавляют желание) в той мере, на которую способна ассоциативная память: блеск серебра, капли конденсата на ювелиршином графине, запах, цвет томатного соуса... Таким образом, глядя на "кино", мы его реально переживаем, чувствуем эффект резонанса!

Из одного и того же материала мы создаем себе разные эмоции, чувства, состояния. В этом секрет гения - из простых, доступных каждому слов он создает чудо. Стоит в тексте поменять местами или добавить пять - семь слов, и он превратится в заурядное, скучное, занудное чтиво. И видеть будем серые картинки. Кстати, такое наблюдение касается не только литературного текста. Аналогично действуют и художники, и режиссеры, и музыканты. У всех одни и те же краски, пьесы. Имеется всего семь нот для музыкантов - а вот умудряются же сыграть что-то новое.

Возьмем, к примеру, иконопись. Традиционный сюжет, краски, указанные "Стоглавом", раз и навсегда запечатленные "индексы" на изображении. Канон. Но действуют по-разному. Искусствоведы объясняют, что этот автор переструктурировал субъективную реальность, за счет чего возникла информация нового уровня, более интегрированная, а тот нет. Это хорошо. Это даже замечательно. Но как он в рамках нерушимого канона смог сделать? Талант? "В этом беда талантливых людей. Вы сначала делаете, а потом пытаетесь понять, как это вас угораздило! Мы, бездари, куда надежнее... Мы хоть знаем, что и как делать".

Привычно и нефиксированно работая с образами и звуками, мы лишаем себя осознанного изменения, трансформации, а главное - проходим мимо мощно- го импульса к самовосстановлению. Представьте себе человека, зависимого от алкоголя, который еще сохранил некоторую долю критики по отношению к своему поведению. Он все еще придумывает повод и оправдание для того, чтобы выпить. Он привычно борется с собой, вяло уступая одну позицию за другой: "С "полтинничка" со мной ничего не произойдет, да и с "соточки" тоже. Выпью. Запью соком и пойду по делам"... Да, он выпивает и идет по делам, но... через двое-трое суток.

Разумом он понимает все. Говорить о том, что алкоголь уже влияет на ВСЮ его жизнь, - бессмысленно. Он и сам может "под рюмку" об этом рассказать убедительно и красноречиво. Выход? Выход в следующем: надо учиться думать об алкоголе и процессе его употребления так, чтобы ему было скучно, серо и неинтересно пить. И как контрдовод - трезвый, яркий, интересный мир, и он в нем трезвый, уважаемый, успешный. В этом случае алкоголь оказывается незначительным фактором, слегка мешающим жить (что-то вроде запыленной обуви - смахнул суконкой и в порядке) и не вызывающим ничего, кроме равнодушия.