Не скрою, у меня не раз, не два возникал вопрос, а когда же эти люди работают, если они все время пьют и пьют. Пришлось заняться математикой, и она оказалась исключительно занимательной: каждый четвертый, потом – третий (а в последних папках даже каждый второй) из тех, кто совершил преступление, вообще никогда и нигде не работал. Притом, что у многих малые дети, старики родители.

На какие денежки они пьют, понять невозможно. Скорей всего, пропивают то, что зарабатывают женщины, и был случай, когда муж требовал от жены деньги на пропой, а она не давала (у них трое детишек), но потом под нажимом или физическим принуждением отдала десятку, а трешку сохранила: все-таки мать! Вот из-за этой оставшейся трешки на глазах детей он и убил жену.

Некий Югов, двадцати пяти лет, пришел в дом к своей тетке и попросил выпить. А тетка стала его стыдить, – такой молодой, а ходит и побирается, вытолкнула из дома. Югов обиделся и ударом кулака сбил тетку наземь, схватил за горло и удушил.

Труп сбросил в подпол, а до этого обшарил карманы и нашел кошелечек, а в нем 72 рубля, деньги пропил…

А некий Банщиков в течение дня (рабочего, естественно) распил на двоих пять бутылок водки и не мог после этого вспомнить, как убивал сожительницу.

Погоня за бутылкой приводит людей в состояние близкое к помешательству.

В одном деле рассказывалось о грузовике, который вез водку и застрял на мосту. По деревне прошел слух, все бросились к грузовику. Вы думаете, кому-нибудь пришла в голову мысль помочь и вытащить машину из грязи? Ничего подобного! Более двадцати человек на всех видах транспорта бросились к мосту и потребовали от водителя немедля отдать водку. Судьба машины и пассажиров их не волновала.

Далее в деле сказано: “опасаясь нападения, водитель и двое пассажиров отдали им часть водки…” Что означает эта

“часть”, не указано, но можно представить, что это несколько ящиков. Через некоторое время, прикончив захваченное, группа из шести человек снова вернулась к мосту и потребовала остальное. При этом они обыскали кабину, нанесли водителю несколько ударов руками и ногами, разбили лицо, потом стучали палками по кабине и угрожали машину поджечь.

Обнаружив неподалеку от машины еще две бутылки, выпили, успокоились и уехали.

В печати описывался случай, как на Урале в донорских пунктах за триста граммов крови выдавали 180 граммов водки и стояла очередь рабочих с ближайшего завода, жаждавших отдать хоть всю кровь, лишь бы получить спиртное.

То же и в Чечне, боевики (непьющие) рассказывали, что за два ящика водки получали от наших солдатиков новенький бронетранспортер, но, правда, при этом давали обещание не стрелять в ближайшую неделю. А уже через две недели и стреляли, и убивали.

Променять грузовик или трактор на бутылку никогда не было в

России грехом. И когда рабочему говорили, что водка, мол, растет в цене, он лишь с усмешкой отмахивался, уверяя, что если уворованный аккумулятор стоил бутылку, то он и будет стоить бутылку… И нет валюты надежней, чем бутылка!

Я прочитал около полусотни папок (в каждой более ста дел), и везде неработающих – я имею в виду самую активную часть мужчин, от двадцати пяти до пятидесяти лет, – насчитывалось около половины. Из этой половины не менее половины спившихся. Примерно такую же цифру называют наши наркологи, они утверждают, что страна, в результате повального пьянства, теряет около четверти производственного потенциала.

Думаю, что цифра возрастет, если учесть, что некоторые из молодых лишь числились при работе, как-то: сторожа в пионерлагерях, дворники, грузчики, истопники и тому подобные.

Можно утверждать, что в России работает лишь менее половины трудоспособного населения, остальные же граждане тунеядствуют и пьют за их счет.

Такое пренебрежение, даже ненависть к труду выработались не только за время советского рабства, но при нем окрепло и стало национальным менталитетом, как и само пьянство. И воровство.

Все три коренные привычки завязаны в один крепкий узел.

Отсюда понятней непрерывное желание перераспределить незаконным путем нажитое в свою пользу, а попросту говоря, что-нибудь стащить, украсть, чтобы опять же потом пропить…

Итак, пили двое… Трое… Четверо…

Пил народ…

Бутылку за жизнь

(голубая папка)

Краснов Никита, чуваш, лет так сорока пяти, пил с женой с самого утра, а потом оба пошли по делам. Жена вернулась домой первая и, обнаружив запрятанную мужем бутылку водки, всю ее вылакала и отрубилась. Вернувшийся муж обнаружил пропажу и увидел лежавшую на полу жену. Взбешенный, он нанес жене множество ударов руками и ногами (грозное оружие в руках недобравшего свое мужика) и убил… Вот и спрашивается, на сколько же потянула та бутылка… На жизнь человека, с которым он прожил более двадцати лет и вырастил двух дочерей?

К пьянке безоглядной, бесшабашной, массовой, практически всенародной мы, наверное, будем возвращаться еще не раз, поскольку это та почва, на которой произрастает большинство преступлений.

Вот и статистика подтверждает, что 60% убитых и 80% убийц в момент преступления были под градусами. Там же есть еще более впечатляющая цифра: за два года потери от пьяных преступлений в нашей стране составили 400 тысяч человек.

Невозможно передать отчаяние, которое охватывает при чтении нескольких сотен дел подряд. Практически каждое из них начинается со слов:“пили двое… трое… четверо… пятеро…” и т. д., а заканчивается обычной дракой и убийством. Иногда тяжкими телесными повреждениями, но лишь потому, что кто-то кого-то не добил.

А вот жестокость при этом проявляется поразительная. Некий

Силин (55 лет) избивал свою жену, с которой обычно вместе пил, а бил он ее, как перечислено в деле: руками, ногами, резиновым шлангом, палкой, поленом, ведром. Задействованы все домашние предметы быта. Ночью жена от таких побоев скончалась, это его не тронуло. И то слава Богу, что не скинул в погреб, не отвез в водоем и не порубил на части…

Он просто продолжил, как значится в деле… “свое веселье…”.

Когда наш народ пьет, он звереет. Это известно. Но когда он не пьет, он тоже звереет.

Когда же он пребывает самим собой?

Читая эти дела, я могу заранее прогнозировать любое из них, прочтя лишь первую строчку. В них все похоже, условия жизни и биографии героев, методы убийства и решения суда.

Ну, правда, в другом случае наш герой уже бьет свою подружку стульями, шваброй, металлическим карнизом… Результат тот же. Или же, в третьем случае, используются кочерга, совок, разделочная доска, половая щетка… При удушении удачно применяется электрошнур или пояс от халата. Или брючный ремень.

Некий Якунин, молодой еще, 23 года, задушил на почве ревности свою жену, положил в металлическую бочку и бросил в водоем… пускай, мол, поплавает.

А вот другой герой, застав сожительницу у своего дружка, вывел ее на улицу и бил обухом топора… “по различным, – как сказано, – частям тела…”. Застав там же второй раз уже… “бил табуреткой по различным частям тела… И, наконец, добил…”.

Каждое такое дело единично, но, собранные вместе, они предстают как ОБЩЕЕ ДЕЛО на весь наш народ, который до того спился, что не ведает, не осознает, что же он творит.

Я поездил по разным странам, видел тамошние тюрьмы, заключенных. Но я нигде не наблюдал такой бесшабашной, безоглядной нетрезвой жизни, без просвета, которая уже и не жизнь, а некое затмение, переходящее в мрак.

Недавно в газетах промелькнуло сообщение, которое мало кем замечено. В нем были приведены цифры, из которых явствовало, что по потреблению алкоголя мы вышли на первое место в мире:

25 литров в год на человека, включая женщин, стариков и младенцев.

А между тем Всемирная Организация здравоохранения определила, что, если норма потребления превышает 8 литров в год на человека, страна вступает в опасную зону генетического риска. Попросту говоря, вырождается.